Единственный последователь - Ксения Перова

кипела, застилая разум кровавой пеленой. И в конце концов победил. Он укротил этого демона, заставил голос плоти замолчать, подчинил свой разум и тело служению одной цели.

Когда я заслужу право стать «прекраснейшим» – нет, когда я снова им стану, и это ужасное, уродливое лицо канет в небытие – вот тогда я все верну, думал он. Там, среди равных себе, я найду человека, который заставит трепетать мое сердце, и больше не нужно будет сдерживаться.

Перед мысленным взором вдруг снова всплыло лицо Питера в тот миг, когда волосы вырвались на свободу… он смотрел так, словно ему слепило глаза – и, зная, что свет такой силы может уничтожить зрение, не отворачивался, не отрывал взгляда. Чистое, незамутненное восхищение и благоговение читались в нем. Словно Полуликий – жалкий уродец, изгой, эр-лан без дома, без клана – был самым прекрасным, самым драгоценным для него существом. Еще никто и никогда не смотрел на него так…

Полуликий рывком вынырнул и вдохнул. Эр-ланы могут долго обходиться без воздуха, но предел есть у всех, и забывать о нем не стоит. Он тяжело дышал, вода ручьями текла с волос на плечи и грудь.

О чем он вообще думает? Что себе вообразил?

Питер – не просто человек из-за Барьера, изобретатель, мечтающий летать, как птица. Это его, Полуликого, шанс, который наконец-то после стольких лет ему представился. Он не воспитывался в клане и не умеет контролировать свое тело, а значит, никакой долгой жизни ему не светит. Быть может, времени осталось не так уж и много, и упустить эту возможность – первую за сорок лет – только потому, что какой-то мальчик посмотрел на него по-особому… да полно, Полуликий, в себе ли ты?

К тому же, это ничего не значит. И сеги и швали восхищаются красотой и статью эр-ланов, это естественно. А мальчик в жизни не видел ни одного эр-лана – тем более с распущенными волосами. Если слепой от рождения человек вдруг обретет зрение, самый банальный закат заставит его плакать от счастья.

Полуликий медленно опустил голову на грудь. Прозрачные капли стекали по его щекам, падали с ресниц. Что-то внутри сопротивлялось подобным мыслям – отчаянно, яростно боролось за свою жизнь. Ему надоело ждать, оно больше не верило в посулы и уговоры. Огромный черный зверь с янтарными глазами хотел снова выбраться на свободу и вонзить когти и зубы в душу Полуликого… но он держался. Пока еще держался.

От громкого стука в дверь он вскочил на ноги, расплескав половину бассейна.

– Полуликий! – тревога в голосе Инзы различалась даже сквозь шум воды. – Скорее вылезай, у нас неприятности!

«Выше… еще чуть выше… хорошо».

Подавая мысленные команды, Питер закрывал глаза – так было легче сосредоточиться. Закончив, снова смотрел вперед, хотя за силовым полем флаера царила глубокая, бездонная тьма – карта местности высвечивалась в нижней части гало-экрана.

Инзе он сказал, что идет спать, а когда она отлучилась по нужде, выскочил из Башни. Он уже понял, что любой прибор в мире за Барьером подчиняется в первую очередь мысленному приказу, а уж потом мановению руки, и с первого раза активировал гравиподъемник.

Бо и Новая Милли, как ее называл Питер, нарезали по залу беспокойные круги, словно догадываясь о его преступных замыслах. Хотя ничего особо преступного в них не было – Питер собирался просто вернуться домой, за Барьер. Собственно, он уже давным-давно оказался бы там, если бы не тайные замыслы Наблюдателей Башни.

Питер не знал, зачем он им понадобился, но после истории с волосами на откровенность Полуликого рассчитывать явно не стоило. И ему не хотелось быть пешкой в чьей-то игре, даже если Инза сказала правду и никакой опасности нет.

А она явно о чем-то умолчала.

В любом случае Всемогущий бережет того, кто сам себя бережет – так всегда говорил дедушка. И, учитывая, что он всю жизнь был Искателем и при этом даже не покалечился, к его словам стоило прислушаться.

Питер вздохнул и еще раз проверил, правильно ли летит, хотя уже направил флаер в нужную сторону, а мимо Барьера не промахнешься. Собственно, поэтому он и взял флаер. Сначала собирался уйти пешком, но вовремя понял, что лежал без сознания, пока его везли к Башне и теперь даже не представляет, в какой стороне Барьер. А на гало-экране флаера, который он вызвал мысленной командой, все высвечивалось в лучшем виде.

К тому же пешего догнать ничего не стоит, а теперь, даже если Полуликий полетит, Питер, скорее всего, успеет пересечь Барьер. Там он оставит флаер, и эр-лан сможет спокойно его забрать. Питер надеялся, что все получится, что, оглянувшись в очередной раз, он не увидит в ночном небе высокую фигуру с пылающими как огонь «крыльями» за спиной.

И все-таки, окидывая взглядом глухую темноту, он чувствовал, что сердце разрывается надвое.

Вопреки всем доводам рассудка он жаждал увидеть Полуликого перед тем, как они расстанутся навсегда, и Питер вернется к прежней унылой жизни. К мастерской, огороду, колке дров и тасканию воды. Он пересек Барьер на спор, хотел доказать, что чего-то стоит – и все получилось. В кармане куртки лежал осколок гало-пластины, он послужит доказательством его слов… и будет хранить прикосновения рук Полуликого.

Будет напоминать о том, как обычный парень из захолустной деревеньки соприкоснулся с чем-то по-настоящему прекрасным. И в глубине души даже надеялся, что эта сияющая красота снизойдет до него, что было, конечно, просто глупо.

Дарованное ему чудо он сохранит глубоко в сердце и, конечно, никому о нем не расскажет. Одно Питер знал твердо – до самой смерти, закрывая глаза, он будет видеть перед собой лишь одну картину – изумительное в своем совершенстве лицо, окруженное, как нежная сердцевина цветка лепестками, тяжелыми волнами золотых волос.

– Фэлри… – прошептал он, устремив невидящий взгляд в темноту леса, – Мелл Фэлри2…

Внезапно что-то вспыхнуло прямо над его головой серебристым пламенем. Ослепленный Питер вскрикнул, закрыл руками глаза.

И почувствовал, что флаер неуверенно покачнулся и начал снижаться, хоть он и не давал ему такой команды.

10

Свет, не ослабевая, струился сверху, заливая серебром кабину. Питер с трудом приоткрыл глаза и с изумлением обнаружил над головой длинное брюхо другого летательного аппарата. Он прижимал флаер Питера к земле, тот автоматически уклонялся от столкновения и опускался все ниже и ниже.

Питер совершенно растерялся – у Полуликого и Инзы был только один флаер. Неужели в Главной обо всем узнали, и теперь у приютивших его Наблюдателей будут неприятности, как и предрекала Инза?

Внизу замелькали призрачно-серые верхушки деревьев – флаер неожиданно дернулся в сторону, и Питер чуть не покатился кубарем. Аппарат рывками метался вправо-влево, очевидно, выискивая место для