Думатека (сборник) - Елена Щербакова

26.03.15.

В своем шкафу я нашла старый башмак. Вернее, башмак был совсем новый, не ношенный, но давнишний и совсем забытый.

– А где второй, – подумала я и стала в куче обуви отыскивать его пару. Но второго башмака почему-то не оказалось.

– Жалко, – подумала я, – неужели, теперь выбрасывать башмак, пропала пара. А башмак-то совсем новый, да еще лакированный, концертный, совсем не хочется его выбрасывать.

– Может, сохранить его на память, – решила я.

Так один башмак и стал лежать перед моим носом у дивана, пока не стал надоедать.

– Надо, наконец, выбросить его, – думала я, – а то я спотыкаюсь только, и, вообще, он уже надоел, намаячил и так слишком много.

Я взяла башмак и стала его рассматривать.

– Моднющий какой, с острым носиком, на каблучке, черный, блестящий, на гладкой скользкой подошве, хоть катайся на нем. Ну, просто красавец! Ну, жалко выбрасывать, была бы пара. Сейчас давно не выпускают такого качества. А то бы ходила в таких башмаках, хотя они мужские.

И я стала думать, куда этот башмак можно приспособить. Вдруг по радио передали, что какой-то башмак сильно наскандалил, когда был брошен в одного артиста, потом за ним последовал второй башмак и третий. Я решила, эта история произошла неспроста, так и моему башмаку нужно найти применение.

– Для чего же он сможет пригодиться, – думала я. – Может, посадить в него цветы? Но тогда башмак промокнет. Натолкать шишек – папа спросит, зачем я это сделала. Сложить карандаши – только неудобно. Сделать из него шкатулку? Это надо подумать, что это за конспиративная шкатулка. И тут мне стало жалко башмак. Лучше оставить его в покое, без ничего. Но судейская стрелка весов опять перевешивала, точно спрашивала: «Зачем мне этот красивый башмак?». Надеть, что ли его на одну ногу и так в нем стоять? И больше ничего? И чего стоять так, даже, как на самокате, в нем не проедешь, не то, что пройдешь по-человечески. Ну, не башмак, а какое-то больное место!

24.03.15.

– Опять скачешь, Еленка! – ругается бабушка и размахивает мокрым полотенцем. – Не рогачи!

Еленка села на валик. И бабушка вынесла горячую сковородку с жареными помидорами, залитыми яйцом.

– Ух! Жарко и так! Да еще сковородка горячая, как титан.

– Да, горячая сковородка, – сказала бабушка. – Знаешь, как ругаются? Будешь и ты на том свете языком горячую сковородку лизать!

– Что ты, бабушка, язык жалко.

Бабушка спряталась за занавесками, где были нарисованы разноцветные цыплята, и вылила помои в толчок.

– А вот узнаешь. Ешь жареные помидоры. А завтра перец пожарим.

Бабушка вся взмокла, вытерла пот с носа, положила полотенце на колени и вытянула ноги, сев на пол. Перед диваном была постелена клеенка, где стояли блюда.

– А что, теперь не будем за столом обедать? – спросила Еленка.

– Нет, там жарко. Теперь, летом, привыкли на полу спать и есть.

На постеленной клеенке стояли салаты и яичница с помидорами.

– А я раньше просто ела яичницу без помидор, – сказала Еленка.

– А?! – протянула бабушка и хитро улыбнулась. – Помню. Перед сном ты говорила, хочу яйцо. А я спрашивала, сколько. Ты мне палец отгибала – один. Одно, спрашивала я, два, – ты отгибала второй палец, два – я спрашивала опять. А потом третий пальчик сам отгибался. Ну, сколько можно яиц бить, разве могут маленькие дети столько яиц на ночь есть? Однажды ты весь десяток съела на сковородке. Я даже специальную сковородку купила для яиц после этого с ячейками. Вот ты и ела их безразмерно много.

– Да что ты говоришь такое? Разве может такое быть? Я даже представить это не могу. А тогда, в детстве, разве я могла так много съесть за один присест? А, бабушка?

Бабушка молчала.

– Что ты, бабушка, не отвечаешь?

– А? – спросила она.

– Не слышишь?

– Не слышу, – сказала бабушка. – Ухо одно у меня слабое, еще в детстве заболело, не дослышивает А вот, что я тебе скажу. Шла я как-то из одной деревни. В то время не поймешь, что было, война или смута. Я встретила двух мужчин на лошадях и попросила, чтобы меня подвезли. Они согласились, взяли меня. Потом остановили лошадей и костер разожгли, чтобы перекусить на перевале. А я, как помню, дальше пошла. Вечер был. Дорога шла мимо кладбища. Переночевать было негде. Вдруг вижу, открытая могила. Я в нее прыгнула и всю ночь проспала в ней. А утром слышу, лошади скачут, и мужики те бранные слова орут, да еще проговорились, что кого-то убить хотят. Тут я поняла, что они бандиты.

Затаилась я в могиле и не дышу. Мужики на лошадях потоптались на кладбище, но меня так и не нашли. Так и уехали без меня. А я и рада была. А то еще чего могилы начали бы грабить, да с мертвецов драгоценности снимать. А когда они уехали, выскочила я из могилы и скорей домой бежать… А ты ешь, пока естся, – сказала бабушка Еленке и подвинула к ней поближе сковородку.

– Страшно, – сказала Еленка, – очень горячая сковородка, и в ад совсем не хочется. Страшные бабушкины рассказы про бандитов и могилу взволновали ее. И жареных помидоров с яйцом ей больше не хотелось. Так и остались они остывать.

– Ты свою силу не оставляй, все доедай, – сказала бабушка, когда сковородка стала остывать.

– Да у тебя же много яиц, – сказала Еленка, зная, что бабушка выкладывала целую батарею яиц, раскладывала их горкой на широкие тарелки и уносила их, как на парад, в кладовку. Столько их было припасено. Ешь – не хочу. Да куда? Больше двух яиц в неделю уже врачи не рекомендуют.

02.08.15.

Опять бабушка гриппует, ушла в другую комнату, отвернулась к стенке и лежит на подушке с перевязанной платком головой, тихо поговаривает про себя и бормочет что-то.

– О чем бабушка говорит? – спросила Еленка у дедушки.

– Болеет она, болеет.

– Так меня в ногах больше никто не покачает? – спросила Еленка.

– Нет, пусть бабушка спит.

Еленке было жалко бабушку. Она подошла к ней и тихо потрогала ее подушку. Бабушка строго, точно большая собака, захрипела и сказала:

– Уйди от меня. Я болею, а то и тебя заражу.

– А почему ты болеешь?

– Грипп ходит.

– А я не болею, – сказала Еленка.

– Вот и молодец, – сказал дедушка. – Только бабушка мне задание дала. Один старик гнутую икону нашел. И что с ней делать, не знает. Думает, на гнутую молиться нельзя. Хочет, чтобы я посмотрел, можно ли что поправить.

– Ой! – сказала Еленка. – Это что-то сложное. Наверное, проще новую икону купить.