Именем Горна? - Юрий Погуляй

– То же, что и ты у Трех Границ…

– Место-то неправильное. Туда одному ездить не следует, – словно оправдываясь, пояснил Ладомар.

– А я не один туда ездил, – хмуро ответил Хисъяр. – С друзьями.

У стола возникла знакомая уже женщина, поставила миску каши, кружку с водой и взгромоздила сверху здоровенный ломоть хлеба.

– И? – Ладомар зачерпнул ложкой парящую массу.

– Что «и»? Теперь у меня нет друзей, – с раздражением ответил Хисъяр, залпом допил из кружки и встал. – Приятного аппетита.

Вкуса каши Ладомар не почувствовал, да и есть сразу расхотелось.

– Прости…

– Да чего уж там, – отмахнулся соратник. – Не ты же их убил. Все, я в город, развеюсь.

– Удачи…

Смерть всегда рядом. Если «с друзьями» – значит, Хисъяр работает «по заказу», и скорее всего именно его направят на проверку гарнизонов. Обычно у паладинов нет близких, вольные хлеба часто проходят в одиночестве. Заказные – совсем иное дело, настоятели посылают их отряды туда, куда надо Ордену. Проще говоря: «вольники» – разведка, «заказники» – исполнители. Разум и сердце?

Да… Обычно в таких отрядах, копьях, четыре человека. Все матерые, обученные воины, в странствиях обретающие истинное братство. Тяжка судьба человека, потерявшего всех близких.

Впрочем, у каждого свои потери. У Хисъяра друзья…

У Ладомара Элинда.

Вот только надежды у всех разные.

Ставку Ордена паладин оставил днем, терять время за стенами малолюдной, тихой обители не хотелось. Куда ехать – он так и не придумал, в голове было лишь направление: на запад. Возвращаться по тому же тракту не хотелось, и потому, доехав до первой развилки, Ладомар свернул к северу, полный решимости добраться до границы с Анхором и уже оттуда двигаться в сторону заката.

Мысли паладина, на удивление, Элинда не занимала. То ли беседа с Хисъяром так подействовала, то ли неприятный осадок после разговора с Вестником – непонятно, но воин Горна отчего-то наслаждался неспешной ездой по ниранскому тракту. Редкое чувство, когда только от понимания, что ты существуешь, становится хорошо. Мимо проплывал лес с редкими отворотами троп, конь, казалось, упивался дорогой не меньше всадника.

Ниран… Наверное, самая бледная северная земля. Есть король, есть вялые дружины и ленивые отряды милиции. Есть крестьяне, есть дворяне. Ничего необычного! Как, впрочем, и везде в этих краях. Поставь на дороге парочку инквизиторов – будет Халдия. Выведи на тропу медленный караван, посреди которого будут плестись закованные в цепи рабы, – значит, Балион.

Ладомар улыбнулся мыслям. Не так все, конечно… Совсем не так. На землях Халдии простой народ до колик боится фанатиков веры, а в Балионе жизнь идет по унылому сюжету: раб вечно служит хозяину, хозяин постоянно мечтает о большем количестве рабов. Так что не королевства такие одинаковые, а жизнь… Серость объединяет всех. На любой дороге могут оказаться разбойники, каждый трактирщик легко накормит ужином из испортившихся продуктов. И даже благословенный Эймор не панацея, хоть и родина паладину. Человеческой грязи везде хватает.

Только стальной кулак способен навести порядок в загнивающем мире. Пока люди не начнут бояться нарушить закон, все будет лишь ухудшаться. Человек – слабое животное, и пряники его лишь развращают. Иногда надо не бить палкой по виновным рукам, а рубить их!

Впереди, на дороге, Ладомар вдруг увидел распряженную телегу. Заинтересовавшись, он подъехал поближе, уже догадываясь, что обнаружит.

В разворошенной повозке лежал труп. Скорчившийся бородатый мужчина лет пятидесяти уткнулся носом в подгнивший борт телеги. Совсем недавно зарезали…

Паладин молча оглядел снежную дорогу, высматривая следы напавших. Картина привычная: кто-то позарился на лошадь или же на нехитрый скарб крестьянина. Может быть, он сам сболтнул кому чего лишнего и получил результат. Людям нельзя верить.

Разбойники не таились, судя по следам, они так и пошли по дороге на север. Остановившись у розового пятна, паладин внимательно осмотрелся. Тут убийца неторопливо очистил нож. С такой наглостью и неспешностью бандиты не могли далеко уйти…

Воин пришпорил коня, постоянно оглядываясь по сторонам. Сквозь узкую щель забрала иначе выслеживать противника смысла не было.

Настиг он лиходеев через милю. Трое разбойников свернули в лес, скорее всего к лагерю, и где-то в ста или двухстах шагах от дороги Ладомар их догнал.

Конечно, драться с рыцарем никто не захотел, и бандиты бросились врассыпную. Первого Ладомар уложил стрелой; второго, который никак не мог победить свою жадность и волок за собой украденную лошадь, паладин легко нагнал и без удивления почувствовал, как рванулась наружу сила Горна. Однако разбойник падать на снег и корчиться от боли не спешил. Отпрыгнув и наконец отпустив коня, рыжеволосый мужчина ойкнул, поймал удар меча и рухнул на землю. Ладомар одним взглядом проводил ускользающего в лес последнего лиходея. Преследовать по чаще беглеца-лыжника воин не стал. Все равно не догонит.

С мрачным видом паладин опустил взгляд на извивающееся на снегу тело и начал читать слова молитвы.

Молодой темноволосый парень с искаженным болью лицом. Скорее всего сын или помощник владельца телеги, схлопотавшего нож в живот. Бандиты наверняка хотели продать юношу в Балион, может быть, и старого коня взяли лишь для того, чтобы не тащить пленника волоком.

Ладомар всей душой ненавидел такие истории. Ради чего он работает? Ради чего служит? Убивает одно зло, чтобы защитить другое? Люди – мерзкие создания. Спасешь жизнь одного человека, а он завтра спалит дом более удачливого соседа или зарежет в пьяной драке неплохого парня. С другой стороны, может, и убийцу какого погубит, но вряд ли. На практике Ладомар регулярно сталкивался со случаями, когда вырученные люди несли беды окружающим. Одного купца, отбитого у разбойников, паладин запомнил очень хорошо. Буквально через неделю после избавления тот отравил своих компаньонов, не желая делиться несказанной прибылью. Умертвил, не задумываясь, что у тех были семьи, а один вот-вот собирался жениться. Ради нескольких золотых принес горе стольким людям. А кто виноват?

Выходит – воин Небесного Горна.

Поморщившись, Ладомар попробовал выкинуть из головы злые мысли. Хочешь изменить мир – покажи пример, каким надо быть. Наверное, в этом-то и есть долг паладина. Быть примером… Но что делать, если ко всему живому внутри бурлит тихая ненависть?

– Элинда, Элинда. – Ладомар развернул коня. – Мне тебя не хватает…

Только когда Она была рядом, паладин забывал про окружающий мир.

Слезы не унять, настолько они неуправляемы. Казалось бы, достаточно только улыбнуться, отереть лицо, но увы… Лемилла часто плакала последние недели. С того самого момента, как оказалась неподалеку от небольшого халдийского городка. Странно, но раньше в душе бурлила лишь злость и обида. Может быть, нелепая, но своя, родная, а посему самая ценная. А теперь лишь горечь, отчаяние и слезы, когда никто не видит.