Замок цветов - Маргарет Роум

Но Луи твердо решил угостить ее своим любимым блюдом, и они отправились в ресторан.

Рыбный суп оказался таким вкусным и наваристым, что второе Флер одолеть уже не смогла. Чтобы доставить удовольствие Луи, она отпила немного вина, однако, оно показалось ей несколько крепким, и она оставила большую часть напитка в бокале. Через полтора часа, когда ее спутник так и не сделал попытки встать, Флер забеспокоилась. Она уже мягко намекнула, что хотела бы уйти, но на столе стоял кувшин, наполненный вином, и Флер с ужасом поняла: молодой человек не тронется с места, пока все не выпьет.

Уже перевалило за полдень, когда ей, наконец, удалось вытащить Луи из ресторана. Она закусила губу, увидев, как тот нетвердым шагом идет к машине, но промолчала. Еще за столом, по мере того, как вино в графине убывало, Луи делался все более бесшабашным. А за рулем вел себя, как лихач. У нее волосы вставали дыбом на крутых виражах. Наконец, они оказались перед большим кирпичным зданием, по фасаду которого красовалась, составленная из золоченых букв, надпись: «Мэзон Тревиль». Завизжали тормоза, машину едва не занесло, они остановились.

Флер стремилась поскорее выйти из машины, поэтому не заметила, как рядом тихо притормозил другой автомобиль.

— Ах, вот и вы, наконец! — раздался громкий голос Селестин. — Я в поисках вас обыскала весь город! Ален очень сердит!

Она со злобной радостью посмотрела на Флер, жестом приглашая ее следовать за собой.

Они оставили разом протрезвевшего Луи и отправились вверх по каменной лестнице.

— Я привезла Алена сюда, когда нам сказали, что вы с Луи уже уехали. Конечно, он ожидал увидеть вас здесь. Ему не терпелось поколдовать над духами, работу над которыми он когда-то не закончил. Естественно, в его положении без помощников это сделать невозможно. Кому-то ведь надо орудовать пипеткой, смешивая составляющие будущей композиции по миллиграммам, а вас рядом не было… Поэтому я предложила свою помощь… Вообще-то, он учил меня этим премудростям несколько лет тому назад, так что вы, дорогая моя, были бы сейчас ему скорее помехой, чем помощницей…

Флер ничего не ответила, и Селестин самодовольно продолжала:

— Есть еще одна причина, по которой я хочу помочь ему закончить именно теперешнюю его работу. Эти духи Алена могут стать настоящим шедевром! Композиция была почти закончена, когда произошел тот несчастный случай, — не хватало только нескольких последних ингредиентов, и наш автор был бы удовлетворен, а я получила бы эксклюзивные духи, созданные для меня фирмой «Мэзон Тревиль»!

Они поднялись на верхнюю площадку лестницы, и, прежде чем открыть дверь в лабораторию, Селестин остановилась. Ей хотелось убедиться — дошло ли до Флер, какие прочные нити связывали ее и Алена с давних пор.

— Вы, моя дорогая, найдете Алена раздраженным вашим и Луи отсутствием, — с усмешкой прибавила она. — Постарайтесь не обращать внимания на его ревность… Однажды он решил, что у него есть причины подозревать в неверности женщину, которую любил, и с тех пор он никому полностью не доверяет.

— Женщиной, которую он любил, были вы, Селестин?..

Та, кажется, удивилась.

— Откуда вы знаете? Луи сказал?.. Хотя какое это имеет значение. — Выражение лица Селестин переменилось, в нем появилось что-то беззащитное, ранимое. Прелестные губы обиженно дрожали, глаза подернулись слезой. — Мне даже думать об этом больно… Мы с Аленом должны были пожениться. Но за день до того несчастного случая кто-то — я до сих пор не знаю, кто именно, — сказал Алену, что у меня… есть любовник. — Ее голос сорвался, но она все же овладела собой, решив рассказать все до конца. — Конечно, это была ложь! С тех пор, как мы объявили о помолвке, я и не взглянула ни на одного другого мужчину, но ничего нельзя было поправить — Ален отказался слушать какие-либо объяснения и разорвал нашу помолвку. — Селестин заговорила быстрее, словно опасаясь, что ее сейчас перебьют. — О, конечно, все было обставлено так, будто это я взяла назад свое слово. Как он тогда сформулировал — для того, чтобы пощадить мои чувства, хотя именно он в ответе за наш разрыв. Ален отказался обсуждать это событие с кем бы то ни было, даже с матерью, и, что бы я ни говорила, я уже ничего не могла изменить: он принял решение… Примите дружеский совет. Если хотите счастья — будьте осмотрительны, поступайте и говорите с осторожностью. Ален слишком самолюбив и очень, очень ревнив.

Флер была поражена — она и представить себе не могла, что Ален способен поверить какому-то человеку, а не девушке, которая должна была стать его женой. Почему же Ален, который, наверное, очень любил свою невесту, отказался ее выслушать?.. Зачем дал прорасти в своей душе холодной подозрительности и недоверию? Флер вспомнила слова своего отца: «Этот человек перенес так много боли, и не только физической, что решил больше не поддаваться никаким чувствам!»

Ей стало жаль Алена. Душевные муки по поводу вымышленной измены возлюбленной, кажется, оставили в его сердце чудовищно болезненные шрамы… Потом ей стало жаль себя. Ален намеренно искал жену, которую можно было бы предъявить Селестин в качестве заслона от прежних своих чувств. Он хотел найти женщину, которая заполнила бы пустоту, образовавшуюся в его жизни. Ему трудно, поэтому Ален неуравновешен, а ей, дуре, кажется, что он жесток. Его сердечная боль еще не прошла, а она, глупая, хочет нежности по отношению к себе. Только став ему настоящей опорой во всем, она сумеет растопить лед, сковавший его. Только своей заботой и любовью она сумеет завоевать его — или проиграет… У дверей с табличкой «Лаборатория», Флер остановилась.

— Ален здесь, как я понимаю?.. Знаете, я должна поговорить с ним с глазу на глаз, — сказала она твердо.

Селестин, видя упрямо вздернутый подбородок Флер, решила не спорить и, пожав плечами, отступила.

— Если Ален меня спросит, я с Луи, — сказала она в ответ и стала спускаться по лестнице.

Алена Флер застала за разговором с серьезным молодым человеком в белой куртке, который отмеривал пипеткой несколько капель жидкости из колбы. Ряды бутылочек, каждая из которых была снабжена этикеткой с химической формулой, стояли на специальных деревянных подставках-ячейках на расстоянии вытянутой руки. Флер вспомнила, как Луи назвал лабораторный стол клавиатурой, собранием запахов, из которых парфюмер составляет композиции, выбирая и отмеряя нужные ему. Тут же, на опаловом стекле, теснились пробирки, мензурки, чашки петри. Стол, залитый ярким светом, стоял у облицованной белым кафелем стены. Флер впервые попала в эту специальную лабораторию и, оглядываясь по сторонам, почувствовала разочарование от того, что волшебные ароматы, оказывается, рождаются в обстановке, которая напоминает скорее больницу.

Молодой человек что-то быстро сказал Алену и кивнул в ее сторону. Флер поняла — тот сообщил о ее появлении. Ален застыл, ответил что-то, не оборачиваясь. Молодой помощник, с извиняющимся видом, взглянул на гостью, снял рабочую куртку и вышел из комнаты через другую дверь, оставив их вдвоем.

Флер начала оправдываться со всей застенчивой серьезностью ребенка, который хочет получить прощение: