Подвижные игры для принцесс - Наталья Тимошенко

Алеис уже вставал с постели и сам, довольно бодренько, передвигался по дому. Когда однажды, в ответ на предложенную помощь, он весьма резко посоветовал мне не вмешиваться, стало ясно, что прежней угрозы его жизни больше нет. Зато появилась новая — Я! Его подозрительность, плохо скрываемая недоброжелательность, необщительность и неблагодарность начинали меня тихо бесить. Доводилось мне слышать, что мужчины плохо переносят свою беспомощность, из-за чего в период выздоровления после тяжелой болезни бывают просто непереносимы. Но почему, скажите на милость, достается мне? Лине, он вон только что ножки не целует. А ведь я, понимаешь ли, из-за него ночей не спала (ну…, по крайней мере, недосыпала), а он… Какая черная неблагодарность!

Хорошенько подумав, я решила, что обижаться все же не стоит. На что? Спасибо не сказал? В ножки не поклонился?

А мне это нужно?

«Ну-у-у-у…»

Обойдусь! Еще вард и я помашу ручкой этому надутому индюку… и Лине. Хотя с ней расставаться как раз не хотелось. Мне будет не хватать ее глупых вопросов и благородно-идеалистических бредней. Что поделать, всегда мечтала о подруге-одногодке, а с нашими деревенскими девчонками дружбы так и не получилось. В моем возрасте они уже все замужем и с целым выводком детей. Им и без подруг-ведьм забот хватает.

Предоставив лорда Олланни самому себе, я решила прогуляться на рынок. Следовало купить кое-что из вещей для Лины. Да и этому самоуверенному ослу Алеису не помешало бы улучшить гардероб. Сейчас он щеголял в рубашках бабы Кииного мужа, который, судя по одежде, был раза в полтора мельче нашего лорда. Опять же, запас лечебных травок поуменьшился. И, конечно же, надо узнать о караванах или обозах направляющихся в скорости в Дакоран или близь него. Не буду же я вечно с этой компанией нянькаться?

Лине захотелось расширить свой кругозор, и она запросилась со мной. Чтобы избавиться от ее нытья пришлось согласиться. Проигнорировав неодобрительный взгляд Алеиса, и его попытку удержать леди Виран дома, мы нырнули в шумный мир базара. Лина, как ребенок, впервые приехавший с родителями на торг, бегала от лотка к лотку, из палатки в палатку. С восторженным видом тянула меня то в одну, то в другую сторону. Вопросы сыпались из нее как песок из дуршлага. Хорошо я отобрала у нее большую часть денег — то что осталось, она все до медяшки потратила на развлечения.

Несколько часов спустя, я мечтала только об одном — забиться в самый темный угол, где никакая любопытная аристократка не сможет меня отыскать с очередными восторженными ахами, и забыть, как звучит человеческая речь. Пока Лина восхищалась мастерством кукольника, я отковыляла в сторонку и устроилась в тенечке. Только я собралась насладиться несколькими мгновениями тишины и покоя, как в проходе за соседней палаткой обосновались две сомнительные личности, довольно громко обсуждая свои дела.

— …говорю тебе, плевое дело. Серебрушку тому, кто укажет девицу. Когда найдем нужную, пятьдесят койлов наши.

— И как мы узнаем ее? Ты ее видел?

— Неа, но Соли мне ее описал. Среднего роста, чернявая, глаза, что небо осенью. Бледная и худющая как это у благородных принято.

— Так теперь что, всех черноголовых, тощих синеглазок познатнее к Соли тащить? У него совсем мозги спеклись?! Да на нас тады, барчуки как волков травить будут.

— Ну… у нее еще на левой руке на сгибе две одинаковых родинки совсем рядом.

— И что ж теперь, всем рукава задирать?

— Все лучше, чем бабу с собой переть. Или тебе золото не нать?

— А если их уже нет в Холбе? Чай больше варда прошло.

— Могабыть и нет. Токмо ребята Соли за дорогами следять, не выезжали они отсюда.

— А можа и вовсе не заезжали?

— Нее. Парни одного шпыня потрясли из каравана, что их с Ночного забрал. Тута они. Их у «Игривой лошадки» высадили. А вот куда делись? Говорю, соберем ребятню, хай ищуть. Вона их сколько по улицам без дела гайцает. Кто найдет, тому деньгу. Че теряем?

— Серебрушку.

— Не жмись. Одну серебрушку за полсотни золотых не жалко.

— И на кой эта девица Соли?

— А кто ж ево знает-то? Но ходют толки, что со стороны заказ, не нашенский. Одно скажу, Соли перед каждым жопу рвать не будет. Чую, дело выгодное. Тут главное вовремя подсуетиться и тады…

Голоса стали удаляться.

Еще некоторое время я сидела, пытаясь осмыслить услышанное.

«Ой мама, что ж творится?!»

Подхватив сумки, я ринулась искать Лину. К счастью, от палатки кукольника она ушла недалеко. Оторвав ее от ярких бус из раскрашенного дерева и стекла, я потащила упирающуюся и негодующую дворяночку домой, отложив все объяснения на потом.

Затолкав ее в комнату и закрыв за собой дверь, я первым делом задрала левый рукав ее рубашки. На предплечье около самого локтевого сгиба чернели две тесно прилепившиеся друг к дружке родинки. Лина опешила.

— Рина, ты чего?

— Хочу знать, что происходит.

Лорд Олланни, наблюдавший за нами сидя на кровати, поднялся и с очень решительным видом встал между мной и Линой. Он что думает, я ее бить собралась? Зря. Я детей и убогих не обижаю. А Лина — это два в одном.

— Что все это значит сударыня?

— Э нет, я первая спросила. И хотела бы первой услышать ответ. Для тех, кто не понял вопроса — уточняю. Кто такая Лина? Зачем она нужна бандитам? Почему меня держат за идиотку и используют втемную?

Лина очень убедительно изобразила на лице растерянность.

— Какие бандиты Рина? Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Те самые, которые за вознаграждение в пятьдесят койлов прочесывают сейчас Холб в поисках темноволосой, голубоглазой аристократки среднего роста с двумя родинками на левой руке, покинувшей полтора варда назад Пыльный тракт. Портрет никого не напоминает?

— Меня ищут? Но… никто ведь не знает, что мы здесь…

— Судя по всему, кто-то в курсе. Кто-то, знающий тебя, вплоть до родинок. И я сомневаюсь, что это твой папочка. Вряд ли он доверил бы жизнь своей дочери разбойникам.

— Тогда это, наверное, один из его недоброжелателей. Я же говорила, у него их много.

— Какой неожиданный вывод! Кто же тогда твой отец? Если он такая важная персона в Фанаире, как я поняла из твоего рассказа, его недоброжелатели поостереглись бы действовать столь открыто — если все сорвется, проблем потом не оберешься! Привлечение же к поискам местной криминальной шишки, конфиденциальности не способствует.

— Он…

— Миледи! Вы не должны ничего объяснять. Ваш отец настаивал на полной секретности. Госпожу Рину не следует посвящать в дела, которые ее не касаются. Уверены ли вы, что можете полностью ей доверять?

Ну вот! Наконец-то лорд Олланни высказал вслух то, о чем прежде говорило только его поведение. На Рина, бери! Пользуйся!