Саммерленд, или Летомир - Майкл Чабон

— А что? — Этану тоже послышалось что-то вроде свиста, как будто целая куча народу свистела одновременно. Свист шел издалека и все-таки слышался ясно, красивый и загадочный, как музыка с корабля, идущего по заливу. Дженнифер Т. и Этан переглянулись. Другие ребята на скамейке смотрели, как мистер Броди щупает траву, проверяя, насколько она мокрая. Никто, кроме них двоих, похоже, не слышал странного свиста. Дженнифер Т. понюхала воздух.

— Я что-то чую, — сказала она и запнулась. Она сама не знала, что именно чует, но воздух показался ей каким-то другим.

— Ветер задул с востока, — заметил Альберт Райдаут.

И правда: ветер переменился. Свежий и пахнущий сосной, он дул теперь с восточной части залива, унося с собой серые тучи. Солнце впервые за несколько дней просияло снова, и над травой заструился пар.

— Играем! — вскричал мистер Броди.

— Фельд, — сказал мистер Олафсен, — ты в игре. Займи левый край. — Этан пошел, но тренер задержал его. — Может быть, в понедельник на тренировке мы попробуем поставить тебя за «домом». А пока приглядись.

— Хорошо. — Этан выбежал на поле, почти что готовый поймать флай. Бриз уносил на запад последние обрывки туч. Этан был уверен, что это свистели феришеры. Они где-то близко; наблюдают за ним, хотят посмотреть, как он играет, хотят убедиться, что он читал книгу Душистого Горошка и готов следовать ее советам. Для этого они и высвистели ветер, прогнавший дождь.

Этан вышел отбивать во второй половине последнего, седьмого иннинга, когда счет был 8:7 в пользу «Редс». Перемена погоды стала для них благоприятнее, чем для «Рустерс». Кайл Олафсен, с подачи которого команда «Редс» заработала шесть из семи своих очков, заявлял, что это из-за солнца, которое бьет ему в глаза. Роясь в куче бит, Этан искал красную алюминиевую «Истон», которой пользовался всегда: эту биту дал ему мистер Олафсен на первой же тренировке. Он чувствовал, что на него смотрит вся команда. Дженнифер Т. занимала первую базу, Такер Корр вторую, и на счету у «Рустерс» было два аута. От Этана требовалось одно: сделать так, чтобы ему засчитали бол — тогда шустрый Такер наверняка сумеет добежать до «дома», и счет матча станет ничейным. Судья назначит дополнительный иннинг, и если противники допустят ошибку, что возможно всегда, то Дженнифер Т. тоже сможет заработать очко, и «Рустерс» победит. А Этан станет героем. Он выпустил из рук красную биту и посмотрел на березовый лес. Мысль о том, чтобы стать героем игры, никогда раньше не приходила ему в голову, и он немного нервничал.

Он снова нагнулся и взял, сам не зная почему, деревянную биту, которой иногда пользовалась Дженнифер Т. Бита принадлежала Альберту, а до него — старому Мо Райдауту. Она была темная, местами почти черная, с выжженной на дереве подписью Мики Кокрейна[6]. «Кэтчер», — подумал Этан, не понимая, откуда он это знает.

— Ты уверен, Фельд? — крикнул мистер Олафсен, когда Этан шел к «дому», неся биту старого луисвильского бомбардира на плече, как делала Дженнифер Т.

— Этан, эй! — позвал отец, и Этан постарался не обращать внимания на ноту сомнения в его голосе.

Он стал на площадку и помахал битой в воздухе, глядя на Ники Мартена, нового питчера «Редс». Звездным питчером Ники не назовешь — у себя в команде он что-то вроде Этана Фельда.

— Дыши, — крикнула ему Дженнифер Т. с первой базы, и Этан задышал. — И не жмурься, — добавила она.

