Десять поверженных - Глен Кук

— Я долго закрывал свои счета. Одного вообще не было в городе. Другого предупредил Лорд Джалена. Я потерял три дня, чтобы найти его.

— А тот, кого не было в городе?

— Я решил вместо этого пойти с вами.

Ответ не был вполне удовлетворительным, но Капитан не стал настаивать.

— Я не могу позволить тебе присоединиться к нам, пока у тебя есть какие-то интересы помимо Гвардии.

— Они меня больше не волнуют. Самые важные долги я отдал.

Он имел в виду женщину. Я это чувствовал. Капитан посмотрел на него кисло.

— Ну ладно. Становись во взвод Элмо.

— Спасибо, сэр, — это прозвучало очень странно. Он не был человеком, привыкшим кого-либо величать сэром.

Наше движение на север продолжалось. Мы прошли через Вязы. Потом — Немота, потом — Розы. И — опять на север, в сторону Форсберга.

Город Весло стоит к северу от Форсберга, а ещё дальше, в лесах, есть Курган. Там четыре века назад были преданы земле Леди и её возлюбленный, Властелин. Упорные поиски и исследования колдунов из Весла воскресили Леди и Десятерых, Которые Были Повержены, из их тёмного сна. Теперь их обременённые чувством вины потомки сражаются с Леди.

Юг Форсберга оставался обманчиво мирным. Население встречало нас без особого энтузиазма, но охотно принимало деньги.

— Это потому, что им в новинку солдаты Леди, которые что-то платят, — заметил Ворон. — Поверженные просто хапают всё, что им понравится.

Капитан что-то промычал. Мы бы и сами занимались тем же, если бы не полученные нами инструкции, предписывающие обратное. Ловец Душ хотел, чтобы мы были джентльменами. И он дал Капитану много денег. Капитан не стал отказываться. Нет смысла без причины наживать себе врагов.

Уже два месяца мы шли. Позади осталась тысяча миль. Мы были просто измождены. Капитан решил устроить небольшой отдых на границе района военных действий. Может, у него были сомнения насчёт службы у Леди.

И вообще, зачем искать себе лишние трудности? Особенно если те же деньги платят и без драки.

Мы вошли в лес, и Капитан объявил привал. Пока мы разбивали лагерь, он разговаривал с Вороном. Я наблюдал за ними.

Интересно. Что-то завязывалось между ними. Я не мог понять всего, потому что не знал хорошо ни того, ни другого. Ворон стал для меня новой загадкой, Капитан был старой.

За все те годы, что я был знаком с Капитаном, я почти ничего не узнал о нём. Одни намёки, которые случайно возникали то там, то здесь.

Он родился в одном из Городов-Драгоценностей и был профессиональным солдатом. Что-то перевернуло его личную жизнь. Возможно, женщина. Он бросил свои должности и титулы и превратился в бродягу. В один прекрасный день он связался с нашей командой вечных изгнанников.

У нас у всех было прошлое. Но я подозреваю, что мы держим его в тайне не потому, что хотим убежать от своей прошлой жизни, а потому, что думаем, что выглядим более романтично, закатывая глаза и делая осторожные намёки на красивых женщин, оказавшихся такими недосягаемыми. Но те люди, чьи истории мне удалось раскопать до конца, на самом деле бежали не от несчастной любви, а от закона.

Ясно, что Капитан и Ворон нашли друг в друге родственные души.

Установка лагеря была закончена. Пикеты выставлены. Все отдыхали. Хотя в округе было много разного народу, нас пока не обнаружили.

Немой использовал свои способности, помогая нашим часовым-наблюдателям. Он обнаружил шпионов, проскочивших первую линию наблюдения и прятавшихся в лесу. Немой предупредил Одноглазого. Одноглазый доложил Капитану. Выгнав меня, Одноглазого, Гоблина и нескольких других из-за пня, который мы превратили в карточный стол, Капитан разложил на нём карту.

— Где они?

— Двое здесь и ещё двое вот здесь. Один тут.

— Кто-нибудь пойдёт и прикажет пикетам испариться. Мы тихонько выйдем. Гоблин. Где Гоблин? Прикажите, чтобы он притащился сюда вместе со своими фокусами.

Капитан решил пока ничего не начинать. Похвальное решение, подумал я.

— А где Ворон? — спросил он через несколько минут.

— Наверное, пошёл за шпионами, — сказал я.

— Что? Он что, идиот? — его лицо потемнело. — Ну что ты, чёрт побери, будешь делать!

Гоблин пискнул, как придавленная крыса. Он всё время так пищит.

— Ты меня звал?

Капитан топал ногами, рычал и ругался. Обладай он способностями Гоблина или Одноглазого, из ушей у него валил бы дым. Я подмигнул Гоблину, который скалился, как большая жаба.

Этот маленький танец войны просто предупреждал, чтобы с Капитаном не шутили. Он смял карту. Он бросал мрачные взгляды. Он развернулся ко мне.

— Я этого не люблю. Ты не вбил ему это в голову?

— Какого чёрта? — я и не пытаюсь творить историю Гвардии. Я её только записываю.

И тут показался Ворон. Он бросил тело к ногам Капитана, предъявив целый ряд ужасающих трофеев.

— Что это за чертовщина?

— Большие пальцы рук. Они здесь приносят удачу.

Капитан позеленел.

— А зачем тело?

— Суньте его ногами в огонь. И оставьте так. Они не будут терять время, выясняя, как мы о них узнали.

Одноглазый, Гоблин и Немой распространяли вокруг Гвардии ореол колдовства. Мы ускользнули, блеснув, как рыба, между пальцами неуклюжего рыбака. Батальон неприятеля, охотившийся за нами, не учуял даже нашего запаха. Мы направились прямо на север. Капитан хотел найти Хромого.

В тот же день вечером Одноглазый решил запеть походную песню. Гоблин запищал, протестуя. Одноглазый ухмыльнулся и запел ещё громче.

— Он перевирает слова! — завопил Гоблин.

Люди ухмылялись в предвкушении событий. Одноглазый и Гоблин враждовали с незапамятных времён. Всегда начинал Одноглазый. А Гоблин был чувствителен, как слабое пламя свечи. Их ссоры были большим развлечением.

На этот раз Гоблин не отвечал. Он не обращал на Одноглазого внимания. Маленького чёрного человека это задело. Он запел громче. Все ждали фейерверка. Но всё закончилось очень скучно. Одноглазый так и не дождался ответа. Он надулся. Немного погодя Гоблин сказал мне:

— Держи ухо востро, Каркун. Мы в чужой стране. Всё может случиться, — он захихикал.

На ляжку лошади, на которой ехал Одноглазый, опустился слепень. Животное взвыло и встало на дыбы. Сонный Одноглазый кувырнулся назад. Все заржали. Маленький сморщенный колдун вылез из пыли, изрыгая проклятия и хлопая себя старой помятой шляпой. Свободной рукой он саданул свою лошадь и со стонами запрыгал вокруг, дуя на костяшки пальцев.

Наградой ему были всеобщий свист и улюлюканье. Гоблин ухмылялся.