Открытый Заговор - Герберт Уэллс

Давайте проясним, какое правительство мы пытаемся предложить взамен старого лоскутного одеяла. Это будет новое направление с новой психологией. Метод управления таким мировым содружеством вряд ли будет имитировать методы существующих суверенных государств. Это будет что-то совершенно новое и не похожее на то, что было прежде.

Этот момент еще не до конца осознан. Слишком часто предполагается, что мировое содружество будет как бы единственным наследником и преемником всех существующих государств и что это будет своего рода мегатерий той же формы и анатомии, что и его предшественники.

Но, поразмыслив немного, мы поймем, что это ошибка. Существующие государства – это в первую очередь воинствующие государства, а мировое государство не может быть воинствующим. Президенту или королю не будет никакой необходимости никуда вести построенные полки человеческих существ, потому что там, где нет войны, нет нужды ни в каком построении, а в мире полиглотов невозможно себе вообразить такой инструмент управления, как глобальный парламент или какой-либо совещательный орган, ведущий встречи и переговоры. Голосование перестанет быть средством управления. Мировое управление, подобно научному процессу, будет проводиться с помощью заявлений, критики и публикаций, которые будут доходчиво транслироваться.

Организация современных государств явно все еще является милитаристской в своей основе, а это именно то, чем не может быть всемирная организация. Флаги, униформы, национальные гимны, патриотизм, кропотливо культивируемый в Церкви и школе, хвастовство, крик и шум наших конкурирующих суверенитетов принадлежат той фазе развития, которую заменит Открытый Заговор. Мы должны избавиться от этого нагромождения. Разумное желание всех нас состоит в том, чтобы коллективные дела мира управлялись надлежащим образом подготовленной и оснащенной группой наиболее заинтересованных, умных и преданных людей, с условием, что их деятельность должна подвергаться свободной, открытой, бдительной критике. Людей, ограниченных в праве совершать резкие действия, но имеющих достаточно власти, чтобы изменять или заменять без спешки или задержки все то, что тормозит общее направление движения или не соответствует его требованиям.

Многие читатели, наверное, скажут, что это очень расплывчатая, неопределенная и сложная концепция мирового правительства. На самом деле эта концепция проще, чем существующая. Мало того, что нынешние фрагментарные и конкурирующие между собой правительства мира представляют собой мешанину, они еще и не так просты, как кажутся. Они кажутся простыми, потому что у них есть формальные руководители и определенные структуры, совещательные органы, избирательные собрания и так далее, для принятия решений. Но формальные главы, короли, президенты и т. д. на самом деле не обладают реальной властью. Они только говорящие головы. Они ничего не решают. Они просто изображают жесты могущественного и величественного молчаливого согласия, когда им кладут на стол решения, которые они должны озвучить. Они – марионетки, которые только затемняют картину. Совещательные органы и избирательные собрания также ничего реально не решают. Они только документируют накопленную программу внешних сил, и часто делают это очень несовершенно, что вызывает раздражение. Эти внешние, действительно направляющие, силы, без сомнения, очень сложны в своей работе; в конечном итоге они зависят от религиозных и образовательных форм и от волн настроений в обществе, но делать вид, что существующий процесс коллективной человеческой деятельности прост, и водружать символы и манекены в образах правителей и диктаторов ни в коей мере не приводит к упрощению этого процесса. Признать неустранимую сложность коллективных действий – это оправданное интеллектуальное упрощение; оставаться же довольным претензиями существующих правительственных учреждений и иметь дело со всеми проблемами, связанными с их процедурами и взаимодействием, – это усложнение вопроса.

Нынешнее рудиментарное развитие коллективной психологии обязывает нас быть расплывчатыми в отношении того, каким образом коллективный разум может наилучшим образом выразить свою волю в сфере административных действий. Мы можем знать, что нечто является возможным, но все еще не можем этого сделать, точно так же, как если бы мы знали, что авиация была возможна в 1900 году. Несомненно, будут нужны некие методы принятия решений и некий административный аппарат. Но эта организация может оказаться более легкой и менее изощренной, чем можно было бы предположить, учитывая существующие методы. Она, возможно, никогда не станет единой взаимосвязанной административной системой. У нас скорее появятся системы мирового контроля, чем единое мировое государство. Например, возможно, что законодательная власть, исполнительная власть и административный аппарат, необходимые для поддержания порядка в мире, будут очень отдаленно связаны с системой реального контроля, которая будет поддерживать эффективную коммуникацию внутри себя самой. Правоприменение и законодательство, какими мы их знаем сейчас, могут быть признаны нашими потомками чрезвычайно громоздкими и ненужными. Вообще разумность какого-либо дела становится понятной, когда необходимость принуждения к его исполнению уменьшается, а необходимость судебного разбирательства исчезает.

Открытый Заговор – всемирное движение за замещение, расширение или слияние существующих политических, экономических и социальных институтов – непременно должен по мере своего роста подходить все ближе и ближе к вопросам практического контроля. Вероятно, в его росте будут участвовать многие активные государственные деятели, а также многие промышленные и финансовые лидеры и директора. Он может ассимилировать огромные массы образованных рабочих. По мере расширения его деятельности он выработает целую систему специальных методов сотрудничества. По мере роста и в самом процессе роста он освоит дело общего административного управления и разовьет свои критические функции. Ясная, беспристрастная и имманентная критика первостепенна необходимостью, живым духом мировой цивилизации. Открытый Заговор, по сути, является такой критикой, а ее привнесение в повседневную реальность – задача Открытого Заговора. По своей природе он будет стремиться не столько задать направление мировому движению, сколько самому стать направлением мирового движения, и образовательные и воинственные проявления его начальной фазы будут шаг за шагом, по мере накопления опыта и сил и возложения на себя ответственности, вызывать к жизни формы административного управления, исследования и взаимодействия.

Различия в характере и функциях между системой мирового контроля будущего и правительствами государств нынешней эпохи, на которые мы только что указали, вселяют надежду на то, что Открытый Заговор во многих случаях может быть осуществлен не столько путем прямого конфликта с целью свержения этих правительств, сколько путем их ослабления через сдерживание и парализацию их разрушительной военной и конкурирующей деятельности. По мере развития нового мирового контроля главным делом Открытого Заговора становится беспристрастное поддержание его во всем мире, спасение его с помощью непрерывной критической, образовательной и пропагандистской деятельности от увязания в традиционном соперничестве и вражде государств и наций. Вполне возможно, что такие процессы мирового контроля смогут развиваться независимо, но, с другой стороны, весьма вероятно, что они будут по-прежнему «застревать», как и сегодня, и им нужно будет обеспечить свободу развития с помощью борьбы. Мы повторяем: новые формы организации человеческих дел не будут иметь такой же характер, как старомодные правительства. По своему характеру они будут биологическими, финансовыми, в целом экономическими, тогда как старые правительства не являли собой ничего подобного. Их направляющей силой будет: 1) эффективная критика научного уровня; и 2) растущая воля людей к правильному ведению дел. Направляющей силой старых правительств были не подвергаемые критике фантазии и своенравие отдельного человека, класса, племени или большинства.