Думай как римский император. Стоическая философия Марка Аврелия для преодоления жизненных невзгод и обретения душевного равновесия - Дональд Робертсон

Аполлоний учил Марка доктринам стоической философии и показывал, как применять их в повседневной жизни. От Аполлония Марк узнает, что стоики верили в связь между искренней любовью к мудрости и высокой эмоциональной устойчивостью. Их философия содержала в себе нравственную и психологическую терапию (therapeia) для людей, охваченных гневом, страхом, печалью или нездоровыми побуждениями. Целью этой терапии они называли достижение апатии (apatheia), имея в виду не апатию в прямом смысле слова, а свободу от пагубных желаний и эмоций (страстей). Обучая Марка стоической философии, Аполлоний прежде всего помогал ему развить психологическую устойчивость посредством древней формы психотерапии и самосовершенствования, которую иногда называют стоическим «лечением страстей». Аполлон обучал Марка с помощью важной техники – использование языка особым терапевтическим способом (как это называют стоики) для сохранения беспристрастного отношения.

Но прежде чем перейти к описанию стоической традиции использования языка, разберемся с их теорией эмоций. Любопытная история о безымянном учителе-стоике лучше всего подходит для знакомства с этой темой. Она включена в сборник «Аттические ночи» Авла Геллия, филолога и современника Марка Аврелия. Геллий, вероятно, направляясь в Рим, плыл по Ионическому морю из города Кассиопи на острове Корфу в Брундизий, порт в Южной Италии. Одним из его попутчиков оказался известный и высокоуважаемый учитель-стоик, читающий лекции в Афинах. Поскольку имя его не называется, мы не можем с полной уверенностью сказать, кто это был, но вполне возможно, что Геллий имел в виду Аполлония Халкедонского.

Посреди открытого моря их корабль настиг сильный шторм, который длился всю ночь. Пассажиров охватила паника, и, преодолевая разбушевавшуюся стихию, они стали выкачивать насосами воду, чтобы их корабль не затонул. Геллий заметил, что великий учитель-стоик побледнел как полотно. Лица остальных пассажиров тоже выглядели встревоженными. И только один философ хранил молчание, то есть не кричал в ужасе, проклиная свою судьбу. Когда стихия немного успокоилась и небо прояснилось, они уже подплывали к пункту назначения. Тогда Геллий осторожно спросил стоика, почему он не выказывал никакого страха, как все прочие во время шторма. Тронутый искренностью Геллия, он вежливо ответил, что основоположники стоицизма не отрицают, что перед лицом опасности естественно испытывать кратковременный испуг. Затем он достал из сумки пятую книгу «Бесед» Эпиктета и предложил Геллию ее прочесть. До наших дней дошли только первые четыре книги «Бесед», хотя, похоже, Марк прочел утерянные фрагменты произведения, потому что он цитировал их уже в своих «Размышлениях». Как бы то ни было, мысли Эпиктета, на которые ссылается Геллий, по его мнению, совпадают с учениями Зенона и Хрисиппа. Как известно, в своих лекциях ученикам Эпиктет сообщал, что основоположники Стоицизма различали две стадии реакции на какое-либо событие, включая угрожающие ситуации. Сначала возникает первое впечатление (phantasiai), то есть непроизвольная реакция нашего мозга на внешний стимул, как в случае с морским штормом. Согласно Эпиктету, эти впечатления можно провоцировать резким пугающим звуком, например раскатом грома, грохотом обваливающегося здания или внезапным вскриком. Даже опытный стоик в подобной ситуации испытает шок и тревогу, и первой его реакцией будет стремление спастись бегством. Причина лежит не в ошибочных суждениях об опасности, а в эмоциональном рефлексе, затрагивающем тело, и этот рефлекс на время затмевает разум. Эпиктет мог бы добавить, что эти эмоциональные реакции сродни тем, что испытывают животные. Сенека, например, отмечает, что, когда животное напугано возникшей опасностью, оно тут же обращается в бегство. Но оказавшись в безопасных условиях, животное быстро успокаивается и опять возвращается на прежнее место, чтобы мирно пастись[31]. В отличие от животных, мы наделены разумом, который позволяет нам закрепить память о тревожащей ситуации. Разум – это благо, но и наше проклятье.

