Оружие времен античности - Джек Коггинс

По отдельным намекам, разбросанным тут и там в сочинениях древнегреческих историков, можно сделать вывод, что состояние дисциплины даже в лучших подразделениях тяжеловооруженных пехотинцев оставляло желать лучшего. Накануне Платейской битвы спартанский полководец Павсаний имел немало неприятностей из-за упрямства одного из своих подчиненных, который, получив приказ отвести свои отряды назад, из тщеславия не пожелал этого сделать. Этот поступок стал причиной запоздания с началом битвы, поскольку пришлось созывать военный совет – у Павсания не было власти настоять на выполнении своего приказа!

И снова, на этот раз во время перестроения войск накануне битвы при Мантинее, когда царь Агис отдал приказ о наступлении на сильно укрепленные позиции неприятеля, некий старый солдат «стал громко кричать Агису», намекая, что поспешная атака намечается с тем, чтобы скрыть предыдущее отступление, в котором слухи обвиняли царя. «Либо смутившись этого крика, – писал Фукидид, – или потому, что ему пришла в голову новая идея, царь приказал отступить». Какой-нибудь генерал, командовавший добровольцами во время гражданской войны, еще мог ожидать подобного замечания от рядового из строя, но римский легионер императорской армии вряд ли бы позволил себе настолько забыться. Один инцидент проливает дополнительный свет на взаимоотношения между древнегреческими солдатами-гражданами и избранными ими командирами. В начинающейся битве два спартанских командира отказались перевести свои подразделения на другие места согласно отданному им приказу. За свое неподчинение они впоследствии были наказаны изгнанием из своего родного города – тяжелейшая кара для любого древнего грека.

У афинян были те же проблемы с дисциплиной и неповиновением. К примеру, афинский полководец Демосфен хотел укрепить Пилос – стратегический греческий пункт на вражеском побережье. Об этом читаем у Фукидида: «После обсуждения этого вопроса с командирами частей и не в состоянии убедить ни офицеров, ни солдат, он оставался в бездействии до тех пор, пока сами солдаты, опасаясь подхода врагов, вдруг по своей воле бросились укреплять свое расположение».

По мере увеличения доли наемных частей дисциплина несколько крепла. Греческие наемники, сражавшиеся в войске Кира[16], однажды получили приказ наступать медленным шагом, но вскоре, увеличив шаг, «солдаты самовольно пустились вперед бегом». Те же самые воины могли позволить себе забросать своего командира камнями в знак недовольства. Вполне вероятно, что, когда прямые приказы и угрозы не действовали, командирам приходилось прибегать к лести.

Греческие города-государства, за исключением Спарты, как представляется, не имели в рядах своих армий опытных младших офицеров. Приводимая ниже цитата из Фукидида показывает, что система, при которой команды доводились по цепочке офицеров до командира подразделения из тридцати двух человек, была отличительной особенностью именно спартанской армии.

«Они тотчас же и поспешно направлялись в ряды воинов, а Агис, их царь, управлял всем в соответствии с законом. Потому что когда на поле сражения находится сам царь, то все команды исходят только от него; он отдает команду полемархам, те передают их пентекостисам, последние, в свою очередь, эномотархам, а уже те – эномотисам. Короче говоря, все команды следуют таким образом и очень быстро доводятся до воинов; а так как вся армия лакедемонян, за исключением небольшой ее части, состоит из офицеров, подчиненных другим офицерам, то заботы о том, чтобы все было исполнено так, как должно, ложатся целиком на них».

Кавалерийские части, которые в большинстве греческих государств были весьма незначительны, формировались из зажиточных граждан – тех, кто мог позволить себе приобрести и доспехи (поскольку конники обычно в бою носили хотя бы кирасу), и коня. Всадники во всех случаях размещались на одном или обоих флангах основной массы войск, где они выполняли двойную задачу: отгоняли легковооруженных воинов противника – пращников, лучников и копьеметателей – и атаковывали размещенную подобным же образом конницу врага.

Поскольку древние греки не использовали седла, а ездили верхом прямо на конской спине, иногда покрывая ее только попоной, и не знали стремян, то использование копья, такого, какое применялось во времена Средневековья, было нецелесообразным, и основным оружием всадника служил меч. Использовались, однако, легкие метательные дротики, и время от времени в текстах встречается упоминание о конных лучниках. Обстреливали ли они врага из луков, пуская стрелы на скаку, как это делали персы, или же спешивались и стреляли стоя, мы не знаем.

Хотя греческие государства постоянно увеличивали использование в боях конницы, этот род войск никогда не достигал той мощи и эффективности, которых он достиг у македонян. Одной из причин этого было то, что большая часть Греции представляет собой горы или пересеченную местность, непригодную для конницы. Можно заметить, что использование конницы увеличивалось в направлении с юга на север. У спартанцев вообще не было конницы вплоть до Пелопоннесской войны, но даже с ее началом конница никогда не была ни многочисленной, ни эффективной. Ксенофонт сообщает, что в сражении при Луктре «лакедемонянская конница была совершенно неэффективна, поскольку коней содержали самые богатые граждане. Когда же пришло известие о походе, то кони эти были переданы другим, особо назначенным людям, им же было выдано и оружие, поэтому и оказалось так, что верхом в битву пошли самые неумелые и малодушные». Столь своеобразным, мягко говоря, методом формирования конных подразделений только и можно объяснить постоянную слабость в бою спартанской конницы.

Афиняне уделяли коннице гораздо больше внимания, и она была чем-то вроде привилегированной воинской части, в которой служили молодые и богатые граждане. Она временами насчитывала до 1200 человек, но, даже при таком немалом количестве, составляла лишь весьма малую часть от общего числа вооруженных сил. Беотийцы, жившие на севере страны, применяли конницу весьма интенсивно, их всадники отличились в битвах при Луктре и во время второй битвы под Мантинеей. Равнины Фессалии гораздо больше подходили для действий конников, чем прибрежные полоски земли в Македонии. Без сомнения, именно эти обстоятельства да еще существовавшие социальные обстоятельства, обуславливавшие степень зависимости от наличия конных подразделений у различных государств, и создали условия для развития здесь конницы.

У древних греков существовало несколько различных видов конницы. Имелось три основных ее разновидности: тяжеловооруженная конница, так называемая «греческая» конница и конница «тарентийская»[17]. Тяжеловооруженная конница – катафракты – имела, без сомнения, своим образцом тяжелую конницу персов. Они были облачены в шлемы, кирасы, вооружены небольшими круглыми щитами, а их кони имели защиту в виде наголовной брони (chamfron) и нагрудного щитка. «Греческая» конница – широко применявшийся тип войск – имела менее существенное защитное снаряжение или не имела его вообще; их кони тоже не были защищены. Третий тип конницы – «тарентийская» – был собран с бору по сосенке, имел разнородное вооружение, часть всадников действовала луками, а другие метательными дротиками. Критяне, судя по историческим хроникам, славились как опытные конные лучники.