Сестры. Очерк жизни сестер-подвижниц Анисии, Матроны и Агафии, подвизавшихся и почивших в селе Ялтуново Шацкого района Рязанской епархии. - Иаков Тупиков

— Анисия, что же ты медлишь, собирайся домой! — услышала она вновь.

Перекрестившись, подвижница ответила:

— Господи, но кто же меня отпустит?

— Святитель Николай, — последовал ей тут же ответ.

И случилось чудо — Анисию одну посреди ночи освободили. Кто-то оформил все документы, так что все начальство и ссыльные удивлялись и недоумевали, как это могло так случиться. Поблагодарив Бога, она отправилась домой.

— Где пешком, где подвезут на лошади, где на подножке поезда, я с трудом добралась тогда до родного города, — вспоминала старица.

Как раз в тот день, когда она приехала в Шацк, в храме Святителя Николая совершалась всенощная этому великому святому, накануне дня празднования его памяти. Со слезами умиления и радости Анисия пропела всю службу, благодаря Бога и Его святителя за такое чудо ее освобождения. Всю жизнь старица благодарила Господа и святителя Христова за это избавление от уз. К угоднику Божиему все сестры имели особенное благоговение и любовь, часто молились ему со слезами, а их маму Господь даже сподобил скончаться в день его памяти.

Матрона и Агафия были арестованы в 1935 году. Произошло это ранней весной, накануне Святой Пасхи. Закончился Великий пост, подходила к концу Страстная седмица. Двадцать седьмого апреля в Великую Субботу юные исповедницы были доставлены в местное ГПУ. Забирали их из церкви, где девушки после службы готовили храм к празднику. Знаменательно, что по церковному календарю в этот день значится память только святых мучеников и исповедников веры.

Совсем еще юную Ганю можно было уберечь от ареста. Но Анна Дмитриевна не желала, чтобы младшая ее дочь лишилась исповеднического венца. Она подвигла Агафию на то, чтобы та добровольно последовала за своими сестрами и разделила с ними эту тяжелую участь. Покидая родной дом, девушки расставались с родителями и близкими на долгие одиннадцать лет. Некоторым утешением для сестёр было то, что им не пришлось расставаться друг с другом. Вместе с родителями их провожали Михаил со своей женой Ксенией, прожившие к тому времени в доме Петриных уже четыре года. Михаил трудился на постройке мостов и был нужен властям как работник, сестры же за свою подвижническую жизнь были ненавистны новым хозяевам. Вместе с ними были арестованы и осуждены на ссылку и две их родственницы: Ксения и Евфимия. Они приходились Матроне и Агафии двоюродными сестрами.

Когда девиц везли по родному селу, рядом с повозкой бежали их односельчане. Они желали, как и юные исповедницы, пострадать за Христа и на бегу кричали:

— Мы тоже верующие, возьмите и нас.

Конвойные же, отгоняя, стегали их кнутами и при этом говорили:

— А вы нам не нужны.

Впоследствии мать Анисия, приводя в пример этот случай, подчеркивала:

— Тюрьма ведь не для всех, она для тех, кому Бог определил ее пройти, не все могут ее понести и выдержать.

Вскоре всех четверых по этапу отправили в Казахстан. К тому времени Агафии исполнилось всего двадцать пять лет. Матрона, хотя и была постарше и покрепче телом, но страдала из-за болезни сердца. Евфимия превосходила всех сестёр по возрасту, Ксения же была ровесницей Матроне.

С первых дней заключения Господь незримо подавал девушкам свою благодатную помощь, оберегая их и утешая в лишениях и скорбях. Заключенных везли в «битком набитых» вагонах. Почти всю дорогу их не кормили, после чего дали соленую рыбу. Голодные люди, накинувшись на нее, ели без всякой осмотрительности и меры. Сестёр же уберегли рассудительность и привычка к воздержанию. Господь вразумил их не прикасаться к селедке, наевшись которой, ссыльные быстро стали томиться от жажды. Конвойные, издеваясь над заключенными, всю оставшуюся дорогу не давали людям воды. Из множества этапированных немногие доехали до Казахстана живыми. На каждой остановке из вагонов выносили десятки умерших от жажды и, свалив в ямы, наскоро закапывали.

После долгого и трудного пути девушек и их спутников привезли в бескрайнюю казахстанскую степь. На сотни километров простиралась голая, почти безжизненная равнина. На месте поселения заключенных не было ничего, кроме ветхих сараев, построенных в виде бараков. Исполнилось слово, сказанное отцом Григорием. Когда их ввели в общий барак, взгляду предстала ужасная картина жалкого и скорбного пребывания там ссыльных. В одном общем сарае ютились полуобнаженные мужчины и женщины. Одежда на них была уже почти истлевшая, многие прикрывались лохмотьями, газетами и соломой. Божией милостью сестёр в тот раз поселили отдельно. Господь сохранил их чистые души от страшных картин греха и унижения человеческого достоинства.

Степь, в которой жили и работали ссыльные и заключенные, подразделялась на специальные пронумерованные участки. Матрону, Агафию и их двоюродных сестер определили на участок под номером двадцать восемь.

В первое время девушки во всем терпели крайнюю нужду. Им приходилось очень много работать, копая арыки, а питание было крайне скудное.

Не было ни посуды, ни самого необходимого. Сестрам нечего было обуть и надеть — та одежда, в которой их привезли, вскоре пришла в негодность. Приходилось по утрам заматывать ноги в газеты, которые рвались в клочья при первых же шагах. Кто-то дал сестрам одну мисочку, но и ее случайно раздавило машиной, из-за чего девушки очень плакали. Изнемогая в нелегких условиях, Матрона не могла трудиться. Врач определил у нее больное сердце и дал вторую группу инвалидности, освободив на некоторое время от тяжелых работ. В первый же день, выйдя на работу, она, несколько раз копнув землю, упала в обморок. Когда девушка пришла в себя, к ней подошел бригадир со словами:

— Петрина, у вас вторая группа, вам положена половина нормы, а вы и трети выполнить не можете.

В тот раз Матрону погрузили на телегу, запряженную быками, и отвезли в городскую больницу.

Жить девицам приходилось почти под открытым небом. Суровый климат, отсутствие хорошей пищи и воды подрывали их и так слабое здоровье. Летом дневная жара доходила до сорока пяти градусов, ночью же ссыльные тряслись от холода. Зимой стояли лютые морозы, дул сильный ветер, бараки заносило снегом. Нередки были бураны, поднимавшие со степи тучи песка. Чтобы как-то нагреть воду, сестры украдкой клали в рукава солому, которую строго запрещалось уносить с