Из шпаны - в паханы - Евгений Сухов

– Аякс? – на всякий случай осведомился москвич.

Казанец кивнул.

– Идемте за мной, – по-деловому бросил он и, тут же развернувшись, размашисто зашагал по привокзальной площади. – Экипаж уже ждет нас. И с нумерами я тоже договорился. Будете жить в «Глассоне». У меня есть там надежный человечек. Так что никто не станет задавать лишних вопросов.

Платон перехватил саквояж левой рукой, а правую сунул в карман длинного модного пальто. Пожав плечами, он двинулся за Аяксом. Шествие замкнул Кучер, молодой паренек, одетый под гимназиста минувшего столетия, до сих пор не проронивший ни слова. Весь багаж последнего, с которым он прибыл в Казань, составлял компактный футляр для скрипки. Ни дать ни взять, выпускник консерватории.

Аякс свистнул, подзывая экипаж. Затем остановился посреди площади и еще дважды качнулся на носках.

– Когда мы сможем увидеться с Рекрутом? – Платон подался вперед, и его губы почти соприкоснулись с мочкой уха казанского уркача.

Аякс резко обернулся.

– Я донесу до него известие о вашем прибытии прямо сегодня. Может быть, встречу удастся организовать уже вечером.

– Так Рекрут не знает?

– О чем?

– О том, что мы должны были приехать?

Некоторое время Аякс молча и сосредоточенно смотрел в глаза Платону. Затем опустил взгляд ниже и сфокусировал его на саквояже москвича. Правая ноздря на свернутом носе как-то угрожающе раздулась.

– Нет, – ответил он наконец. – Я посчитал, что так будет лучше. У Рекрута не будет много времени на то, чтобы подготовиться.

– Вообще-то, мы хотели с ним только поговорить, – счел нужным напомнить Платон.

– Я это и имел ввиду.

Экипаж остановился перед ними, и Аякс отодвинулся в сторону, предлагая гостям сесть первыми. Платон не стал возражать. Подобрав полы пальто, он ступил на подножку. Следом за ним в экипаже разместился и Кучер. Бережно поставил скрипичный футляр себе на колени и обхватил его обеими руками. Аякс занял место напротив.

– Трогай! – бросил он, обращаясь к вознице. – В «Глассон».

В дороге никто из трех пассажиров не проронил ни слова. Возница не торопился, а потому тряски в экипаже практически не ощущалось. Две пегие лошадки, управляемые уверенной рукой, бодро трусили по широким казанским мостовым. Платон поглядывал по сторонам, невольно отмечая для себя каждую деталь незнакомого города. Взгляд Кучера был устремлен под ноги. Он был больше похож на мраморное изваяние, нежели на живого человека из плоти и крови. Сходство со скульптурой довершала бледность его кожи.

Аякс нервно покусывал губу. С прибытием московской делегации он связывал очень большие надежды. Все должно было вернуться на круги своя...

Экипаж замер.

– Приехали.

Нумера в «Глассоне» казанский уркаган действительно забронировал для гостей хорошие. Платон, пройдясь по комнатам и то и дело характерно покачивая головой, остался доволен. Кучер не выразил никаких эмоций. Определив футляр в платяной шкаф, он разместился в одном из глубоких кресел, подхватил газету с журнального столика и развернул ее на второй странице.

– Как только я договорюсь с Рекрутом, я немедленно позвоню вам. Или приеду сам, – сообщил Аякс.

С этими словами он быстро ушел, оставив москвичей обживать временные апартаменты.

– Ни одного слова правды, – сказал Кучер, откладывая газету в сторону. – При царском режиме и то так безбожно не врали.

Если бы Аякс был еще здесь, он бы, несомненно, поразился тому факту, как приятно и мелодично звучал голос Кучера. Вероятно, этот человек и в самом деле имел в прошлом отношение к консерваторскому образованию.

– Ты застал газеты при царском режиме? – хмыкнул Платон.

Он уже снял пальто и остался в одной белоснежной рубахе с небрежно повязанным под горлом галстуком. Раскрыв саквояж, Платон срезал тонким ножичком внутреннюю подкладку и выудил из потайного отделения два отливающих блеском черных револьвера. Внимательно осмотрел каждый, но остановил выбор лишь на одном из них. Второй револьвер вернулся в саквояж на прежнее место.

– Представь себе, застал, – Кучер, все так же вальяжно развалившись, сидел в кресле. – К твоему сведению, я выгляжу гораздо моложе своих истинных лет.

– И сколько же тебе?

Но Кучер оставил вопрос без внимания.

– Давай спустимся вниз, – предложил он, пружинистым движением покидая удобное место. – Я обратил внимание, что здесь весьма приличный ресторан. Как ты смотришь на то, чтобы пропустить по рюмахе-другой? Дорога изрядно измотала меня.

– Пойдем, – согласился Платон. – Времени свободного, я думаю, у нас еще с избытком. Аякс не произвел на меня впечатление человека энергичного.

Он прошел к шкафу, распахнул обе створки и опустил револьвер в карман пальто. Однако облачаться в него не стал и остался в рубахе.

Москвичи покинули нумер и спустились на первый этаж. Торопиться им, действительно, было пока некуда. Но, как вскоре выяснилось, в своих предположениях относительно расторопности Аякса Платон ошибался. Казанский уркаган явился в «Глассон» уже через час после своего ухода и застал москвичей все в том же ресторане на первом этаже.

Кучер пропустил две рюмки водки и теперь с интересом разглядывал двух сидящих у стойки девиц, принадлежность которых к древнейшей профессии не вызывала у него никаких сомнений. Однако подходить к девицам и заводить с ними разговор Кучер не торопился.

Платон заказал себе третью рюмку и попросил присовокупить к ней чего-нибудь съестного. Им подали креветок.

Аякс грузно опустился за столик столичных гостей.

– Рекрут сказал, будет ждать вас сегодня в «Фортуне» к девяти часам, – доложил он, зябко потирая шелушившиеся от ветра руки.

Платон удивленно вскинул вверх кустистые брови. К стоящей перед ним рюмке, равно, как и к креветкам, он еще не притрагивался.

– Я думал, он сам придет к нам навстречу.

– Нет, не придет, – Аякс рад был возможности плеснуть масла в огонь. – На то он и Рекрут. Сам никуда не ходит, а ждет только, чтобы к нему на поклон все являлись. Передать, что вас это не устраивает?

– Не надо, – Платон взял рюмку и покрутил ее двумя пальцами. – Мы сходим на встречу с ним. В «Фортуне» в девять? Так тому и быть, значит.

* * *

Казань. Предмостовая площадь

– Кондрат Сергеевич? Это Паленый.

Жиган говорил тихо, прикрывая рукой трубку и время от времени осторожно оглядываясь через плечо. Однако кондитер, занятый своими делами, похоже, не обращал на него никакого внимания. А с появлением в его заведении очередного клиента, приход которого был озвучен мелодичным позвякиванием дверного колокольчика, хозяин кондитерской и вовсе забыл о присутствии Паленого, попросившего воспользоваться местным телефоном пару минут назад.