Опус номер девять ля мажор. Часть 2. Жизнь как музыка и танец - Александр Семёнов

Рома сильнее налёг на танцы, месяц ездил в прежнюю студию, но теперь она была далеко, и тренер надоел – парень двадцати лет с вечно блестящими чёрными волосами; он мог половину занятия крутиться перед зеркалом, забыв об учениках. «Артур Василенко, что ли? – услышав о нём, спросила Ксения. – Как догадалась? Да видела на конкурсах миллион раз. Странный он какой-то». Из интернета Рома узнал, что ближе всех к его дому находится клуб «Фонтан», позвонил, пришёл. Ему очень понравились Владимир Викторович с Алиной Александровной; он увидел, как много и вдумчиво тренируются ребята, и сам потянулся за ними. Быть последним он не любил. На девочек из клуба Ромин магнетизм не действовал, а в новой школе всё было по-старому: знакомства, телефонные сюрпризы.

«Алло, привет. Хочешь узнать, кто звонит? Нет, ты мне не говорил номер, я случайно узнала. Так хочешь или боишься?…» Рома не боялся, он не мог забыть Лену: мягкие губы, такую близкую грудь, к которой он прикасался через майку, но завернуть её выше так и не посмел. И ещё – как в последний лагерный вечер Лена сама расстегнула джинсы и повела под них его ладонь, но тут же передумала. «Нет, давай в другой раз, – вздрогнув, прошептала она, – я ещё не готова…» И как от неё отделаться?

Вчера он почувствовал, как её образ, живой и объёмный, раскололся на цветные диски: на одном глаза, на другом голос, на третьем – всё то, что Рома сам придумал, – и, размахнувшись, он веером запустил их с балкона. Они закружились и не упали, а блестящими точками растаяли вдалеке. Если бы только Ксения поглядела на него так, как Лена год назад! Или как эти девушки, присылавшие записки.

А вдруг?…

– Ты придёшь к нам в гости? – спросил он ещё раз. – Тебе понравится, точно говорю.

– Посмотрим, посмотрим, – улыбнулась она. – Вообще, ты меня заинтриговал…

Ксения отметила для себя другую черту Ромы – неукротимый дух противоречия. Как только он почувствовал себя с ней на короткой ноге, тут же стал возражать в ответ на любые слова.

– Смотри, сколько толокнянки, – кивнула Ксения на горку, всю сверкавшую серебристо-зелёными листьями. – Почему я раньше не замечала?… Надо бабушке немного собрать, чтобы она в аптеке не покупала.

– Это брусника, – ответил Рома.

– Да нет же. Смотри, какая форма: медвежьи уши.

– Нет, брусника, – упрямо повторил он.

Что тут скажешь? Ксения отыскала красную, приплюснутую с полюсов ягоду, дала попробовать. Рома раскусил, сморщился и выплюнул, но взглядом сказал:

«всё равно не верю». А до тренировки оставалось пятнадцать минут, и они поспешили в корпус. Ксения опасалась: хватит ли у неё с непривычки сил? Хватило, пускай даже танцевать ей пришлось в паре с Егором, от которого пахло застарелым куревом и потом. Только иногда она присаживалась на скамейку, и тут же с вопросом подскакивал Рома.

Учили медленный фокстрот.

– Начинаем длинную сторону: перо в направлении ДЦ, – сказал Владимир Викторович.

– Что такое ДЦ? – спросил её Рома.

– Диагональ к центру.

– Точно диагональ? Ты уверена?

– Зачем тогда спрашивать, если не веришь?

– Ну, ладно, что ты сразу обижаешься…

– Даже и не думала обижаться.

Для того чтобы обижаться, Ксения слишком устала. Придя в номер после обеда, она рухнула на кровать и проспала почти до самой дискотеки.

