Из шпаны - в паханы - Евгений Сухов

– Сколько здесь?

– Третья часть с общего навара, – избегая встречаться с жиганом глазами, Лапа взял зубочистку и стал сосредоточенно вычищать ею грязь из-под ногтей.

– Я не спрашивал, какая это часть, – Рекрут повысил голос. – Я спросил, сколько здесь.

– Триста тысяч.

– Маловато. Тебе так не кажется, Лапа?

Резо уже срезал ножом одну из бечевок и принялся пересчитывать купюры, ловко и сноровисто действуя тренированными пальцами. Уловить его движения было сложно даже для такого наметанного глаза, каким обладал бывший домушник, переквалифицировавшийся в каталу. Лапа не мог не оценить профессионализма жигана.

– Это все, что удалось собрать на данный момент. Деньки выдались не шибко удачными. Ты же знаешь, как это бывает, Рекрут. Сегодня – густо, завтра – пусто. Аякс сказал, что к концу недели будут еще деньги.

– Откуда? – глаза жигана блеснули азартом.

Лапа заколебался, но в итоге решил, что раз вопрос уже задан, на него требуется ответить. Иначе подозрения Рекрута возрастут еще больше. А он и так-то до сих пор не проникся к ним полным доверием.

– В среду в казначейство должны доставить крупную сумму денег...

Пальцы Резо замерли. Рекрут оторвался, наконец, от утки и совсем иначе взглянул на собеседника. От этого взгляда слова застряли у Лапы в горле.

– Аякс планирует налет на казначейство?

В голосе жигана звучал неприкрытый сарказм. Даже при всей его природной бесшабашности ему ни разу не приходило в голову осуществить подобную наглость. Охрана при казначействе была такая, что даже если налетчикам удастся осуществить задуманное, потери окажутся несоизмеримыми. Рисковать своими жиганами Рекрут не собирался. Хотя кусочек был лакомым.

Лапа покачал кудлатой головой.

– Нет. Деньги повезут поездом. В золотых монетах. У Аякса есть свой человек при железной дороге. Иначе нам никак не узнать бы о подобной оказии, – уркаган расплылся в улыбке, словно это он сам спланировал предстоящую операцию. – Информация засекреченная. А потому и охрана будет никудышной. Человек Аякса с железной дороги сказал, человек пять или шесть красноармейцев.

– Это немало, – вставил Резо.

– Немало, – живо согласился Лапа. – Но нападения-то они никак не ожидают. Аякс уже все обмозговал до тонкостей. Завтра ночью по прибытии поезда будет брать золотишко. И навар будет богатый, Рекрут.

– Могу себе представить, – жиган решительно отодвинул от себя тарелку с недоеденной уткой и потянулся в карман пальто за папиросами. – Только ты передай Аяксу, чтобы он не суетился. Я со своими жиганами сам возьму этот поезд. Завтра ночью, говоришь?

Лапа опешил.

– Как же так, Рекрут? У Аякса ведь все готово. Честь по чести...

– Плевать мне на Аякса! – жиган чиркнул спичкой, и пляшущее пламя озарило его сухощавое, покрытое легкой щетиной на щеках и подбородке лицо. – И на все его подготовительные работы плевать! Аякс подчиняется мне, а не я Аяксу. Или ты забыл об этом, Лапа?

– Нет, я...

– Вот и славно. Передай ему, что поезд с казначейским золотом я возьму сам. Со своими жиганами. А вы, – палец Рекрута так резко и стремительно ткнулся в грудь уркагану, что тот невольно отпрянул. – Можете считать, что на этой неделе ничего больше не должны. И я готов простить лично тебе, Лапа, те суммы, на которые ты обставляешь меня со своих игр. Но только на эту неделю. Понял? Или ты думал, я не знаю, на сколько ты раскатываешь клиентов по майданам?

