Награда Бога - Татьяна Губина

— Думала, и с подругой поболтаю, и внучек проведаю, — чуть не плача, проговорила бабушка. — И что же ты думаешь? Я зашла к НЕЙ, думаю, сначала с девочками поздороваюсь. Дверь никто не открыл. Мне же Лана говорила, что няньку наняла. Ведь Алешенька ей на это деньги присылает. А оказывается...

Словом, добрая старая подруга воочию показала Фаине, где проводят вечера ее единокровные внучки.

— Эта старая алкоголичка, представь, покрыла меня нецензурными выражениями и даже не дала увидеть девочек! — возмущалась бабушка. — А потом пришла ОНА.

Лана выслушала на пороге своей квартиры все, что думает о ней свекровь, и, улыбнувшись, захлопнула перед ее носом дверь.

— И сказала, что это не мое дело, что я старая еврейская маразматичка, которая портила жизнь своему единственному сыну! Лера, разве я была обузой Алексею?

Лерка усмехнулась. Интересно, чем больше была возмущена бабуля — тем, что ей сказали правду, или тем, в каких условиях живут дочери ее сына?

— Так почему ты молчала? — снова спросила бабушка.

— Именно поэтому, — пожала плечами Лера. — Ты бы мне поверила?

Фаина Исааковна долго смотрела на внучку, а потом согласно кивнула.

— Ты права, не поверила бы. Что же теперь делать? Она же бросает детей, а деньги все тратит на себя! Надо немедленно позвонить отцу! Собственно, я жду тебя, чтобы ты дала мне его телефон.

— Нет!!! — заорала Лера. Фаина вздрогнула. — Прости, ба, но нельзя ему звонить. Да и не поверит он. — Она устало поднялась со стула. — Она ж его прям околдовала.

В двух словах Лера объяснила бабушке, почему ни в коем случае нельзя ничего говорить отцу.

— Уверена, что она ему уже позвонила и преподнесла свою версию вашей ссоры.

— Но я же мать! Я его вырастила! Я...

Междугородний звонок прервал бабулю. Лера схватила телефон.

— Папа?

— Валерия, в чем дело? — прозвучал холодный голос отца. — Лана вся в слезах позвонила мне, сказала, что мать к ней приезжала, наговорила всяких гадостей! Она что, совсем сдурела на старости лет?!

Фаина позеленела. Как только она поняла, что Лера разговаривает с отцом, бабушка тут же нажала на кнопку громкой связи и слышала последнюю фразу сына. Она подскочила к телефону и проорала:

— Как ты смеешь так со мной говорить?!!

— Мама, ты мне не давала жизни с Ольгой. Я терпел, сколько мог. Так остановись хоть сейчас! Я запрещаю тебе доводить мою жену!

— Но Лана...

— Не желаю ничего слушать! У меня сложнейшая работа! Почему нельзя жить мирно?

— Папочка, успокойся. — Лера отключила громкую связь. — Я все урегулирую. Бабуля плохо себя чувствует. Все будет хорошо. Пока.

— Я надеюсь на тебя, — услышала она уже более спокойный голос отца и отключилась.

Лера обернулась к бабушке. Но вместо горючих слез она увидела каменное лицо женщины старой закалки.

— Ба, прекрати злиться, — устало сказала Лера. — Он вернется и сам все увидит. Пошли чаю попьем.

— Пойдем. Но запомни, у твоего отца больше нет матери. Я ему этого никогда не прощу.

Фаина Исааковна поднялась и молча прошла на кухню. Они мирно почаевничали и разошлись по комнатам.

— Ну, Лерка, с меня «магарыч»! — воскликнул Вадим, как только они оказались на ступеньках перед зданием суда. — Как ты их раскручивала, аж дух захватывало!

— Да, ладно, Вадь, все по букве закона, — устало махнула рукой Лера, хотя ей было очень лестно.

Дело действительно было почти проигрышное, но Лера билась аки тигр, и в результате Вадиму присудили мизерную оплату ущерба.

— Ну, что, пошли обмывать! — возбужденный Вадька крутился на месте.

— Спасибо, но я на лекцию опаздываю, — отказалась Лерка.

— Ну, тогда... — Вадим протянул ей узкий длинный конверт. — Спасибо.

— Не обижай меня, Вадь, — покачала головой Лера. — С друзей мзды не беру.

— Так это же благодарность, — удивился Вадим.

— Я вообще-то зарплату в конторе получаю, — улыбнулась она. — А «спасибо» ты мне уже сказал.

Вадим убрал конверт и, пристально посмотрев в глаза подруге, проговорил:

— Вот ты какая стала, Лерка.

— Какая? — удивилась она.

— Принципиальная. Гордая. Независимая.

— Это только так кажется. — Она поплотнее запахнула потертую дубленку.

— Ладно, Пересветова, сочтемся. Сегодня ты мне марьяж сдала, завтра — я. Если что, звони. — На ладонь Леры лег картонный прямоугольник визитки. — Смотри, не теряй. Пригодится.

Лера улыбнулась и вставила визитку в новую визитницу, подарок Фаины в первый рабочий день внучки. «Когда в ней не будет места от визиток больших и влиятельных людей, можешь считать, что как адвокат ты состоялась», — пошутила тогда бабушка.

Вадим махнул рукой и, сев в сверкающую иномарку, исчез за поворотом. Лера не совсем поняла, что он имел в виду, когда говорил о марьяже. Да и особо понимать не хотела, поскольку на душе было не очень.

Дело она почти выиграла, хотя прекрасно понимала, что Вадька виновен по всем статьям. Но еще на первом курсе, чуть ли не на первой лекции им, студентам, было сказано: «Вы — адвокаты. И должны защищать своих клиентов, независимо от того, правы они или виноваты. В нашем деле нет места чувственности. Засуньте далеко-далеко свою совесть и рвитесь в бой!»

Но не только это беспокоило Леру. Молодой мужчина в красивой летной форме, который выступал сегодня на процессе в роли истца, так взволновал Лерку, что она еле собрала свои мысли в кучу. Он так пристально и внимательно всматривался в Лерку, что его взгляд весь процесс мешал сосредоточиться. Так хотелось плюнуть на все и сдаться. Уж очень привлекательный парень. Но все-таки профессиональная честь была выше личных впечатлений. Но отчего-то было грустно.

— Почему вы не радуетесь, Валерия Алексеевна? — услышала она знакомый баритон и вздрогнула.

Тот самый «летун», как презрительно обозвал его Вадька, стоял перед ней и улыбался; казалось даже это большие серые глаза смеялись.

«Валентин Шестаков» — Леркин мозг мгновенно выдал имя красавца.

— Я? — неуверенно переспросила Лера. — Я радуюсь.

— И поэтому у вас такое обреченное лицо?

— Ну, а вы чему смеетесь? — отчего-то разозлилась Лера. — Вам же теперь выплачивать огромную сумму.

— Еще вчера я бы от такого решения суда рвал на себе тельняшку. Но сегодня меня это не так сильно тревожит. — Он пожал плечами. — Где потеряешь, там и найдешь. Деньги — потерял, любимую женщину — нашел. Это стоит трех тысяч долларов.

— Не понимаю. Вы простите, я очень тороплюсь. — Она попыталась обойти его, но парень перехватил ее за руку.