За первым впечатлением следует вторая стадия реакции на внешние события, характеризующаяся тем, что мы, согласно стоикам, добавляем осознанную оценку (одобрение) (по-гречески sunkatatheseis) к этим первичным спонтанным впечатлениям. На второй стадии реакция истинного мудрого стоика сильно отличается от реакции большинства людей. Он не следует своей первичной эмоциональной реакции на ситуацию, которая захватила его ум. Как говорит Эпиктет, стоики не должны одобрять спонтанно возникающие реакции, такие, например, как тревога перед лицом опасности. Скорее напротив, он будет считать их вводящими в заблуждение, смотреть на них с подчеркнутым безразличием и освобождаться от них. Совсем по иному обстоят дела с реакцией обычных (немудрых) людей на внешние события, в том числе ужасные и пугающие, – они продолжают беспокоиться, прокручивать в уме и даже громко жаловаться на воспринимаемую угрозу. Сенека дает более подробное описание стоической модели эмоции в своем сочинении «О гневе»[32], в котором разделяет процесс переживания страстей на три стадии.

ПЕРВАЯ СТАДИЯ. Первое впечатление – это возникающие спонтанно мысли и чувства, которые стоики называют propatheiai или «первострастями». Например, впечатление «корабль тонет» естественным образом вызовет тревогу.

ВТОРАЯ СТАДИЯ. Подавляющее большинство людей в ситуации с тонущим кораблем внутренне согласятся со своим первым впечатлением, усугубляя его оценкой происходящего и впадая в катастрофическое мышление: «Я умру в страшных муках!» Их охватывает сильное беспокойство, которое долго не покидает. Совсем по-другому относятся к такой ситуации стоики. Подобно безымянному философу, они научились дистанцироваться от спонтанных тревожных мыслей и чувств и не давать им дальнейшего хода. Они могут, например, сказать себе: «Это всего лишь впечатление, а не то, что оно якобы обозначает» или «Нас расстраивают не определенные вещи, а наше отношение к ним». Корабль тонет, но его еще можно спасти. Даже если нельзя, паника вряд ли поможет. Куда важнее реагировать спокойно и мужественно. Потому что так, по твоему мнению, должны вести себя люди, столкнувшись с подобной ситуацией.

ТРЕТЬЯ СТАДИЯ. С другой стороны, если мы соглашаемся с впечатлением, что происходит нечто ужасное или катастрофическое по своей сути, нас полностью охватывает страсть, которая быстро может выйти из-под контроля. Такое на самом деле пережил Сенека во время шторма, когда его одолела морская болезнь, он так запаниковал, что по глупости бросился за борт и пытался добраться до берега, продираясь сквозь волны и рифы, в то время как гораздо безопаснее было бы остаться на борту корабля[33].

Другими словами, вполне естественно испытывать некоторую тревогу. На самом деле, даже у самого матерого моряка душа уйдет в пятки, если его кораблю будет угрожать крушение. Мужество заключается в том, чтобы продолжать борьбу, невзирая на обстоятельства и не теряя рассудка. Подобным же образом стоик убеждает себя, что даже в угрожающей жизни ситуации важно то, как он будет на нее реагировать. Поэтому он напоминает себе, что должен относиться к шторму с безразличием стоика, дать возможность улечься своей первой нервной реакции на стресс, принимая ее как неизбежную, но вредную для него, и предпринять необходимые меры для коррекции положения, проявляя мудрость и мужество. Поведение стоика в корне отличается тем, что он не дает дальнейшего хода своей тревоге, которая только усугубит положение вещей.