Аякс Пенумбра 1969 - Робин Слоун

– И я бы хотел осведомиться об условиях… членства.

По лицу Мо пробегает усмешка.

– Конечно, конечно. Пробейте ему чек, мистер Корвина! – он делает паузу. – Я вас правильно расслышал? Вы сказали – вашему бывшему работодателю, мистер Пенумбра?

– Да, мистер Аль-Асмари. Я переехал. Остановился у друга в Пало-Альто, пока не подыщу себе какое-то жилье. В городе.

Мо делает круг и встает рядом с Пенумброй перед столом.

– Тогда, пожалуй, нам следует обдумать… довольно вздорную идею. Пожалуй, нам следует обдумать идею трудоустройства.

Мо внимательно смотрит на младшего соратника, его круглые очки поблескивают.

– Скажите, как вы относитесь вот к этим лестницам?

День Благодарения. Опять похолодало, но утро светлое и ясное. Пенумбра в книжном один; Корвина в Нью-Йорке – как выражается Мо, в исследовательской командировке.

Звонок над дверью дребезжит. Отрываясь от журнальных записей, Пенумбра видит, как в магазин входит Клод Новак.

– Классное местечко, чувак.

– Здесь уютно. А ближе к ночи становится довольно людно.

Клод бродит по магазину, останавливается у столика НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА. Выбирает книгу и приносит ее на кассу. «Всем стоять на Занзибаре».

– Рад, что ты здесь, – говорит Клод. Он постукивает по обложке книги: тук, тук-тук-тук. – Хорошо, когда до тебя недалеко.

– Мне здесь хорошо, – отвечает Пенумбра. – На самом деле я чуть ли не зол на тебя за то, что ты не так уж расхваливал этот город. Клод, ты собирался зажать Калифорнию.

Он смеется и кивает в знак согласия. Потом рассказывает Пенумбре, что всего несколько дней назад его коллеги установили международную компьютерную связь.

– Не просто сеть, – говорит он, – а межсетевой обмен.

– Что же они передали?

– Всего несколько символов – почти ничего. Потом связь пропала. Но это было клево. Было – ха!

Он сбивается с мысли, впервые обратив внимание на высокие стеллажи, вздымающиеся в задней части магазина.

– А там – что?

Клод делает шаг вперед, завороженный. Межсетевые обмены забыты. Вглядывается в тени, книги в рядах и колоннах, уходящих, кажется, в бесконечность. Не видит потолка, не видит темной фрески, заказанной самим мистером Фэнгом. Она видна только тем, кто взбирается по лестницам на самый верх, и даже взбираясь по ним в последующие годы все реже, Аякс Пенумбра ни на миг не забывает, что там нарисовано.

Люди в мантиях, взбирающиеся по крутой горной тропе. Плечи расправлены, люди крепко держатся за руки. Взбирающиеся тянут друг друга вперед.

Затерянный во мраке среди стеллажей, я почти упал со стремянки. Я завис в самой ее середине. Далеко внизу виднеется пол книжного магазина – поверхность планеты, которую я покинул. Вершины стеллажей теряются высоко надо мной, в сумраке: полки плотно набиты книгами и не пропускают света. Да тут и воздух, похоже, разреженный. Мне кажется, я даже вижу летучую мышь.

Спасая свою жизнь, я цепляюсь одной рукой за стремянку, другой за край стеллажа, так что пальцы белеют. Пробегаю взглядом по книгам как раз над собственными костяшками, читая надписи на корешках – и замечаю ее. Книгу, которую ищу.

Но мне лучше начать с самого начала.

Меня зовут Клэй Дженнон, и было время, когда мне практически не приходилось иметь дела с бумагой.

Я садился за кухонный стол, открывал ноут и просматривал вакансии, но тут в браузере начинала моргать какая-нибудь вкладка, я отвлекался и шел по ссылке на длинную статью о генно-модифицированном винограде. Статья оказывалась слишком длинной, так что я добавлял ее в закладки. А потом шел по другой ссылке, читать рецензию на книгу. Рецензия тоже отправлялась в закладки, а я загружал первую главу книги – третьего романа из серии про вампирскую полицию. Дальше, забывая про объявления, я перебирался в гостиную, устраивал ноут на животе и читал весь день напролет. Свободного времени у меня было навалом.

Я был безработным – результат усекновения пищевой цепи, что ураганом пронеслось по Америке в начале двадцать первого столетия, оставляя за собой разорившиеся сети бургерных и рассыпавшиеся в прах империи суши.

Работа, которой я лишился, была должностью в главном офисе «НовоБублика», расположенном не в Нью-Йорке или каком-нибудь другом славящемся бубликами городе, а прямо тут, в Сан-Франциско. Компания была совсем крохотная и совсем новенькая. Основали ее двое бывших работников Гугла, которые написали программу для создания и выпекания идеальных бубликов: ровная хрустящая корочка, нежный вязкий мякиш, и все это – в форме идеального тороида. Я устроился туда сразу после выпуска из художественного колледжа, дизайнером, клепал маркетинговую агитацию для продвижения и рекламы этого вкусного тороида: меню, купоны, схемы, плакаты для витрин и один раз даже целый стенд для выставки хлебопекарных изделий.

Дел хватало. Сначала один из бывших гугловцев по просил меня набросать новый дизайн логотипа. На старом были крупные аляповатые радужные буквы в бледно-коричневом круге, и выглядел он так, словно был нарисован в Paint. Я переделал его, взяв шрифт посвежее с четкими засечками, которые, в моем представлении, чем-то напоминали общий рисунок еврейского письма. Это добавило «НовоБублику» чуток солидности, а мне принесло награду от местного филиала АИГИ[2]. Потом, когда я обмолвился второй компаньонше, что умею кодить (немного), меня назначили ответственным за сайт. Я переделал и его, а потом освоил небольшой маркетинговый бюджет, нацеленный на поисковые запросы типа «бублик», «завтрак» и «топология». Кроме того, я стал голосом @НовоБублика в Твиттере и привлек несколько сотен новых фолловеров интересными фактами о завтраке и скидочными купонами.

Все это, конечно, не было новой стадией человеческой эволюции, но я чему-то учился. Рос. И тут экономика поплыла, и оказалось, что в рецессию людям хочется старых добрых бубликов, ноздреватых и кособоких, а не симметричных, как НЛО, пусть даже по сыпанных мелко размолотой каменной солью.

Бывшие гугловцы привыкли к успеху и не собирались покорно сматывать удочки. Они по-быстрому переименовались в «Староиерусалимскую бубличную компанию», напрочь забросили свой алгоритм, так что бублики стали получаться подгоревшими и бесформенными. Меня попросили придать сайту ностальгический облик, и это задание не принесло мне ни радости, ни наград от АИГИ. Маркетинговый бюджет усох, потом пропал. Работы становилось все меньше и меньше. Я ничему не учился и никуда не рос.