📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгПриключениеПроклятый род. Часть 1. Люди и нелюди - Виталий Шипаков

Проклятый род. Часть 1. Люди и нелюди - Виталий Шипаков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 86
Перейти на страницу:

– Не страшно вам, православные, смерть ведь лютая вас ждет впереди? Это не Московия, турки головы редко секут, все больше на кол сажают да кожу живьем дерут.

Атаман взглянул на князя Дмитрия, как на малое дитя иль на убогого, и проникновенно вымолвил:

– Ступай-ка ты, почтенный, с миром восвояси. Не понять тебе казачьей души. Что нам земные муки, перетерпим как-нибудь, мы народ, к страданиям привычный. Только смерти лучше нашей не бывает. Не корысти ради и даже не по разбойной лихости отправимся на божий суд, а за друзей своих и веру. Не знаю, как на том, но на этом свете нет славнее подвига, чем жизнь отдать за други своя.

Через день посланник царский приглашен был на казачью казнь. Стойко воины вольные приняли свою погибель. Как ни старались палачи, но ни слез, а уж тем более мольбы о пощаде не добились. Только стоном да предсмертным хрипом отвечали казачки на муки адские, так, с зубами стиснутыми, в царствие небесное и ушли. Не было там только белокурого их атамана, с ним господь вовсе милостиво поступил, в ночь после встречи с князем умер он от ран. Крепко Новосильцев его обличие запомнил, особенно взгляд – мудрый, но при этом шалый и бесстрашный, а вот прозвище забыл. Чудное оно было, впрочем, как у большинства станичников, то ли Князь, а может быть, Княжич.

19

После Турции Дмитрий Михайлович побывал послом в Крыму у Гирей-хана. Тот со всей своей ордой одним лишь грабежом кормился. На царя Ивана Грозного с его лапотным войском хану было наплевать, потому как он имел поддержку от султана и твердо знал – не захочет государь московский из-за его набегов со всем миром мусульманским затевать войну. Как любые хищники, татары признавали только силу. Эту силу Новосильцев вскоре увидал в казачьем войске. Как кость в горле стали нехристям донские станицы, преграждавшие им путь на Русь. Немало православных душ от рабства басурманского избавили казаки, а нередко сами ходили за добычей в Ногайскую да Крымскую орду, и тогда уже не русские зеленоглазые красавицы, а черноокие татарские шли в наложницы. Тут-то и дерзнул князь Дмитрий написать послание государю да предложить призвать казаков на службу царскую. Послание это очень кстати пришлось, многие думные бояре, узнав о нем, вздохнули с облегчением. В затею Новосильцева они, конечно, не очень верили – разве может быть надежда на воров, но недаром говорится, что утопающий за соломинку хватается.

Государь сначала было разгневался – какой-то там посланник, да еще из опального роду, вздумал ему советы давать, однако ратные дела настолько худо шли, что не до жиру стало, быть бы живу, а потому решил – раз князь такой смелый да разумный, пускай к разбойникам сам и отправляется. Будет польза – хорошо, а коль не будет – к казненным родичам спровадить наглеца труда большого не составит. Так указом царя Ивана был послан Новосильцев на Казачий Дон. Правда, кроме государева указа о наборе войска да расшитой золотом хоругви с двуглавым орлом, ничего он более не получил. Одна награда казачкам была обещана – в случае победы над католиками посулил им грозный повелитель былые провинности забыть, дела разбойные на Волге и Дону придать забвению.

Тут-то Дмитрий Михайлович уже воочию убедился, что благими намерениями в ад дорога выстлана. Предстояло ему в общем-то ни с чем в стан своенравных воинов явиться, чтобы на смертный бой за Русь и веру православную позвать. Оставалось лишь на бога уповать, что князь и сделал – обратился за помощью к попам, проживавшим на казачьих землях. Одним из тех святых отцов был наставник Ваньки Княжича отец Герасим.

