Рейх. История германской империи - Борис Соколов

Следующим шагом в ходе «культуркампфа» стал запрет в Германии в июне 1872 года деятельности иезуитов и родственных им орденов и конгрегаций. А в мае 1873 года прусский ландтаг принял серию законов, ограничивавших деятельность всех церквей, но прежде всего затрагивавших интересы католической церкви. Отныне священники в Германии должны были в обязательном порядке иметь германское подданство, тогда как многие католические пастыри были подданными Ватикана, Италии, Австрии или Франции. От них требовалась также трехгодичная учеба в одном из германских университетов и сдача специального экзамена. Кроме того, теперь священники назначались в свои приходы только с разрешения государственных властей. Ватикан утратил дисциплинарную власть внутри католической церкви в Германии. Все конфликты в этой сфере должен был разрешать прусский королевский суд. Отстаивая эти законы, Бисмарк обвинял партию Центра в попытке создать государство в государстве, во главе с «князем церкви» в Риме: «Если бы эта программа была осуществлена, мы имели бы… вместо прежнего сплоченного прусского государства, вместо создаваемой ныне Германской империи два параллельно функционирующих рядом друг с другом государственных организма: один со своим генеральным штабом во фракции Центра, другой – со своим генеральным штабом в руководящем светском принципе и в правительстве и особе его величества императора». В католиках и их партии он видел угрозу единству главного своего детища и потому столь эмоционально выступал против католической церкви.

Новые законы облегчили подданным Германской империи выход из церкви. В 1874 году был введен обязательный гражданский брак в Пруссии, а к концу 1876 года – по всей Германии. Священники, не подчинявшиеся «майским законам», которые Ватикан объявил недействующими, высылались из Германии. В Пруссии были прекращены государственные субсидии католической церкви до тех пор, пока она не подчинится церковному законодательству. Были запрещены все монашеские ордена, кроме тех, кто занимался уходом за больными, и установлен государственный контроль над управлением церковным имуществом.

Однако в целом «культуркампф» провалилась. Католическая церковь сохранила свои позиции как в имперских провинциях Эльзасе и Лотарингии, так и среди польского населения империи. Сколько-нибудь заметной германизации поляков так и не произошло. В немецких же землях партия Центра получила дополнительную поддержку и в 1874 году вдвое увеличила число голосов, завоеванных на выборах в рейхстаг. Превращение католической церкви в объект гонения вызвало рост симпатий к ней и активную солидарность со стороны верующих, в том числе и тех, для кого религия раньше занимала отнюдь не первое место в числе жизненных потребностей.

И здесь Бисмарк признал свое поражение. Но сначала он обратился против нового «внутреннего врага» – социал-демократов. Параллельно с борьбой против социал-демократов шло постепенное примирение Бисмарка с католической церковью. Он нуждался в поддержке партии Центра для введения протекционистских таможенных пошлин, закон о которых был принят рейхстагом в 1879 году. В том же году министр по делам культов Фальк, яростный сторонник «культуркампф», ушел в отставку. Направленные против католиков законы были смягчены в 1880 и 1882–1883 годах, а в 1882 году были восстановлены отношения Берлина с Ватиканом. В 1886–1887 годах новые прусские «законы о мире» отменили государственный экзамен для священников, королевский суд по церковным делам и запрет церковных орденов. «Культуркампф» закончилась фактическим поражением прусских властей. Католическая церковь сохранила свои позиции. Новый поход против нее был предпринят уже во времена Гитлера.

С польским же национализмом решили бороться с помощью административных мер, направленных не против церкви, а против представителей польской этнической группы, не имеющих германского подданства, но проживающих на территории Пруссии. В 1886–1887 годах прусский ландтаг принял ряд антипольских законов, предусматривающих высылку из Пруссии поляков, являющихся австрийскими и российскими подданными. Бисмарк, выступая категорически против независимости Польши, выдвинул программу германизации польских земель: «Нам остается постараться улучшить соотношение между польским и немецким населением в пользу немцев. Это соотношение можно улучшить, с одной стороны, увеличением немецкого населения, с другой стороны – уменьшением польского». Этой цели должны были служить депортация поляков, не являющихся подданными Пруссии, и поощрение германской колонизации в польских землях, которые следовало экспроприировать у польской аристократии. При этом Бисмарк призывал прусских поселенцев, чиновников и военнослужащих не вступать в брак с поляками, дабы не подвергнуться «полонизации». Однако реально сколько-нибудь масштабных депортаций произведено так и не было, в частности, из-за протестов двух других империй – Российской и Австрийской, отнюдь не стремившихся приютить у себя революционные элементы, которые пытались выслать с прусской территории.

