Дорога на фронт - Александр Тимофеевич Филичкин

крики израненных и умиравших бойцов, изувеченных пулями и осколками бомб.

По команде майора, Яков и пехотинцы бросили вещи, за которые было схватились, и, без раздумий, скакнули в окно тормозящего поезда. Один за другим, они ловко приземлились на ноги. Отбежали от полотна метров на тридцать и нырнули в большую воронку. Она здесь осталась от прежних налётов фашистов.

Тут их догнал Степан Сергеич Дроздов. Как капитан корабля, майор уходил из вагона последним. Он повалился рядом с ребятами и покривился от боли в ноге. Видно, ранение, полученное не очень давно, напомнило сейчас о себе.

Офицеры укрылись во внушительной яме. Цепочка из шести самолётов прошла над длинным составом, в обратную сторону. Снова пилоты открыли огонь. Множество пуль прошили крышу вагона, где все находились минуту назад. На счастье военных, у «хейнкелей» закончились бомбы.

За два пролета над железной дорогой, фашисты расстреляли патроны, имевшиеся в самолётах в наличии. Издеваясь, над уцелевшими воинами, они покачали широкими крыльями им на прощание.

Затем, повернули на запад. На полном ходу перестроились в плотный походный порядок и двумя ровными «тройками» исчезли из виду. Где-то там, вдалеке, к ним подошла и вторая шестёрка эскадры.

Командир воздушных стервятников, был очень доволен своими молодыми пилотами. Все чрезвычайно успешно исполнили боевую задачу, поставленную перед ними начальством.

Фашистские асы уничтожили десятки вагонов с военным имуществом, с техникой и живой силой противника. Причём, не понесли ни единой потери. Вот что значит несокрушимая сила арийцев. Как против них могут выстоять дикие полуголые скифы?

Летящие, бомбардировщики скоро скрылись из вида. Яков поднялся на ноги и посмотрел в сторону Астрахани. Судя по внешнему облику, их эшелон пострадал не так чтобы сильно. А вот, длинному поезду, следующему прямо за ними, досталось значительно больше.

Паровоз и передняя половина состава остались почти невредимой. Зато, часть платформ, расположенных ближе к середке, были сильно побиты осколками бомб. Десяток вагонов в хвосте превратились в огромные кучи горящего железа и дерева.

Все, что находилось чуть дальше, терялось в беспросветном дыму. Откуда, иногда доносился отчётливый грохот и трескотня одиночных винтовочных выстрелов. Похоже, что ящики с боеприпасами оказались в огне. Поэтому, часто взрывались снаряды с патронами.

Пассажиры вагонов, обстрелянных самолётами фрицев, вернулись к путям и поспешили к местам, что недавно покинули в ужасающей спешке. Нужно было помочь пострадавшим от атаки фашистов.

Отовсюду, послышались громкие возгласы и тяжёлые стоны. Уцелевшие при налёте, бойцы принялись выносить на обочину красноармейцев, получивших увечья от пуль и осколков.

Несчастных людей укладывали вдоль полотна и тут же оказывали медицинскую помощь. Санитары метались среди множества тел, истекавших кровью. Старались, как можно скорее, перевязать их глубокие раны.

Затем, пришёл скорбный черёд заняться убитыми. Держа мёртвых за руки, за ноги, их тащили наружу. Опускали на землю и закрывали побелевшие лица, чем только придётся.

В ход шли пилотки, чистая ткань, вынутая из чьих-то мешков, а то и куски пыльной материи, что оторвали от гимнастёрок покойников. Теперь им одежда была не нужна.

Со стороны Сталинграда появились путейцы. На старых полуторках примчалась бригада в чёрных пыльных бушлатах. Они дружно высадились возле участка дороги, разрушенного немецкими бомбами, и взялись за работу.

В первую очередь, им надлежало расчистить узкую насыпь от сгоревших теплушек и открытых платформ с разбитой воинской техникой. После чего, привести часть дороги в надлежащий порядок. Тогда все эшелоны продолжат движение к фронту.

Лишь после этого, дело у них дойдёт до покойных. Но и тогда, мёртвых бойцов не повезут на ближайшее кладбище. У погибших людей соберут документы и отправят их в Астрахань вместе с проводником из состава, стоявшего рядом.

Недалеко от железной дороги, отроют бульдозером большую могилу. Уложат в неё всех покойников и быстро засыпят тонким слоем земли. Затем, поставят на холмике старую шпалу с вырезанной пятиконечной звездой. Вот и весь ритуал погребения в военных условиях.

Прошли два хмурых путейца, ведущих о чём-то беседу. Яков невольно прислушался к их разговору. Лейтенант разобрал обрывок коротенькой фразы. Зенитчик с огорчением понял, что на данный ремонт уйдёт около суток: — «А потом, появятся фрицы и опять всё разрушат». — подумал он с удивительной злостью.

Ремонтники отцепили изувеченный подвижной состав, который не мог уже двигаться дальше. Появились солдаты и, под их руководством, сбросили всё неглубокий кювет.

Чумазые донельзя, машинисты вернулись из балки, находившейся рядом. Там они прятались вместе с бойцами, что выскочили из окон вагонов. Водители железнодорожного транспорта поднялись в кабину и дали протяжный гудок.

Им тут же ответили десятки локомотивов. Все остановились в степи, чтоб переждать бомбёжку фашистов. Люди в панике бросились к своим прежним местам. Послышался лязг буферов. Караван поездов, так же неспешно, как раньше, покатился вперёд.

Заметив, что состав медленно тронулся, Яков пулей помчался к вагону. Парень вскочил на подножку, ловко поднялся в сильно разрушенный тамбур и пошёл по коридору налево. Всюду свисали куски разбитой обшивки, сорванной тяжёлыми пулями.

Лейтенант оказался в купе и настороженно глянул по сторонам. Яков увидел полки и стены, прошитые кусками свинца. Он отчётливо понял, если б не прыгнул в окно за друзьями, то наверняка здесь погиб.

Все вещмешки и шинели оказались прострелены во многих местах. Нужно было их срочно чинить. Не ходить же, как оборванец, с приличными дырами, оставленных пулями.

С пайком, полученным в Астрахани, дела обстояли значительно хуже. Некоторые продукты, такие, как «сухой концентрат» разного вида, был плотно завёрнут в простую бумагу. От попаданий кусочков металла, все эти брикеты превратились в труху и перемешались друг с другом.

Это не показалось зенитчику очень уж страшным. Из них можно сварить нечто вроде той каши, что зовут «кулешом по-солдатски». Поголодаешь дня два или три, и за милую душу проглотишь мешанину из круп и гороха.

Среди пяти лейтенантов было два человека, что любили курить. К их сожалению, в общую смесь из продуктов попала соль и табак, вылетевший из папирос. Подобную пищу есть уже никак невозможно. Пришлось им всё бросить в окно.

Остальные попутчики вошли в положение огорчённых товарищей, и поделись с ними своими припасами. Всё равно, пока едут в вагоне, вся их еда идёт в «общий котёл». С этого и начинается военное братство. На фронте иначе нельзя.

Вот так, ни шатко, ни валко, поезд ехал на север ещё двое суток. Потом затормозил и остановился в местечке Богдо. Как сказал проводник, оно расположено в тридцати километрах от посёлка Верхний Баскунчак.

Яков высунулся в открытое настежь окно. Здесь наблюдалась та