Очаровательная шпионка - Барбара Картленд

Вход был через коридор, где находилось много мужчин и женщин. Наконец они подошли к окошку в стене, по другую сторону которого за письменным столом сидел молодой человек. Он окинул их мимолетным взглядом, но, узнав графа, заулыбался.

— Добрый вечер, сэр. Рад вас видеть. Два?

Дорина почувствовала, графу не понравилось, что его так явно признали. Его голос прозвучал слегка напряженно, когда он ответил:

— Да, пожалуйста.

Он передал в окошко два шиллинга и получил взамен две круглые оловянные пластинки. В центре каждой было отверстие, а по краю шла надпись из рельефных букв.

Пройдя немного дальше, они остановились у двери, которую охранял человек в красной форме с грудью, усеянной медалями. Похоже, он тоже узнал графа, поскольку понимающе улыбнулся ему, а затем позволил своему взгляду скользнуть по Дорине.

Девушке показалось, что страж смотрит на нее оценивающе. Она почувствовала, что начинает возмущаться.

Они вошли в огромную ротонду диаметром почти в сотню футов и столько же в высоту. Подняв взгляд к потолку, Дорина увидела несколько ярусов, заполненных людьми, которые развлекались, находясь в различных стадиях веселья.

Представление уже началось. Группа балерин легко кружила по сцене, щедро открывая ноги под одобрительные возгласы шумных молодых людей.

Дорина молча смотрела на сцену, вспоминая предостережения чопорной матроны, оказавшиеся правдивыми.

Обернувшись, девушка увидела центр первого этажа, который был огорожен. Там сидели, по-видимому, семейные люди: мужья, жены, молодежь.

Должно быть, это то самое семейное отделение, которое является всего лишь «фиговым листком, прикрывающим непристойность».

Граф повел ее к одному из первых рядов партера. Очевидно, эта часть здания предназначалась для приличных людей.

Но во всем остальном не было и тени приличия, как успела заметить Дорина.

Девушка не знала, что думать. Происходило что-то очень странное.

Дорина оглядывалась по сторонам, стараясь вникнуть в обстановку дворца.

Молодые мужчины с горящими глазами бродили по ярусам в поисках молодых женщин, которых здесь было предостаточно. Повсюду были бары, где хорошенькие молодые барменши отпускали спиртное. Шампанское лилось рекой, а воздух полнился громким смехом.

Балет подошел к концу, утонув в море аплодисментов.

Дорина подумала о матери и поняла, что та была бы шокирована, если бы увидела ее здесь. Как мог граф сделать это?!

Но потом Дорина осознала, что лорд Кеннингтон видит в ней не юную леди без компаньонки, а женщину, которой несколько сомнительное окружение должно показаться приемлемым.

«Наверное, он думает, что раз я работаю, обхожусь без компаньонки и сплю в его доме, значит, я женщина с определенным опытом, — размышляла Дорина. — Если бы он только знал, как это далеко от истины! Полагаю, леди Масгроув оценила бы это заведение».

Эта мысль посеяла в девушке смутную тревогу. Ей не хотелось, чтобы ее ставили на один уровень с леди Масгроув, которую она считала донельзя вульгарной женщиной, несмотря на титул.

А как же Элси, приславшая ему пылкое письмо, в котором говорит, что она помнит «тот волшебный вечер»? Почему он был волшебным? Где они были? Здесь?

Скольких женщин он приводил сюда?

Неужели она всего лишь последняя в длинном списке? Приводил ли он сюда респектабельных леди, заманивая обещанием развлечения за пределами их привычного консервативного однообразия? «Немножко не по правилам, но не чересчур». А что потом?

Дорина повернулась и увидела, что граф смотрит на нее глазами, полными восхищения.

— Милорд… — начала она.

— Почему вы не зовете меня Джералд? — спросил он.

Эти слова застигли ее врасплох.

— Мне бы не хотелось, — возразила она. — Я ваш секретарь, почти ваша прислуга…

— Вовсе нет. Сегодня вечером мы два друга, которым хорошо вместе. Джералд и Дорина?

— Дорина, — согласилась она.

У них за спиной раздался смех. Оглянувшись, Дорина заметила группу людей, которые, без сомнения, были семьей. Увидев их, девушка почувствовала некоторое облегчение: что бы ни происходило во всей остальной «Альгамбре», эта часть респектабельна.

Начался следующий балет. Он был как-то связан с морскими нимфами, что послужило предлогом очень скудно одеть всех балерин в развевающиеся полупрозрачные костюмы. Дорина поняла, что краснеет.

В следующий миг она приняла решение. Она гордилась тем, что может называть себя сильной женщиной, способной взять ситуацию под контроль и разрешить ее.

Ну что же…

Когда музыка стихла, Дорина захлопала в ладоши вместе с остальными, как будто ее ровным счетом ничего не беспокоило. Она улыбнулась графу и сказала:

— Я бы с радостью выпила чего-нибудь. Может, нам пройтись и выбрать один из тех баров, где можно взять что-нибудь прохладительное?

Граф сразу же напрягся.

— Думаю, это не очень хорошая идея, — возразил он. — Возможно, нам лучше уехать отсюда и поискать ресторан?

— Ах, нет, я хочу посмотреть следующий балет, — неумолимо сказала Дорина. — А до него еще полчаса, можно успеть сходить в один из тех баров.

Напряженность графа возросла.

— Не думаю, что вам понравится сорт людей, которых вы там встретите, — ответил он.

Дорина изобразила смешок, который, как она надеялась, прозвучал наивно и глупо.

— Конечно понравятся. Ведь меня привели сюда вы. Я знаю, вы бы не пригласили меня в неподобающее заведение. Почему бы нам не пойти прямо сейчас?

Она решительно встала и начала пробираться к выходу из ряда. В конце его Дорина остановилась, оказавшись прямо перед выходом из огражденной «респектабельной» зоны. Как только выйдешь за перила, может случиться все что угодно.

Граф взял ее за руку, не позволяя идти дальше.

— Думаю, нам лучше уехать, — твердо сказал он.

— Кеннингтон! Здорово, старина!

Граф обернулся в ответ на оклик человека, в котором признал старого друга. На самом деле они уже виделись сегодня на скачках.

— Харрис, — он постарался, чтобы голос прозвучал добродушно, но не остановился, продолжал выбираться из толпы.

— Тратишь призовые, старина? — с пониманием спросил Харрис. — Я тебя не виню.

— Да, мы хорошо провели день, — согласился граф, — но, с твоего позволения…

Но Харрис, крупный усатый мужчина, намеков не понимал.

— Замечательная у тебя кобылка. Летит как ветер. А теперь, значит, празднуешь победу с другой молоденькой «лошадкой», а? Тоже хороша!