19 октября 1878 года рейхстаг по настоянию Бисмарка, воспользовавшегося как предлогом двумя неудачными покушениями на императора Вильгельма, принял «исключительный закон» против социалистов, официально именовавшийся «Закон против общественно опасных устремлений социал-демократии». Он предусматривал запрет организаций, ставящих целью «посредством социал-демократических, социалистических или коммунистических стремлений свергнуть существующий государственный или общественный строй». На практике полиция и местные власти получили право запрещать «нежелательные» собрания, ограничивать распространение печатных изданий и даже высылать лиц, «опасных для общественной безопасности». Закон, продлевавшийся четырежды, действовал 12 лет, однако не привел к краху социал-демократии. Газеты и брошюры печатались за границей и широко распространялись в Германии. На местах создавались нелегальные партийные организации, а их деятельность координировала социал-демократическая фракция рейхстага. В конце 1880-х годов произошел резкий рост забастовочного движения. Неэффективность «исключительного закона» становилась очевидной.

Бисмарк считал, что правительство должно бороться против социалистов не только посредством «исключительных законов», но и заботясь о социальном обеспечении народа и тем самым выбивая из рук социалистических агитаторов сильное пропагандистское оружие. В 1883–1889 годах в Германской империи была принята система законов о социальном страховании трудящихся – на случай болезни, от несчастных случаев, по старости и инвалидности. Еще раньше, в 1881 году, было смягчено действие «исключительного закона» против социалистов. Рабочие получили право создавать профсоюзы, кассы взаимопомощи, выпускать газеты (правда, они должны были быть свободны от социалистических идей). Окончательно же «исключительный закон» перестал действовать уже при Вильгельме II. Он оказался бесполезен в борьбе с движением, отражавшим реальные интересы пролетариата – растущего класса общества.

Весной 1889 года во время 150-тысячной забастовки в Вестфалии кайзер постарался выступить в роли посредника, примиряющего рабочих и предпринимателей. Вильгельм писал в мемуарах: «На основании всех поступивших в течение весны и лета донесений накопился материал, свидетельствующий, что не все в порядке в промышленности. Многие требования рабочих имели свои основания и должны были быть подвергнуты благожелательному рассмотрению как со стороны работодателей, так и со стороны властей… Во мне созрело решение созвать коронный совет и привлечь к участию в совещании работодателей и рабочих для рассмотрения под моим личным руководством рабочего вопроса… Я настаивал на своем предложении, приводя принцип Фридриха Великого: «Я хочу быть королем бедняков». Это мой долг – позаботиться об используемых индустрией детях моей страны, защитить их силы и улучшить условия их существования». Несмотря на оппозицию Бисмарка, кайзер потребовал от промышленников удовлетворить требования рабочих по улучшению условий труда, сокращению продолжительности рабочего дня и повышению зарплаты. Вильгельм решительно отверг предложение канцлера применить против социалистов силу, если они выйдут на улицы, заявив, что не может запятнать первые годы своего царствования кровью «своих детей». По словам императора, разница взглядов между ним и Бисмарком на рабочий вопрос послужила причиной разрыва между ними. В действительности «железный канцлер» не был столь кровожаден. Он лишь предлагал существенно ограничить демократические свободы, введя уголовные наказания за пропаганду классовой вражды, за нападки на религию, монархию, брак, семью, собственность и т. д. Реальная причина отставки Бисмарка была в стремлении править самостоятельно, что в тени столь сильного канцлера не было никакой возможности сделать. Правда, как очень скоро выяснилось, к самостоятельному правлению Вильгельм II оказался не пригоден, и это трагическим образом сказалось на судьбе Германской империи.