Дискотеки в «Лесном» были всегда, даже в то время, когда Ксения не ездила на сборы. В семь, восемь, девять лет, оставаясь в комнате субботним вечером, она не могла уснуть, думая о том, чем сейчас заняты старшие. Они слушают музыку, двигаются, как хотят… они вообще где-то на другой планете! Из окна виднелся угол другой планеты – длинного корпуса в полтора этажа, где днём был тренировочный зал. Ксения поглядывала на него: вдруг кто-то выйдет?… – и, когда рядом оказывалась Вика, чувствовала, что и её одолели такие же мысли. Но признаться, что завидуешь? Ни за что. И они, задёрнув занавески, расходились по кроватям. Не больно и хотелось.

Когда в лагере появилась Ирина Сергеевна, девочки, забыв гордость, уговорили взять их с собой, посмотреть хотя бы одним глазом. Пришли впятером, постояли в дверях, выглядывая в полутьме знакомые силуэты, затем тихо просочились в зал и собрались у зеркальной стены. Звучала песня группы «Ниагара», в которой легко узнавался ритм ча-ча-ча. Девчонки переглянулись, встали двумя шахматными рядами и начали танцевать настройку, которую делали перед каждым занятием по латине. Эту длинную цепочку придумал Владимир Викторович, исполнялась она синхронно, по одному. Повороты, шаги, движения бёдрами – днём всё это было упражнением на технику, но вдруг ожило, засверкало. С тех пор девочки выросли, настройка стала сложнее, «Любовь на пляже» мог сменить «Таксист Джо», а в последнее время хриплый рёв Шнура: «Вэвэвэ Ленинград!» – и всё равно каждая дискотека начиналась у них одинаково.

Ксения с удовольствием повторила цепочку – не сбилась, не потеряла дыхания, – а потом отошла, затаилась возле колонны, чтобы оглядеть зал. Сегодня было много ребят: из «Фонтана», из другого танцевального клуба, который давно ездил в «Лесной», были лыжники и, конечно, пловцы. Владимир Викторович, отвечавший за паркет, пускал на дискотеку только тех, у кого была сменная обувь на чистой кожаной подошве. Пловцы, не знавшие об этом заранее, танцевали босиком. И здесь, как и в столовой, они держались отдельно. Интересно, если бы тот высокий, выше Ксении, коротко стриженный блондин в чёрной водолазке подошёл к фонтанным девочкам – наверное бы загляделись?… Очень хорош, такие мощные плечи, а сама фигура лёгкая. Ксения заметила его ещё днём, у бассейна. Пригласил бы на медленный танец – она бы не отказала… но ведь не пригласит, нечего и думать.

Среди своей компании она заметила Рому и поняла, что он-то видит её давно: наверное, с той минуты, как вошла в зал. Глядит, как стрелка компаса на север… Рома взмахнул рукой: давай к нам! – и Ксения поспешила в круг.

Вот интересно, что думают о них лыжные и водные ребята? Наверное, то же, что и Валя, одноклассница из бывшей школы. «Вы только в парах выступаете и занимаетесь тоже, да? – спросила она деловито, уточняя то, что и так знала, а потом покачала головой: – Ну, у вас там, наверное, и развра-ат…» Даже глаза прикрыла, размечталась… Ксения, едва удержав смех, сказала: «Приходи к нам, сама увидишь». «Нет уж, я лучше по телевизору…» Наивная: как раз оттого что ребята и девочки занимаются в парах, они растут благородными. Обидеть партнёра? Если чтото не идёт на тренировке, можно ляпнуть сгоряча: «Что встал, как баран!» – и через минуту извиниться. Но чтобы с умыслом, расчётливо – никогда такого не было. И мальчики деликатные: вот сегодня, когда танцевали джайв, Рома взял её за руку твёрдо, а на брусничном холме – едва касаясь, будто впервые близко увидел девушку.

Самый главный разврат у них в лагере был такой: ктото из ребят, чаще других Олег или Серёжа Галеев, после отбоя ломился в девичью комнату: «Пустите меня! У-у-у, я вас хочу!» Девчонки визжали в притворном страхе, пока не надоедало, тогда Ксения или Вика распахивали дверь: