Украсть право первой ночи - Наталья Александровна Сапункова

кошельком. И не вздумай дурить, а то свяжу и рот платком замотаю, не дернешься. Поняла? – он ударил лошадь коленями и съехал с дороги.

Там была тропа, которая, вообще говоря, вела к соседней деревне. Они некоторое время ехали по ней, потом опять свернули. И Мариса уже не сомневалась, что они, конечно, не в графский замок направлялись. А куда?..

Опять дорога через лес, потом тропа по дну овражка, и опять тропа, узкая – приходилось следить, чтобы ветки не хлестали по лицу, а дальше они поехали прямо по какому-то ручью – Мариса перестала понимать, куда ведёт их путь. И вот – неширокая полянка и на ней одинокая башня, подножье башни всё заросло шиповником, но дверь была приветливо приоткрыта.

Мариса здесь не бывала, но слышать приходилось. Башня Колдуньи?

Заброшенное, глухое место, куда деревенские забредать избегали. Мариса про башню эту только слышала. Ей предстоит провести эту ночь – здесь?!

Рыжий ссадил её на землю, кивнул на башню.

– Заходи, устраивайся. Я расседлаю лошадь.

– А что мы там будем делать? Прибраться надо, пауков разогнать? – не смолчала Мариса.

– Нет там пауков. Заходи, говорю, – буркнул лорд, и отъехал в сторону, за деревья.

Мариса разглядела среди деревьев обложенный камнем колодец с воротом и какие-то постройки. Целая усадьба – как интересно. И забора нет. А дикое зверье если?..

Собственно, чему удивляться, если это и впрямь усадьба колдуньи?

Но стоять перед дверью было незачем, так что Мариса вошла. Вошла и удивилась. Никакой разрухи, обжитое место. Сразу – вдоль стены идет лестница вверх, невзрачная, узкая, но подняться – там большая комната, убранная почти как в замке. Мариса, правда, в замке была несколько раз и давно, священник отец Эвол брал её с собой, чтобы помогала…

Теперь она смотрела по сторонам. Комната круглая – ну это потому что башня круглая. Большая кровать придвинута изголовьем в стене, покрыта узорчатым покрывалом, и подушек целая куча. Высокие и узкие окна со стёклами и ставнями, полки и резные сундуки, и ещё одна дверка – куда ведет? Пол из тяжелых досок. На скамье тазы и кувшины. На столе посуда. Вещи такие, что и впрямь из замка, не иначе – на тазах выбит узор, и на кувшине с узким горлом тоже – только любуйся.

– Нравится? – в двери стоял рыжий лорд.

– Что мне тут должно понравиться? – выгнула бровь Мариса.

– Ну как же. Я хотел, чтобы тебе было удобно. И красиво чтобы. Постель только сама постели, тут в корзине чистое белье, – он показал на корзину за кроватью. – А вон там вино и разная снедь. Чтобы нам с голоду не умереть до утра, – оказывается, чуть в стороне нашлась и вторая корзина.

– Постель застелить несложно, – кивнула она. – Только скажите-ка мне, милорд, что происходит? Почему вы меня в замок не отвезли? Почему мы с вами тут?

– Что же тебе непонятно? – рыжий пожал плечами. – Граф уступил мне право на ночь с тобой. Ты моя до утра, – он вдруг взглянул на неё очень внимательно, как будто его волновало, что она ответит, рада такому повороту или не очень.

Мариса была удивлена. Очень удивлена. И, если уж совсем не врать – она не огорчилась вовсе. Зачем ей граф, если рыжий уже почти знакомец и как будто даже не совсем чужой?..

И это его всё время хочется вспоминать, и думать о нём…

Но она постаралась остаться невозмутимой.

– Не рада, – он усмехнулся. – Досадно, что ж…

– Шутите? – она посмотрела ему в глаза. – Вам есть дело до того, рада ли я?..

– Любому мужчине есть дело до этого. Радуется ли ему его женщина.

– Точно шутите. Какая же я ваша женщина? И кто, по-вашему, радуется тому, чтобы идти на свадебную ночь в чужую постель?

– Ох, Мариса, – и неясно, почему он рассмеялся. – Ты странная, вот что. Ещё немного поговорим, и мне всё перехочется. Лучше молчи. Застели постель и разбери корзину с провизией. Это тебе, переодеться, – он бросил на кровать мешок с чем-то мягким. – Тут есть вода. И её сколько хочешь, внизу источник. Сними с себя эту белую тряпку, – он с неудовольствием взглянул на её платье и хотел уйти.

– Постойте, милорд, – окликнула она. – Объясните всё же, что происходит?

– Я тебе всё сказал, – он зыркнул недовольно.

– Мы с вами в лесу, в безлюдном месте, а не в замке. Либо вы недоброе задумали, либо против воли графа. По его согласию вы меня в замок и отвезли бы. И то, и другое, получается, мне плохо.

Он подошёл, взял её за подбородок и заглянул в глаза.

– Верь мне. Всё будет хорошо, обещаю. Ты вернёшься к мужу, и наказывать тебя будет не за что, если этого боишься. Я позаботился. Поняла?

Он повернулся и ушёл.

Что ж, она всё поняла, конечно…

Мариса перестелила постель – мягких льняных простыней нашлось даже больше, чем нужно. Все бельё было с графской монограммой. Набитые шерстью тюфяки на кровати оказались новыми и хорошо пахли – уже роскошь. Корзину с провизией она тоже разобрала и выставила на стол холодное мясо, овощи и вино в глиняной бутыли, и всё это – на скатерть тоже с графской монограммой. Приборы, завернутые в салфетку – красивые, тяжёленькие, все с одинаковым узором.

Теперь – мыться, тем более что очень хотелось. Она не без удовольствия избавилась от венчального платья и сорочки, распустила причёску и вымылась в прохладной воде. Пенистое мыло, которое нашлось в фарфоровом флаконе – это не мыльный корень и не щёлок, которыми ей до сих пор приходилось пользоваться, оно пахло травой и розами. И рыжий позаботился об этом? Для неё? Да нет же, вряд ли это он сам. А на костяном гребне, которым Мариса долго расчёсывала волосы, тоже была монограмма, но другая: две буквы К, оплетенные веткой.

В мешке, полученном от рыжего, нашлось, что надеть: халат из рыхлого бархата и несколько сорочек из тончайшего полотна, такое даже не согреет ничуть. И там же лежали новенькие мягкие бархатные туфли. Красивые.

Она надела сорочку и халат, а туфли – свои, новые было жаль трепать по голой земле, – и вышла наружу. Рыжего нашла недалеко от входа – присев на кусок полена, тот жёг костерок