Свадебное платье жениха - Пьер Леметр

Заснуть Софи не удалось. Укрывшись у себя дома, она могла рискнуть и кое-что записать, чтобы прояснить для себя ситуацию. Теперь детали встали на место. Суть дела сводилась к пяти строчкам. Она прикурила новую сигарету, перечитала записи, потом сожгла их и выбросила пепел в мусоропровод. Итак, все зависело от двух условий: найти подходящего человека и достаточную сумму денег. Когда она куда-нибудь приезжала, первой ее заботой всегда было поместить в камеру хранения на вокзале чемодан со всем необходимым на случай бегства. Кроме одежды и всего, что может понадобиться для изменения внешности (краска для волос, очки, косметика и т. д.), в ее багаже хранилось одиннадцать тысяч евро. Но она представления не имела, сколько это будет стоить. А вдруг не хватит?

Как этот карточный домик сможет устоять? Чистое безумие, слишком многое зависит от случайности. Поразмыслив, она поняла, что на каждое техническое препятствие говорила себе «Должно получиться», но совокупность всех этих оговорок, каждая из которых сама по себе могла считаться незначительной, превращала ее план в нечто совершенно нереальное.

Она научилась не доверять самой себе. Возможно, это лучшее, что она могла сделать. Глубоко вдохнув, она поискала сигареты и обнаружила, что у нее осталась всего одна. На часах 07:30. А на работу ей только к 11 часам.

Ближе к 23 часам ее смена в кафе закончилась. После полудня прошел дождь, но вечер был хороший, свежий. Она знала, что в это время, если ей немного повезет… Пошла вниз по бульвару, глубоко вдыхая воздух и в последний раз задаваясь вопросом, не было ли в ее распоряжении какого-нибудь иного способа, — прекрасно понимая при этом, что она тщательно перебрала все немногие доступные ей возможности. И ничего лучшего не нашла. Придется довериться интуиции. Интуиции, это ж кому сказать…

Машины проезжали мимо, останавливались, опускали стекла, чтобы осведомиться о расценках и прикинуть качество товара. Некоторые разворачивались в конце бульвара, чтобы проехать еще раз в обратном направлении. В самом начале она старалась не идти по бульвару, когда возвращалась поздно, но обходить было долго, и потом, она осознала, что, в сущности, ей не было так уж неприятно: свои отношения с внешним миром она свела к минимуму, и ей, пожалуй, даже нравилось отвечать, словно соседке, к которой начинают привыкать, на слегка фамильярные приветствия этих женщин, которые, как и она сама, возможно, задаются вопросом, удастся ли им однажды выкарабкаться.

Бульвар освещался от точки к точке. В первой своей части это был бульвар СПИДа. Совсем молоденькие девчонки, словно наэлектризованные, казалось, пребывали в постоянном ожидании очередной дозы. Они были достаточно хорошенькими, чтобы привлекать клиентов в свете фонарей. Подальше их товарки укрывались в полутьме. А еще дальше, почти в полной темноте, начинались владения трансвеститов, чьи разрисованные, отдающие в синеву лица иногда выныривали из черноты, как карнавальные маски.

Софи жила еще дальше, в той части, где было поспокойнее, но еще более мрачно. Женщина, которую она имела в виду, была на месте. Лет пятидесяти, искусственная блондинка, выше Софи, с внушительным бюстом, который призван был привлекать определенную клиентуру. Они посмотрели друг на друга, и Софи остановилась рядом.

— Простите, пожалуйста… Я хотела бы узнать…

Софи слышит, как звучит ее голос: чистый, ясный. Сама удивляется, сколько в нем уверенности.

И прежде чем женщина успевает ответить, добавляет:

— Я могу заплатить, — и показывает купюру в пятьдесят евро, которую держит в кулаке.

Женщина какое-то мгновение рассматривает ее, потом оглядывается вокруг, неопределенно улыбается и произносит хриплым от сигарет голосом:

— Это смотря что узнать…

— Мне нужен один документ… — говорит Софи.

— Какой документ?

— Выписка из свидетельства о рождении. Имя не имеет значения, мне важна только дата. Ну… год. Может, вы знаете, к кому я могу обратиться…

По идеальному сценарию Софи должна была встретить некоторое сочувствие, даже понимание, но это осталось в области романтических иллюзий. Речь могла идти только о деловых отношениях.

— Мне очень нужно… если оплата в разумных пределах… Не могли бы вы просто дать мне имя или адрес…

— Так дела не делаются.

Женщина повернулась спиной и отошла, прежде чем Софи успела хоть шевельнуться. Она так и осталась стоять в нерешительности. Потом женщина обернулась и просто сказала:

— Подойдешь ко мне на той неделе, я узнаю…

Она протянула ладонь и выжидательно замерла, не спуская глаз с рук Софи. Та заколебалась, порылась в сумочке, достала вторую купюру, которая незамедлительно исчезла.

Теперь, когда стратегическое решение принято и никакого лучшего выхода найти не удалось, Софи не стала ждать результата своего первого демарша, прежде чем предпринять второй. Конечно, сработало тайное желание пришпорить судьбу. Через день, когда у нее выдался перерыв в середине дня, она отправилась на разведку, предварительно озаботившись тем, чтобы выбранная цель была равно удалена и от кафе, и от ее дома — на другом конце города.

Выйдя из автобуса на бульваре Федерб, она долго шла, сверяясь с планом, чтобы ни у кого не спрашивать дорогу. Нарочно прошла мимо агентства, не торопясь, только чтобы кинуть взгляд внутрь, но все, что смогла заметить, это пустой письменный стол с папками и несколько плакатов на стенах. Тогда она перешла на другую сторону, повернула обратно и зашла в кафе, из окон которого могла следить за витриной, не выставляя себя напоказ. Наблюдения дали не больше чем беглый взгляд: это было одно из тех учреждений, где абсолютно не на что смотреть, из тех агентств, которые культивируют свою безликость, чтобы не отпугнуть посетителей. Через несколько минут Софи расплатилась за кофе, решительным шагом пересекла улицу и толкнула дверь.

В конторе по-прежнему никого не видно, но с помощью дверного звонка ей удалось вызвать увешанную украшениями женщину лет сорока, с волосами, не вполне удачно выкрашенными в рыжий цвет, которая протянула ей руку, как если бы они были знакомы с детства.

— Мириам Декле, — представилась она.

Ее имя кажется таким же искусственным, как и цвет волос. Софи ответила: «Катрина Гераль», — что, как ни парадоксально, прозвучало намного правдоподобнее.

Директриса агентства, очевидно, считала себя отличным психологом. Она поставила локти на письменный стол, уперлась подбородком в ладони и посмотрела на Софи с понимающей улыбкой, к которой примешивалась доля печали, что должно было свидетельствовать о близком знакомстве со скорбями человеческими. И с солидными гонорарами тоже.

— Иногда бывает так одиноко, верно? — прошелестела она мягко.

— Бывает… — отважилась согласиться Софи.

— Расскажите о себе…

Софи быстро прокрутила в голове небольшую памятку, которую для себя набросала и где каждый пункт был тщательно продуман и взвешен.