20

В станицу Новосильцев прибыл за полдень. Сопровождал его отряд из трех десятков конных стрельцов да двадцати дворян, коим предстояло стать начальниками в будущем войске. Уже при въезде в казачье поселение князя охватило чувство, какое, видимо, испытывает муха, случайно залетев в растревоженное осиное гнездо. Провожаемый недобрыми, в лучшем случае испытующими взглядами заполонивших улицу вооруженных людей, он, стараясь не глядеть по сторонам, направился к церкви.

Завидев царского посланника, отец Герасим да трое наиболее заслуженных атаманов вышли из церковной ограды и сдержанно поприветствовали князя Дмитрия:

– Казачий Дон тебе желает здравия, посол царя Московского, – слаженно, почти что хором промолвили они. Передав поводья одному из дворян, Новосильцев спешился и со словами:

– Дай и вам бог здравия, воины православные, – поздоровался отдельно с каждым за руку. Когда приветствие закончилось, Герасим на правах хозяина предложил:

– Не желаешь, князь, с дороги отдохнуть, хлеба нашего отведать?

– Благодарствую, святой отец, только время нынче шибко неспокойное, угощаться-прохлаждаться некогда. Да и люди ваши, вижу, в сборе, негоже ожиданием их томить. Дозвольте сразу речь держать, пожелания царя поведать, – почтительно ответил князь Дмитрий. Одобрительно переглянувшись меж собой, священник с атаманами согласно кивнули. Емеля Чуб, еще не старый, лет сорока казак, отвагою и рассудительным нравом давно снискавший себе славу да почет на всем Дону, отвязал от изгороди коня, с юношеской легкостью метнул в седло свое жилистое сухощавое тело и, призывающе мотнув курчавой седоватой головой, распорядился:

– Езжай за мной, на майдане места не хватило, мы за станицей повелели казакам на круг сбираться.

Дабы не смущать станичников своей охраной, Новосильцев, взяв с собой лишь трех дворян, остальные остались возле церкви, поспешил вслед за Чубом. Выехав на середину поросшего разнотравьем поля, они остановились, и князь с волнением стал смотреть на сбор разбойничьего воинства.

Ждать себя казаки не заставили, без малейших признаков суеты они двинулись густой толпой за старшинами и выстроились в ровный полукруг лицом к московскому посланнику. Пестрота одежд и ликов еще более разволновала Новосильцева, дрожа от возбуждения, он принялся внимательно разглядывать этих так им и непонятых людей, один лишь вид которых вселял в него страх.

Возраст вольных воинов был самым, что ни есть разнообразным. Безусые юнцы на равных стояли рядом с разукрашенными сединой и сабельными шрамами стариками. Хотя назвать стариками закаленных, имевших за плечами годов по сорок-пятьдесят, бойцов представлялось лишь с большой натяжкой, но более древних просто не было. Прожить полсотни лет для казака – уже великое везение. Лица большинства станичников мало чем отличались от обычных, московитских – все та же белизна чуток курчавых волос да голубизна широких глаз. Но попадались такие, которые горбинкою носов и чернооким взором выдавали своих мамок-турчанок иль татарок. И здесь не уступили казачки охочим до белотелых русских женщин ордынцам.

Одеяние станичников представляло из себя помесь роскоши с нищетой. Наряду с собольими шапками да бархатными кафтанами князь увидел протертые до дыр холщовые штаны и такие же рубахи. При этом драгоценная, разукрашенная перьями, а то и пряжкой с самоцветами шапка, вполне могла сидеть на голове обладателя драных штанов.

Более всего поразило Новосильцева оружие казаков. Помимо сабли, висевшей на боку у каждого станичника, почти у всех из-за пояса торчала пистоль, а то и две. Кинжалы да ножи были заткнуты за голенища сапог. При всем при этом многие опирались на древко пики иль пищаль. Объединял эту разноликую и разноцветную, но сомкнутую в стройные ряды толпу дух вольности. Ее являли все без исключения видом гордо поднятой головы и небрежно брошенной на сабельную рукоять ладони.

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 86
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?