Кукла - Эд Макбейн

У трупа не было ни одного зуба.

В обгоревших остатках того, что некогда являлось бумажником, нашли значок полицейского с идентификационным номером 714-5632.

После того как следователь отправил запрос в главк, ему пришел ответ, что значок принадлежит детективу второго разряда Стивену Льюису Карелле.

Тедди Карелла сидела в тиши гостиной и следила за шевелящимися губами лейтенанта Питера Бернса, только что принесшего ей весть о смерти мужа. В горле бился немой крик. Тедди почувствовала, как мышцы шеи судорожно сокращаются, грозя задушить ее. Она поднесла ко рту руку и зажмурилась, не желая больше смотреть на губы лейтенанта, читать по ним срывающиеся с них слова, – слова, подтверждавшие то, что она и так уже знала, – почуяв жуткую правду нутром, когда ее муж не приехал домой к ужину.

Она не закричала, но дикий, в тысячу глоток вопль надрывался в ее душе. Тедди показалось, что она сейчас грохнется в обморок. Она едва не выпала из кресла, но вдруг почувствовала на плече руку лейтенанта и посмотрела ему в лицо. Женщина кивнула и попыталась сочувственно улыбнуться, прекрасно понимая, как нелегко сейчас Питеру. Слезы градом катились по ее щекам – сейчас ей больше всего хотелось, чтобы Стивен заключил ее в объятия и утешил. Вдруг ее накрыло осознание того, что этого больше никогда не случится, и беззвучный крик снова заставил ее содрогнуться.

А лейтенант все говорил и говорил.

Она читала по его губам. Теперь Тедди сидела в кресле, словно окоченев, намертво сцепив лежавшие на коленях руки. «Где дети? – подумалось ей. – Как я расскажу обо всем детям?» Бернс тем временем говорил, что его люди сделают все возможное и невозможное, чтобы раскрыть тайну смерти ее мужа.

– Ну а пока суть да дело… Тедди… Если я могу что-нибудь сделать… Хоть как-нибудь помочь… Я имею в виду в личном плане… Я, собственно, о чем… Ты же знаешь сама, как много Стив для меня значил… Да и не только для меня… Для всех нас… Если мы с Харриет можем как-то тебе помочь… Ты только скажи! Мы сделаем для тебя что угодно… Правда!

Она кивнула.

– Понимаешь, Тедди, – продолжил Питер, – нельзя исключать возможность несчастного случая, но мы считаем это маловероятным. Скорее всего, его… Одним словом, какой уж тут несчастный случай… Что ему было делать за рекой в соседнем штате в восьмидесяти километрах отсюда?

Она снова кивнула. В глазах все плыло от слез. Сквозь их пелену она едва могла различить шевелящиеся губы лейтенанта.

– Тедди, солнышко, твой муж был мне очень дорог… Я обожал его… Да я бы с радостью пулю пустил себе в сердце, если бы это смогло его вернуть… Прости меня, Тедди… Прости, что не уберег его… Прости меня.

Она сидела в кресле неподвижно, словно окаменев.

* * *

Детектив Мейер Мейер вышел из участка в два часа дня. Перебежав дорогу, он прошел через воротца в низкой каменной стене, ограждавшей парк, и оказался среди деревьев. Стоял чудесный апрельский денек, на безбрежно-голубом небе ярко сияло весеннее солнце, а на ветвях, покрытых только что распустившейся зеленой листвой, щебетали птицы.

Забравшись подальше в парк, Мейер Мейер отыскал пустую скамейку. Сев на нее, он скрестил ноги, положив одну руку на спинку, а вторую – себе на колено. Взявшись за руки, прогуливались молоденькие парочки, шепча друг другу всякий вздор; визжа и хохоча носились дети; нянечки толкали впереди себя коляски с грудничками; старики, медленно переступая ногами, шли по тропинкам, читая на ходу книги. Издалека доносился шум автомобилей.

Жизнь шла своим чередом.

Мейер Мейер сидел на скамейке и тихо плакал, вспоминая о своем друге.