Этан не зажмурился. Ники откачнулся и резким движением выбросил руку вперед. Подача у него получилась простецкая и медленная. Этан стиснул рукоять биты, а в следующий момент она вдруг издала смачное «чпок», и нечто очень похожее на мяч улетело мимо Ники Мартена на левый край.

— Беги! — заорал мистер Фельд.

— Беги! — заорали все члены команды «Рустерс», и все их родители, и мистер Олафсен, и сам мистер Броди.

Этан помчался к первой базе. Он слышал, как шумно дышит Дженнифер Т., бегущая на вторую, а потом услышал два шлепка, один за другим. Первый шлепок произвел попавший в рукавицу мяч, второй — ступившая на базу нога. Этан так и не понял, который раздался раньше. Он ничего больше не видел — то ли потому, что наконец зажмурился, то ли потому, что волшебная картина его первого хита стояла перед глазами, не оставляя места ничему другому.

— АУТ! — вскричал мистер Броди и добавил, спеша остановить какие бы то ни было протесты со скамьи «Рустерс»: — Я прекрасно все видел.

Аут. Он в ауте. Этан открыл глаза и увидел, что стоит на первой базе. Все остальные, сгрудившись вокруг своего первого базового игрока, хлопали его по ладони.

— Отличный хит, сынок! — Мистер Фельд бежал к Этану с распростертыми объятиями, но Этан отстранился.

— Не было никакого хита.

— Что ты говоришь! Был, да еще какой. Отличный чистый хит. Если бы Дженнифер Т. не споткнулась по дороге ко второй, вы бы оба были в безопасности.

— Дженнифер Т.? Так это она в ауте? — Отец кивнул. — Не я?

Ответить мистер Фельд не успел — помешала громкая ругань. Альберт Райдаут честил мистера Броди почем зря за то, что он ввел Дженнифер Т. в аут.

— Ты, Броди, слеп, как летучая мышь! Всегда такой был! Шаришь сослепу по своей аптеке — чудо еще, что ты не всучил крысиный яд какому-нибудь бедолаге-астматику! Как ты можешь выводить девчонку в аут, ведь даже кривому видно, что ее даже не коснулись!

— Она споткнулась, Альберт, — отвечал мистер Броди немного потише, чем Райдаут, но только чуть-чуть. Спорщиков разделяло менее фута.

— Да иди ты! Ты хуже слепого, ты дурак! — Альберт распалялся с каждой секундой. Пиджак сполз с его плеч, ширинка старых грязных «чинос» расстегнулась — казалось, что он вот-вот выскочит из штанов. Мистер Броди начал пятиться от него, а он наступал, заметно пошатываясь и с трудом сохраняя равновесие. Наверно, он выпил. Несколько других отцов направились к нему. Альберт выругался, сгреб в охапку кучу бит, кинул в них и упал. Биты с грохотом раскатились по земле.

— Эй! — крикнул он, поднявшись и увидев Этана. — Этан Фельд! Какой хит, парень! Классный хит! И ты хочешь, чтобы этот идиот дал пропасть за просто так самому первому твоему хиту?

Мальчики из обеих команд смотрели на них с любопытством, не понимая, что может связывать Песика с пьяным и психованным Альбертом Райдаутом.

Для Этана это было уж слишком. Он не хотел быть героем. Не знал, что ответить Альберту. Он еще маленький: не может он спорить с судьей, не может сражаться с воронами, Койотом и жуткими серыми человечками на черных крыльях. Этан бросился бежать — припустил что есть мочи к площадке для пикников за облезлым белым павильоном, где иногда регистрировались браки. На бегу он обещал себе, что больше на бейсбольное поле не выйдет, несмотря на все отцовские надежды и привязанности. Какое кому удовольствие от этого бейсбола? Пробегая через свадебный павильон, он поскользнулся на влажном полу и грохнулся на живот. Ему казалось, что все другие мальчишки видят это и смеются над ним. Он выполз из павильона на четвереньках и спрятался под стол для пикника — там хорошо было прятаться.