Сталинский социализм. Практическое исследование - Клаус Хессе

Совсем другой и более показательный характер носили различия между В. И. Лениным и Л.Д. Троцким: тот факт, что этот человек обладал выдающимися риторическими, организационными и интеллектуальными способностями, отрицается так же редко, как и то, что его отличала не менее выраженная уверенность в себе и самолюбие, которое в своем тщеславии не знало границ. Всего лишь после нескольких спонтанных выражений относительно марксистских позиций он так яро присоединился к позиции, которой придерживался Ленин, что на данном этапе его даже называли рычагом действия Ленина. Однако в споре за активное сотрудничество как важнейшее условие членства в РСДРП он перешел на сторону меньшевиков, когда стало понятно, что его амбиции находят не только одобрение. В своей статье «Наши политические задачи» он не только утверждал, что Ленин был абсолютно не марксистом, но зашел так далеко, что оскорбил Ленина, назвав его вождем реакционного крыла партии и узурпатором, который пытается превратить социал-демократов в покорные винтики революции. Троцкий никогда не уставал напоминать о своей деятельности на посту председателя Петербургского Совета в 1905 году. Но в 1905-1917 годах он ругал большевиков, которым неоднократно пророчествовал падение. В мае 1917 года он был назначен ответственным за сотрудничество с Временным правительством, а после поражения июльской демонстрации под давлением Ленина на VI съезде партии вместе с Межрайонной организацией объединенных социал-демократов (межрайонцами) был принят в РСДРП(б).

Во время Октябрьской революции и после нее Троцкий выполнял разные задания: 20 сентября 1917 г. он снова стал председателем Петроградского Совета. Затем 16 октября этот орган основал военно-революционный комитет Петроградского Совета. После победы революции Троцкий был назначен наркомом по вопросам внешних связей и возглавлял советскую делегацию на мирных переговорах в Брест-Литовске. 13 марта 1928 г. Совет народных комиссаров назначил его комиссаром по военным и морским делам. Он получил неограниченные полномочия во время формирования Красной армии. Как это повлияло на ситуацию, почувствовал не только командир первого ранга Балтийского флота капитан Щастный, которому ироничное отношение к военным навыкам Троцкого сослужило плохую службу. Ничем не отличается и ситуация с командиром Первого крестьянского социалистического кавалерийского полка Б. М. Думенко. Выходец из крестьян, он сам построил карьеру после Первой мировой войны, дослужившись от сержанта до капитана партизанской бригады. В. Клушин прокомментировал его жизненный путь следующими словами: «На совести Троцкого и казнь одного из создателей красной конницы – комкора Думенко, не захотевшего получать боевой орден из рук председателя Реввоенсовета и обвиненного в связи с этим в антисемитизме. Дослужившийся при царизме в казачьих частях до подполковника, Думенко невысоко оценивал военные способности наркомвоенмора, за что и поплатился жизнью».

Спорным может оставаться такое утверждение: Троцкий отправлял на казнь тех людей, поведение которых служило прототипом для его собственного поведения. Он использовал сочетание мелкобуржуазной спонтанности революционного настроения с требующим от него сил культом вокруг своей личности. Себе и своему интеллектуальному превосходству он приписывал все успехи. При этом среди мелкобуржуазных городских интеллектуалов он нашел поддержку и понимание собственной склонности впадать в панику при возникновении проблем, кажущихся на тот момент безнадежными. При этом нельзя не упомянуть тот факт, что, кроме эмигрировавших большевиков и меньшевиков, никто другой не мог знать о борьбе Троцкого против Ленина и большевистской партии. При возникновении срочных проблем Ленин и его ближайшие соратники не были заинтересованы создавать конфликтную ситуацию в своих собственных рядах из-за проблем, которые, как они предполагали, возникли и отчасти изжили себя уже давно. Троцкий был известен как председатель Петербургского Совета 1905 года. Его популярности способствовали сообщения прессы о его аресте во время возвращения из США. В конце концов, не следует забывать, что талантливый оратор и трибун во время своих выступлений на демонстрациях и на встречах чувствовал себя как рыба в воде. Выступая со своими речами, он замечательным образом давал понять, что вдохновить можно не только обычных рабочих, солдат и матросов, но и людей, которые лучше знакомы с политикой. Еще больше Троцкий выразил себя в презентации своей исторической роли в работе «Уроки Октября». Фактический акт революции – так он утверждает – состоял не в захвате власти большевиками, не в штурме Зимнего дворца, не в аресте Временного правительства, не в принятии решения на Втором Всероссийском съезде рабочих и солдатских депутатов от 26 октября или формировании Совета народных комиссаров, а в принятом Петроградским Советом (под руководством Троцкого) решении запретить отправку солдат Петроградского гарнизона на фронт. Насколько незначительным кажется это решение! Решающим был и остается тот факт, что этот переворот был подготовлен народными массами по инициативе В. И. Ленина и под руководством большевиков, ими же был совершен и увенчался победой. В этом есть и доля участия Троцкого. Но в высокомерной манере, в которой он превозносил свои заслуги над заслугами других, мотивы его действий открываются в весьма сомнительном свете.

Д. Волкогонов на основании имеющихся у него источников охарактеризовал поведение Троцкого следующим образом: «Троцкий, всегда старавшийся создать себе комфортные условия, позаботился о себе и сейчас (в своем поезде! – К. Х.): повара, секретари (таковых было три! – К. Х.), охрана, снабжение». Из документов, оставшихся после его работы в качестве главнокомандующего Красной армии, становится ясно, что Троцкий был очень амбициозным человеком. Некоторые из его выражений и записок напоминают скорее кокетство с вечностью. Очевидно, он старался продемонстрировать свою исключительность и задокументировать ее всеми возможными способами для потомков. Никакой другой предводитель революции не зацикливался на идее возить с собой стенографистку, фотографа и киногруппу, чья единственная работа состояла в документировании его значения в истории. Разумеется, учитывая его несомненно значительные военные успехи, стоит отказаться от подробного рассмотрения этих странных качеств. Но стоит упомянуть: Троцкий не мог и не хотел понимать, что другие не только не замечают демонстрируемое им превосходство, а могут и похвастаться военными и другими успехами, не менее значительными, чем его собственные. Его яркий талант оратора и лидера играл важную роль. Но в конечном счете он дискредитировал себя своим эгоцентричным поведением, тщеславием и высокомерием. Здесь непременно стоить принять к сведению оценку ситуации, несколькими годами позже данную Сталиным. На вопрос, чем объяснить, что «Троцкий, несмотря на его ораторское искусство, несмотря на его волю к руководству, несмотря на его способности, оказался отброшенным прочь от руководства великой партией», он отвечает следующим образом: «Троцкий не понимает нашей партии. У него нет правильного представления о нашей партии. Он смотрит на нашу партию так же, как дворянин на чернь или как бюрократ на подчиненных». Изображая партию как «голосующую баранту, слепо идущую за ЦК партии», Троцкий, справедливо считает Сталин, выражает презрение к партийным массам. Что же тут удивительного, если партия, в свою очередь, отвечает на это презрением и выражением полного недоверия Троцкому, который «потерял чутье партийности, потерял способность разглядеть действительные причины недоверия партии к оппозиции»?