Артания - Юрий Никитин

– Надеюсь, брат для тебя нарушит устаревший закон.

Придон вскинул руку, прощаясь, не кланяться же простомуремесленнику, поторопил коня. Высокие фигуры артан маячили среди пестрой толпы,как пятеро туров среди крикливых коз, уже чуть ли не на другом конце базара.

Впереди громко и назойливо стучал бубен. Народ стоялполукругом, на деревянном помосте танцевала хрупкая молодая женщина. Толстыйбородатый мужчина играл на куявской бандуре, что отличалась от артанской лишьдобавочной струной да широким ремнем через плечо, благодаря чему куявы моглииграть даже при ходьбе, что вообще-то презираемо для хорошего певца…

Артане ехали мимо, лица суровые и надменные, лишь Аснердблагодушно щурился, взрыкивал, даже показал танцующей женщине большой палецкверху, она испугалась и сбилась с ритма.

Сердце Придона стучало все чаще. Тело тряхнуло, он ощутилхолодный озноб, затем огненный меч пронзил тело, рассек сердце. Из грудивырвался болезненный вопль, в небе очень быстро начало разрастаться солнце,приблизилось, обрушилось всей огненной тяжестью.

Огромная рука бога взяла его и ссадила с коня, повела кплощадке, к танцующей женщине. Народ расступался перед громадным полуголымартанином, у которого лицо искажено непонятным страданием, а за плечамигромадный боевой топор.

Женщина двигалась все медленнее, глаза стали совсемиспуганными. Она остановилась, попятилась. Музыкант взмахнул еще пару разрукой, струны ответили вразнобой, и тоже застыл. Придон взял у него бандуру.Могучая рука бога развернула лицом к застывшей массе…

…Затем бог вошел в него. Придон смутно чувствовал, что егоруки, повинуясь чужой воле, ударили по струнам. Вместо собравшихся смутно виделнекую массу, они его не интересовали, он играл, а потом ощутил, что из негорвется не то крик, не то призыв, но не воинский клич, а новое, не менеестрастное, кричащее, сотрясающее мир…

Он не знал, сколько это длилось, мир застыл, времяостановилось. Человеческая масса казалась похожей на огромный срез пористоготворога, а он кричал этой массе, пальцы, повинуясь чужой воле, били по струнам.

…Затем бог начал медленно уходить из его тела. Бандурапотяжелела, тело налилось свинцом. Он вздрогнул, умолк, огляделся непонимающе.Он все там же, в сторонке застыли бледная женщина и бородач. Толпа оставаласьзастывшей, словно плита из спрессованной и замороженной рыбы. Все взгляды нанем, только на нем.

Он поспешно сунул бандуру бородачу, спрыгнул с помоста иторопливо подошел к коню. Аснерд держал повод, глаза были темные, как лесныеозера. Придон хотел вскочил в седло, как обычно, не касаясь стремени, ноощутил, что все тело стало как у тяжело больного старика. Артане и вся толпасмотрели, как он вставил ступню в стремя, оттолкнулся другой ногой от земли иуселся в седло.

И только в этот момент грохнуло, лед рассыпался, толпа задвигалась,заговорила. Женщина поспешно сбежала с помоста и пошла по кругу, держа в рукахширокополую шляпу бородача. Туда щедро бросали монеты, кто-то срывал с пальцевкольца, а одна женщина быстро сняла серьги и опустила в шляпу.

Вяземайт заметил, сказал с неприязнью:

– Вот как за один вечер становятся богатыми! Придонпоравнялся со Скиллом, тихо сказал, сгорая со стыда:

– Брат, прости меня…

– За что? – спросил Скилл.

– Я не знаю, что со мной случилось, – ответилПридон. – Я не знаю, что в меня вошло, не знаю даже имени этого бога!

Скилл смолчал, но Придон видел, как переглянулись всепятеро. Даже Олекса и Тур, беспечные и веселые, ехали по обе стороны свытянутыми лицами. В глазах Аснерда было угрюмое и озабоченное выражение.Придон ощутил, что знают имя неведомого для него бога, но, видимо, этот богчересчур силен и беспощаден, если ему даже не решаются сказать.

– Кто это был? – спросил он. – Это куявскийбог? Скилл покачал головой.

– Артанский? – ахнул Придон. И снова Скилл покачалголовой.

– Чей же? – спросил Придон горячечно. –Неужели бог славов?

Аснерд сказал тяжелым голосом:

– Придон… этот бог заставляет служить себе куявов,артан, славов и все-все народы на свете. Он даже богами помыкает, какмальчишками на побегушках. Так что не скрипи зубами. Посильнее тебя былиисполины.

Кони шли ровно, уверенно, но Придон чувствовал себя на утлойлодочке посреди бушующего моря. Исполинские силы швыряли его, как щепку. Онухватился обеими руками за луку седла, перед глазами все кружится, а голосзадрожал, когда он спросил сиплым сорванным голосом:

– Но что же делать?.. Что делать, Аснерд? Что делать,брат мой?

Скилл угрюмо смолчал. Аснерд пожал плечами и тоже смолчал.Придон перехватывал на себе их взгляды, сочувствующие и наполненные страннойжалостью. Так смотрят, он уже видел, на смертельно раненных воинов, хорошосражавшихся, заслуживших любовь, но которых уже не довезти даже до кромки полябитвы.

Наконец со спины подал голос Тур:

– А ничего не делать.

Он догнал Придона, в его глазах был живейший интерес и не быложалости или сострадания.

– Почему? – спросил Придон.

– Не знаю, – ответил Тур беспечно. – А развеон что-то тебе сделал?.. Да ничё. А вот ты тряхнул их всех!.. Еще как тряхнул.

– То был не я!

– Да знаю, – отмахнулся Тур. – Как будто я незнаю, что ты никогда бы не взял в руки ту гадость… Но, Придон, расскажи, каковоэто… ну, когда в тебя вселяется бог? Придон зябко передернул плечами.

– Даже не… я просто не могу вспомнить! Это было… простомною завладела некая могучая сила. Я чувствовал, что вот-вот лопну, ибо оначересчур велика. Я не знаю, как меня не на куски… Я чувствовал, что в моихсилах одной рукой ухватить за небо, другой – за землю и столкнуть их вместе!

Теперь уже Тур содрогнулся всем телом.

– Представляю, какой был бы грохот!

Не скоро Придон понял, что не заблудились вовсе, не кружат,как зачарованные, на одном месте, а их просто выносит из одного базара надругой, ибо все улицы куявской столицы – базар, по обе стороны широких площадейторгуют все и всем, как ручейками соединяя эти болота, такие смрадные и такиекрасивые.

Дважды останавливались перекусить куявскими сдобнымилепешками, чересчур мягкими и сытными, побывали у храма богов Перуна и Хорса,куявы чтут их превыше всех богов, Аснерд на всякий случай положил в жертвеннуючашу по мелкой монете, Вяземайт ревниво заворчал, Аснерд сказал резонно:

– Да ты чё?.. Богов чту, я не нынешняя молодежь…

– Не тех богов чтешь, – сказал ревнивоВяземайт. – Наш верховный вождь – Даждьбог, превыше он всех, и ему первомутреба!..