* * *

Детектив Коттон Хоуз пошел в кино.

Показывали вестерн. На экране, топоча копытами, мелькали стада в тысячи голов, надрываясь, орали мокрые от пота ковбои, ржали лошади, щелкали кнуты. Потом на караван напали индейцы, окружившие его со всех сторон. Рассекая воздух, засвистели копья и стрелы, в ответ гремели выстрелы пистолетов и ружей, кричали люди. Затем была драка в салуне. В воздухе мелькали бутылки и стулья, переворачивались столы, визжа, бежали прочь женщины, высоко подобрав юбки, мелькали кулаки. Одним словом, было много действа, шума, громкой музыки и ярких красок.

Когда фильм закончился и по экрану поползли титры, Хоуз встал и быстрым шагом вышел по центральному проходу на улицу.

Наступило время заката.

Медленно успокаиваясь, город готовился к ночи, и его шум звучал теперь несколько приглушенно.

У Хоуза никак не получалось даже на мгновение позабыть о том, что Кареллы больше нет.

* * *

Энди Паркер, который Стива Кареллу ненавидел до судорог, когда тот был еще жив, решил вечером снять девку. Девка оказалась проституткой и согласилась отдаться Паркеру после того, как тот пригрозил ее арестовать. Девушка торговала телом в этом районе всего лишь неделю. В один из первых дней товарки отвели ее в сторону и показали всех сотрудников полиции нравов, а также детективов в гражданском, работавших в районе, чтобы она не совершила ошибку и случайно не предложила себя легавому. Паркера девушке показать не могли – он две недели лежал на больничном с фарингитом. Именно поэтому она столь неосмотрительно подсела к неряшливому пьянчужке в баре на Эйнсли. Прежде чем бармен успел подать ей знак и предупредить ее, она произнесла стандартное: «Привет, красавчик, не желаешь поразвлечься?» – после чего еще сильнее ухудшила свое положение, уточнив, что перепихон с ней обойдется в пять баксов, а ночь встанет в четвертной. Паркер согласился, и они ушли из бара. Девушка так и не обратила внимания на знаки, что лихорадочно подавал ей хозяин заведения. Проститутка никак не могла взять в толк, какого черта он так машет ей руками. Чего такого-то? Она просто сняла клиента, который выказал желание провести с ней ночь. Девушка и подумать не могла, что клиент является представителем власти.

Она отвела Паркера на съемную квартиру, располагавшуюся на Кулвер-авеню. Паркер был пьян вдрызг – он запил в полдень, как только в следственном отделе стало известно о смерти Кареллы. Однако, несмотря на опьянение, он все еще помнил, что имеет право арестовать девушку только после того, как она «обнажит свои интимные места». Дождавшись, когда она снимет с себя одежду, Паркер показал ей удостоверение, после чего предложил на выбор: либо три года тюрьмы, либо часок-другой в приятном обществе такого славного парня, как он. Девушке доводилось попадать в аналогичные переделки и раньше. Ее и прежде точно так же ловили на крючок работники полиции нравов, желавшие бесплатных плотских утех. Относилась девушка к этому философски – как к неизбежным минусам профессии, что она выбрала. Именно поэтому, коротко кивнув, она без лишних слов прыгнула в постель и распростерлась перед Паркером.

Паркер был пьян в дугу.

К удивлению девушки, ему скорее хотелось поговорить, нежели заняться сексом.

– Ну вот скажи мне, какой в этом смысл? Ведь бред, согласись? – промолвил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Какая-то падла поджарила эту сволочь Кареллу прямо в его машине. Какой в этом смысл? Ты знаешь, что я вижу перед собой каждый божий день? Да что я? Ты знаешь, что каждый из нас видит перед собой каждый божий день? Как после этого остаться человеком, скажи мне на милость? Что я тут делаю с тобой, дешевой шлюхой? Разве это правильно? Разве я не достоин большего? Я ведь славный малый. Ты знаешь, что я хороший?