Лицо бывшего тверского домушника было бледнее простыни. Он кусал себе губы и корил сам себя за несдержанный язык. Осведомленность Рекрута относительно его дел не шибко беспокоила Лапу. Здесь он уж как-нибудь выкрутиться. Не впервой. А вот Аякс за историю с поездом с него точно три шкуры сдерет. В эту минуту Лапа принял для себя лично единственно верное решение. Бежать. Отправить Аяксу сообщение Рекрута запиской, а самому бежать. Хоть в ту же Москву, под крыло авторитетных воров, хоть еще куда, но оставаться в Казани Лапе никак не следовало.

– Я... Я передам... – пролепетал он.

– Обязательно передай. Что еще? Есть что-то, что мне нужно знать?

Терять Лапе уже было нечего.

– На следующей неделе приходит контрабандный товар из Турции. Тот, что Хасан Ибрагимов возит. Партия хорошая, и я знаю, что Аякс не собирается договариваться с Ибрагимовым. Он решил порешить Хасана и увести весь его товар. У Аякса уже и перекупщик хороший на примете есть.

– Опять Аякс, – недовольно протянул Рекрут, и на его лице появилось задумчивое выражение. Он покусал краешек папиросы зубами. – Мне не нравится его бурная деятельность. Он теперь у вас за «ивана», что ли?

– Да ты что, Рекрут? – поспешнее, чем следовало бы, открестился уркаган. – Какие «иваны»? Бог с тобой! Ты же знаешь, вся Казань под тобой. И никто супротив не попрет. Ни Аякс, ни кто-либо другой. Как на духу говорю.

– Верю. Но Аякс ваш мне все равно не нравится. И московским ворам он на меня капнул, как я слышал. Не так скажешь?

– Он не капнул, – узкий ворот как-то слишком сдавил горло, но Лапа не решался поднять руку даже для того, чтобы поправить его. В помещении было до крайности душно, и Лапа мечтал поскорее оказаться на свежем воздухе. И как можно дальше от Рекрута. – Он просто сообщил им... О смерти Скулатого сообщил. Он обязан был это сделать.

Слушая жалкие оправдания сидящего напротив уркача, Рекрут краем глаза заметил, как в дверном проеме появилась нескладная фигура Паленого. Взгляд соратника показался жигану каким-то потухшим. Не было в нем присущей Паленому искорки. Да и выглядел он на удивление тверезым.

Пошарив глазами по столикам, Паленый заметил Рекрута и приветственно махнул ему рукой. Рекрут качнул головой в ответ.

– Хорошо, – сказал он, обращаясь к Лапе. – С Аяксом я разберусь позже. А коли дознаюсь, что он за моей спиной воду мутит, отправлю на свидание со Скулатым и Петей Маленьким. Можешь ему так и передать. С Ибрагимовым со своим пусть сам разбирается. Меня это не волнует. А насчет поезда с казначейским золотишком пусть затухнет. Не по зубам ему такая операция. Пересчитал, что ли?

Рекрут слегка повернул голову к Резо. Грузин как раз бросил в саквояж последнюю пачку денег и коротко кивнул.

– Все в порядке, Рекрут. Как в банке. Триста тысяч.

– Я так и сказал, – Лапа продемонстрировал жиганам вымученную улыбку. – Разве ж я буду врать?

Рекрут устало махнул рукой. Персона тверского домушника перестала его интересовать. Все, что он хотел от него получить, он получил.

Лапа понял этот жест именно так, как и полагалось. Нахлобучив шапку, он поднялся из-за стола.

Паленый тем временем уже обменялся бодрыми репликами со многими из присутствующих на майдане, похлопал Кудерметову по пухлому заду и заказал себе бутылку дорогого вина. Хозяйка сама сбегала в подвал и принесла жигану заказанный им напиток. Перехватив бутылку за горлышко и покачивая ей на весу, Паленый двинулся по узкому проходу к столику, за которым сидели Резо и Рекрут. От былого мрачного настроения, с каким молодой жиган появился на майдане, не осталось и следа. Но Рекрут невольно нахмурился. Уж больно старательно Паленый бодрился, как ему показалось.