Волчье отродье - Кирилл Грабовский

— В принципе, да… — Пашин голос прозвучал не совсем уверенно. С одной стороны, Мария Федоровна всегда говорила, что не собирается ограничивать свободу сына и готова отпустить его куда угодно. Но это в теории. А вот на практике… Никогда не запрещая ему прямо, мать обычно представляла дело так, что Пашка просто не мог уйти из дома, не наступив на горло собственной совести. В большинстве случаев это срабатывало — он-таки оставался.

— Отпустить-то нас отпустят, да вот только куда?

— Можно ко мне, — предложил Лешка. — Мы с братом вдвоем живем. А Макс возражать не будет.

— У меня есть другая идея. Вы можете переночевать в церкви. И я вместе с вами.

Ребята удивленно уставились на отца Владимира.

— По крайней мере, я буду знать, как это выглядит. Может, тогда и посоветую что-нибудь дельное. Но и это еще не все. Может быть, я смогу вам помочь кое-чем. — Вид у отца Владимира был немного смущенный. — Я могу молиться за вас всю ночь. И вы… Вы умеете молиться?

Пашка потупился. Игорь пробурчал что-то неразборчивое.

— Ничего, это несложно. Научитесь. То есть на самом деле это очень сложно, но вам пока много не нужно. Главное — это желание, а остальное приложится. Я и сам толком не умею…

Отец Владимир досадливо пожал плечами:

— Ну вот, стоит заговорить о молитве, сразу что-то не то получается. Ладно, вы внимания не обращайте. Все равно худшего проповедника в этом приходе не найти. Так вот. Такая ночь молитвы называется бдением…

Прошло уже минут сорок. Арчи стоял, опираясь на невысокую церковную ограду, неподвижный как изваяние. Вот из церкви стайкой вышли сухонькие старушки, пахнущие мышами и прелой листвой. Одна из них бросила на Арчи быстрый неодобрительный взгляд, явно считая, что, опираясь на церковную ограду, он совершает святотатство. Арчи широко улыбнулся в ответ на ее взгляд. Старушка испуганно перекрестилась и что-то зашептала своим спутницам. До слуха Арчи долетели слова «колдун» и «христопродавец», после чего старушки сбились плотной гурьбой и, обходя нечестивца по широкой дуге, устремились прочь.

«А хорошее чутье у бабушки, — лениво подумал Арчи. — Вот только непонятно, при чем тут христопродавец?» Он на всякий случай запомнил сухой и терпкий запах старушки — может, когда-нибудь во время охоты ему еще доведется ее встретить…

А вот и они. Оба. Правда, с ними был и третий — обычный человеческий мальчишка, но на него Арчи было глубоко наплевать. Как все-таки удачно, что он нашел сразу обоих.

— Бдение, это хорошо. Это просто замечательно! Только вот с родителями вашими надо уладить. Паш, вот скажи, тебя мать на ночь отпустит побдеть?

— Сомнительно. — Пашка слушал Лешу не слишком внимательно, вполуха. И смотрел на Игоря, с каждой секундой понимая, что идея притащить его к отцу Владимиру оказалась неудачной. Невидимая стенка, которая отделяла их с Лешей от Игоря с самого утра, с того самого момента, когда Пашка набрался решимости и заговорил с ним, так и не исчезла. Напротив, она становилась все прочнее. Игорь молчал по дороге в церковь, молчал и сейчас. А во время разговора со священником он, похоже, открывал рот, только для того чтобы сказать какую-либо гадость. Он ни словом не обмолвился о том, что думает про бдение, но скучающе-скептическое выражение его лица было куда красноречивее любых слов.

— А твои? — На этот раз Леша обращался непосредственно к Игорю, то ли не замечая его кислой мины, то ли решив не обращать на нее внимания.

Они прошли под аркой церковной ограды.

— Моим все по фигу. Только мне это без разницы. Я все равно…

— Эй!

Ребята обернулись.

К ним стремительными упругими шагами приближался незнакомый мужчина.

— Помог священник?

Голос незнакомца звучал насмешливо. Мальчики, скорее инстинктивно, чем сознательно, сбились плотной группой.

— Чего надо? — не слишком дружелюбно спросил Игорь.

— Да расслабьтесь вы. — Человек широко улыбнулся. — Я друг.

— Мы вас не знаем. — Игорь весь подобрался, набычился. Он был самым высоким из троих, хотя и на голову ниже незнакомца.

— Это поправимо. Но важно не то, что вы знаете, а то, что знаю я. У вас ведь проблемы.

Последняя фраза прозвучала не как вопрос, а скорее как утверждение.

— А ваше какое дело?

— Самое прямое. Вас около месяца назад покусал волк. Угадал?

Игорь открыл было рот, но не нашелся с ответом.

— А позавчера вечером с вами случилось что-то вроде припадка?

Ребята одновременно медленно кивнули.

— Вот об этом-то я и хочу с вами поговорить. Потому что дальше будет только хуже.

На дне почти прозрачных глаз незнакомца мерцали искорки бешеного веселья. «Интересно, что во всем этом такого смешного?» — подумал Пашка. Но вслух задал совсем другой вопрос:

— Вы из милиции?

— Из милиции? — усмехнулся незнакомец. — Нет, я не из милиции. А вы что, в милицию уже заявили?

Пашка решил не отвечать. Мало ли что…

— Вы бы еще пожарным позвонили. Или в службу газа. Милиция волками не занимается. Да и психами тоже.

— Чего вы хотите? — Игорь немного расслабился, но все равно оставался настороженным.

— Помочь. Но для начала — просто поговорить.

— Мы вас слушаем.

— Не здесь и не сейчас. Разговор предстоит долгий.

— А где и когда, если не сейчас?

— Метро «Владыкино» знаете?

— Знаем.

— Рядом с метро есть одно заведение. «Рюмочная». Последний вагон из центра, выход там один. От выхода направо и в первый двор. Запомнили?

Пашка с Игорем вновь кивнули. «Как близнецы», — подумал Леша.

— На вид она, конечно, не очень, зато цены там демократичные. И найти ее будет нетрудно. Ноги сами приведут. Вам понравится. Вот там и поговорим. У вас в школе до трех занятия?

Еще один медленный кивок.

— Чудесно. Значит, в шесть. Я вас буду ждать.

— А почему именно там? — Пашке не нравилась идея тащиться в какую-то подозрительную «Рюмочную».

— Традиция, — загадочно ответил незнакомец, пожав плечами.

— А если мы не придем? — гнул свое Пашка.

— Придете. Куда же вам еще деться.

«И верно, куда? — спросил себя Пашка. И сразу же нашел ответ: — К отцу Владимиру». И все же отец Владимир только предполагал, что с ними происходит, а неизвестный, похоже, знал наверняка. К тому же от него исходил какой-то неуловимый магнетизм, ощущение кипучей и необузданной энергии. Пашку тянуло к нему, и это пугало. А еще было что-то неприятное в его улыбке, но что именно, мальчик так и не смог понять.