Снежная слепота - Рагнар Йонассон

Однако главной частью его театральной деятельности была работа за занавесом.

Его день начинался с выгуливания собаки. По окончании работы на автозаправке он шел в плавательный бассейн. Не для того чтобы поплавать, это он оставлял другим, а чтобы позаниматься со штангой. В тренажерном зале он привык встречаться с некоторыми завсегдатаями, хотя не все они так строго придерживались установленного распорядка, как он. Там бывали парни из футбольной команды, моложе его, конечно, а также его соседи с первого этажа, Карл — артист из «Актерского содружества» — и Линда. Это было очень хорошее место, где можно было забыть о неприятностях дня, расслабиться и набраться сил для прогулки с собакой и вечерней работы в мастерской. Он проводил в мастерской каждый вечер независимо от других занятий, мастерил что-то для дома или в подарок.

Да, здесь, в Сиглуфьордюре, ему все нравилось. Кроме того дня, 15 января 1986 года. Он навсегда остался в его памяти.

Говорят, время лечит, но Лейвюр сомневался в справедливости этих слов. Боль утраты осталась в его душе до сих пор. И он все еще не мог простить убийцу своего брата. Он — или она, — вероятно, жил сейчас своей жизнью, не вспоминая о прошлом. Возможно, этот человек даже не знал Арни и его совсем не заботило, что или кого оставил этот мальчишка после себя.

Арни, несомненно, пожелал бы, чтобы его семья продолжала жить как прежде, сняв с безрассудного водителя всякую ответственность. Именно таким был Арни — простодушный паренек, всегда готовый прощать.

А Лейвюр никогда и ничего не прощал.

* * *

Линда Кристенсен отпросилась с работы пораньше, сказала, что плохо себя чувствует.

Она радовалась, что в последние дни шел легкий снег. Было холодно, но темнота угнетала еще больше.

— Я ухожу, — крикнула она дежурной медсестре.

Линда безупречно говорила по-исландски, она родилась в Исландии, но долго жила в Дании. Датский акцент, который был у нее в первый год после переезда в Исландию, теперь совершенно исчез. Тем не менее все считали ее больше датчанкой, чем исландкой, и она чувствовала себя чужой тут. Может быть, со временем это изменится.

Линда надела пальто и вышла на улицу.

* * *

Погода была удивительно ясной, когда Лейвюр шел домой.

Подморозило, но дорога от театра до дома была довольно короткой и лежала мимо живописных коттеджей; некоторые из них нуждались в ремонте, в то время как другие подновили их новые владельцы. Лейвюр слышал, что часть старых домов в центре города была куплена людьми из Рейкьявика, которые использовали их в качестве летних дач. Он не знал, хорошо это или плохо, но, по крайней мере, город оживился.

Перед домом на Тормодсгата Лейвюр встретил Линду, соседку с нижнего этажа. Закутанная в пальто, она выглядела уставшей и больной. Заметив его, она удивилась.

— Привет, — сказала она и добавила: — Сбежал с репетиции? — В голосе прозвучало беспокойство, которое она попыталась спрятать в небрежном тоне и улыбке.

— Нет, Ульвюр этого бы не допустил, — ответил Лейвюр, улыбнувшись ей в ответ. — Мы закончили четверть часа назад.

На ее лице мелькнули замешательство и гнев. Она кивнула ему, опустив взгляд, открыла дверь и вошла в дом.

Сиглуфьордюр, пятница,

9 января 2009 года

Анна Эйнарсдоттир пропустила репетицию, как всегда бывало по четвергам, потому что на это время приходилось ее дежурство в больнице. Это не имело большого значения, поскольку ее роль, к сожалению, не была заметной. А режиссеру было удобно репетировать сцены с Углой и Карлом каждый четверг отдельно.

В пятницу Анна была в театре ровно в четыре, как только закончилась ее смена в кооперативном магазине. Идти было недалеко — просто пересечь площадь. Погода была ясной и спокойной большую часть дня, но незадолго до четырех начался дождь.

Она вошла в фойе и тщательно вытерла ноги о коврик у дверей. Нина Арнардоттир, которая сидела в кассе с вязанием на коленях, увидев Анну, радушно поздоровалась с ней.

— Привет, — отозвалась Анна. — Ты давно пришла? — спросила она, хотя заранее знала ответ.

Когда «Актерское содружество» готовилось к премьере, театр становился вторым домом для Нины. Та жила одна и, казалось, наслаждалась суетой и напряжением, которые царили в театре, всегда первой появлялась и уходила последней.

— Да, я пришла в полдень, кому-то надо ведь наблюдать за тем, чтобы все было в порядке, когда появятся звезды, — сказала Нина, улыбаясь.

Анна окинула взглядом старые афиши, висевшие на стенах, некоторые еще с военных времен, и почувствовала себя перенесенной в давно минувшую эпоху, о которой она знала только по книгам и фильмам. Ей было двадцать четыре года, она родилась и выросла в Сиглуфьордюре, а затем переехала на юг, в Рейкьявик, чтобы поступить в колледж, а затем в университет. Во время учебы в колледже она жила с сестрой своей матери, но когда начала учиться в университете, то при первой же возможности переехала в студенческое общежитие. Теперь, когда ее учеба завершилась и она получила степень бакалавра, она решила осуществить свое давнее желание и взять годичный отпуск, чтобы пожить дома, прежде чем сделать следующий шаг в жизни. В Сиглуфьордюре было нелегко получить работу. Ей удалось найти место лишь в кооперативном магазине, в дополнение к нескольким сменам в больнице, что давало ей определенное преимущество, поскольку она могла регулярно навещать своего дедушку, который жил в доме престарелых, находившемся в одном комплексе с больницей.

Тем временем наступил Новый год — и ей предстояло определить свое будущее. Вскоре после того как она приехала на север, она узнала, что весной освободится место учителя в начальной школе. Это была работа, которая ей нравилась, кроме того, она дала бы ей возможность остаться в городе, который она считала своим домом. К тому же получить место учителя на юге было не слишком-то просто по причине кризиса. Она мечтала о том, чтобы поделиться знаниями, которые накопила во время учебы. Преподавание в школе ей идеально подошло бы. Она сообщила директору школы, что заинтересована в этой должности, — это стало общеизвестным, и многие выразили восторг в связи с тем, что молодая женщина присоединится к коллективу школы. И хотя формально еще не было принято окончательного решения, все уже свыклись с мыслью, что эта должность останется за ней.

* * *

Лейвюр, входя после дождя в фойе театра, увидел Анну, задумчиво рассматривавшую старые афиши на стенах. Он тихонько окинул ее взглядом; ее тонкий профиль, длинные темные волосы, изящный нос и губы показались ему невероятно красивыми.

— Привет! — Анна вежливо улыбнулась, едва обратив внимание на его появление.

Лейвюр ответил на приветствие, удивившись, как изменилось ее лицо, когда она к нему повернулась. Внезапно оно стало совсем простым, все очарование исчезло, словно им наделен был только ее профиль. Странно, как такое возможно. Она была девушкой с двумя лицами.