Вознесение Габриеля - Сильвейн Рейнард

— Хочу удалить тот шрам.

Габриеля ее просьба почти удивила. Он знал, что Джулия стыдится следов укуса, оставленного Саймоном. Сегодня утром он видел, как она накладывала тональный крем. Он не сразу догадался и спросил зачем. Она ответила, но в ее глазах блеснули слезы.

— Я не хочу, чтобы этот шрам постоянно попадался мне на глаза, — не поворачиваясь к Габриелю, сказала Джулия. — Мне не нравится, что ты тоже вынужден на него смотреть. Пусть его уберут.

— Можно поискать пластического хирурга в Филадельфии, когда на Рождество поедем в Селинсгроув.

— Мы же там будем совсем недолго. Мне не хочется обижать отца и Рейчел.

Габриель переложил зонт в другую руку и крепко обнял Джулию. Он целовал ее, постепенно добираясь до места, где находился злосчастный шрам.

— Я с радостью исполню твою просьбу, и не только ее. Тебе достаточно попросить. Но и я тоже хочу тебя кое о чем попросить.

— О чем?

— Хочу, чтобы ты с кем-нибудь поговорила о случившемся.

— Но ведь я говорила с тобой, — напомнила Джулия, опуская глаза.

— Я имею в виду не такого придурка, как я. Можно найти хорошего врача, и он уберет шрам с твоей кожи. Но никто не сможет убрать внутренние шрамы. Важно, чтобы ты это поняла. Мне не хочется, чтобы ты чувствовала себя разочарованной.

— Я не буду чувствовать себя разочарованной. И прекрати называть себя придурком. Меня это огорчает.

Габриель кивнул:

— Думаю, тебе нужно выговориться. Рассказать кому-нибудь обо всем. Об отце, о матери, о нем и обо мне. Я ведь тяжелый человек и знаю это. — Он печально посмотрел на Джулию. — Мне кажется, если бы у тебя было перед кем выговориться, тебе это помогло бы.

Джулия закрыла глаза.

— Я согласна, но только если ты сделаешь то же самое.

Габриель застыл.

Джулия открыла глаза и скороговоркой продолжила:

— Я знаю, тебе не хочется откровенничать, и мне понятно твое нежелание. Но если ты предлагаешь мне, то тоже должен согласиться на такой же разговор. Вчера вечером ты не на шутку рассердился, и хотя гнев не был направлен на меня, мне пришлось выдержать напор твоей злости.

— Потом я постарался все исправить, — напомнил Габриель и скрипнул зубами.

— Конечно, — согласилась Джулия, погладив ему подбородок. — Но меня огорчило, как ты вел себя с незнакомым человеком. Его неуклюжие попытки флиртовать со мной выбили тебя из колеи. И ты подумал, что секс погасит твой гнев и послужит доказательством моей принадлежности тебе.

По лицу Габриеля было видно: слова Джулии шокировали его. Он свои поступки объяснял иначе.

— Я бы не позволил сделать тебе больно, — сказал он, сжимая ее руку.

— Знаю.

Слова Джулии всерьез огорчили и испугали его, и страх не исчез в его глазах, даже когда она встала на цыпочки и принялась ерошить ему волосы.

— А ведь мы с тобой — достойная пара, — улыбнулась она. — У каждого шрамы, тайны и проблемы. Кажется, это называется трагическим романом. — Она снова улыбнулась, пытаясь превратить все в шутку.

— Единственной трагедией было бы потерять тебя, — без тени улыбки сказал Габриель, слегка поцеловав ее.

— Ты потеряешь меня только в том случае, если разлюбишь.

— В таком случае я счастливчик. Ты останешься со мной навсегда. — Габриель снова поцеловал ее, затем обнял. — Помощь психотерапевтов была мне нужна, когда я лечился от наркомании. Сеансы продолжались год, если не больше. Помимо этого, я посещал еженедельные встречи по самопомощи. Сомневаюсь, что мне необходимо все это повторять.

Джулия нахмурилась:

— А мне кажется, что необходимо. Тем более что теперь ты не ходишь на встречи по самопомощи. До сих пор я почти не говорила об этом, но проблема есть, и серьезная. Кроме того, ты по-прежнему пьешь.

— Я лечился от кокаиновой зависимости, а не от алкогольной.

Джулия замолчала, внимательно следя за его глазами. Ей показалось, будто она развернула средневековую карту, где границу известного тогда мира сопровождали слова: «Здесь обитают драконы».

— Мы оба знаем, что организация «Анонимные наркоманы» настоятельно рекомендует бывшим наркоманам не пить спиртные напитки, — со вздохом сказала Джулия. — Как бы я ни старалась тебе помочь, есть вещи, лежащие за пределами моих возможностей. Я получаю огромное удовольствие от секса с тобой, но не хочу становиться твоим новым наркотиком. Я не могу улаживать твои проблемы.

— Ты всерьез думаешь, что я использую секс для улаживания проблем?

Вопрос был задан искренне, и Джулия подавила желание что-нибудь съязвить в ответ.

— Я думаю, что прежде ты пытался сексом улаживать свои психологические проблемы. Помнишь, однажды ты сам мне признался? Сказал, что секс — твое оружие против одиночества. И плеть, которой ты себя наказываешь.

По лицу Габриеля пробежала мрачная тень.

— С тобой все не так.

— Но когда человек расстроен, у него проявляются прежние стереотипы поведения. Сказанное относится и ко мне, только внешние механизмы у меня другие.

Джулия стала нежно его целовать, пока его страх не растаял и он не ответил ей поцелуем.

Потом они молча стояли обнявшись. Первой молчание нарушила Джулия:

— Твоя вчерашняя лекция мне кое-что напомнила. — Она достала из сумочки мобильник и быстро принялась листать картинки. — Вот. Смотри.

Габриель взял у нее телефон и взглянул на репродукцию известной картины, изображавшей святую Франциску Римскую, которая вместе с Девой Марией качала младенца, а на них взирал ангел.

— Прекрасная картина, — сказал он, возвращая Джулии мобильник.

— Габриель, присмотрись внимательнее, — тихо попросила она.

Он снова взглянул на дисплей, и очень странное чувство охватило его.

— Я всегда любила эту картину, — тихо продолжала Джулия. — Сначала думала, что из-за сходства между Джентилески и Караваджо. Потом поняла, что дело не только в сходстве живописной манеры. Во время эпидемии чумы у святой Франциски умерло несколько ее детей. Считается, что картина изображает одно из ее видений о дальнейшей судьбе умерших детей.

Джулия вглядывалась в глаза Габриеля: догадается или нет? Нет, он так и не догадался.

— Когда я смотрю на эту картину, то думаю о твоей маленькой Майе. Грейс, окруженная ангелами, держит ее у себя на руках. — Джулия указала на изображенные фигуры. — Видишь? Этот младенец окружен любовью. Он в безопасности. Так устроен рай. Тебе не о чем беспокоиться.

Джулия смотрела на его прекрасное, страдающее лицо. В глазах Габриеля блестели слезы.

— Прости меня. Ради бога, прости. Я пыталась тебя утешить. — Джулия крепко обняла его за шею.