Месть из прошлого - Анна Барт
Шрифт:
Интервал:
Анахайм встретил нас ночной тишиной, чистотой ухоженных палисадников и свежестью политых клумб.
Коллекционер проживал в огромном доме, утопающем в цветах и умело подсвеченном невидимыми огоньками. Мы остановились перед вычурной стеклянной дверью и нацепили парадные улыбки.
Любитель русского шестнадцатого века, Эд Спенсер, оказался полноватым мужчиной с типичной загорелой внешностью и выговором. Коренные жители солнечной Калифорнии трещат пулеметной скороговоркой, проглатывая окончания слов и не уважая знаки препинания:
– Я рад встрече как быстро вы добрались не было трафика это редкость проходите в комнату.
Быстренько обменявшись вежливыми приветствиями трех китайских мандаринов, мы в мгновение ока перенеслись в залитую бешеным электрическим огнем огромную комнату и оказались на мягком диване с литровыми стаканами кока-колы в руках, доверху набитыми кусочками льда.
Я с тоской посмотрела на свой. Сколько лет живу в Калифорнии, но глотать в кошмарном количестве разбавленный льдом сладкий сироп утром, днем, вечером и ночью так и не научилась.
Устроившись напротив, Эд Спенсер, тоже с кокой в руке, дружелюбно улыбаясь, рассматривал меня несколько мгновений и вдруг застыл, словно увидел приведение за моей спиной. Я невольно оглянулась. Никого. Вернее, ничего, кроме бежевой стены и какой-то пестрой картины на ней.
Повисла неловкая пауза. Несколько минут я таращилась на любителя русской старины, а он молча пялился на меня, пока не заметил удивленного взгляда Джона.
– Итак, я весь-весь внимание, – оторвавшись от созерцания моего лица, поощрил толстяк, но Мур быстро перехватил инициативу.
– Не вдаваясь в подробности дела, которое веду, – обтекаемо начал он, – хотелось бы выяснить у вас, как у специалиста, какова возможная ценность книг шестнадцатого века, принадлежавших библиотеке русских царей или цариц, на рынке Америки.
– Шестнадцатый век длинен…
– Ну, скажем, почти самый конец…
– Сожженная библиотека Ивана Грозного? Времена самозванцев? Ведь они вас интересуют, не так ли?
Мы в унисон утвердительно покачали головами: так, так.
Эд повозился на кресле и закинул нога на ногу – приготовился к долгому разговору.
– У вас с собой предмет, который вы хотите показать мне?
Мур кивнул, и, подчиняясь немой команде, я нехотя вытащила книжку из сумочки. Толстяк почтительно взял ее в руки.
– Угу-м, так и думал, – пробормотал он. – Вас интересует Марина Мнишек, а не шестнадцатый век вообще и не сожженная библиотека Ивана Грозного, в частности.
– Как вы догадались? – резко спросил его Джон.
Не отвечая, Эд пролистал книгу до середины, открыл и протянул ее Джону. Мур бросил беглый взгляд на открытую страницу, потом еще раз, уже более заинтересованный.
– С ума сойти, – только и сказал он.
– Я ответил на ваш вопрос, – скорее утвердительно, чем вопросительно ответил Мур.
Интересно, что такое они там увидели?.. Я вытянула шею. Книга была открыта на страничке с гравюрой Марины Мнишек. Ну и что?
Оказалось, свой вопрос я задала вслух.
– Неужели вы ничего не видите, Бетси? – улыбаясь, спросил толстяк.
Я пожала плечами:
– Ничего.
Мур только глубоко вздохнул. Эд взял со стола бумажную салфетку, разорвал ее и прикрыл одной половинкой венец на голове Марины, а другой – ее гофрированный воротник.
– А теперь?
Ничего «такого» я упорно не видела.
– Да ведь это же ваш портрет, – поднося книгу прямо к моему лицу, ласково сказал Эд. – Узнаете?
Сказать, что я удивилась, значит, ничего не сказать. Мой портрет? Он сказал, МОЙ портрет? Да я совершенно не похожа на Марину Мнишек! Неужели у меня такой длинный нос? И такие высокие скулы? И такие рысьи глаза? И… и такой надменный взгляд?
– Ничего подобного, – воинственно ответила я двум спятившим американским мужчинам. – Ничего общего.
– Ну, не будем спорить, – миролюбиво пропел любитель-коллекционер и нацепил на свой мясистый крупный нос, которому позавидовал бы сам Сирано де Бержерак, модные очки в тонюсенькой оправе.
– На книге нет особой царской печати, текст написан от руки на старой латыни, – объявил он минуту спустя, аккуратно пролистывая книгу и обращаясь к Джону. – Многомиллионной ценности книга не представляет, но раритет несомненный.
– То есть за такую вещь никогда не разгорятся драки и не совершатся убийства? – как бы в шутку спросил Мур.
– Не думаю, – задумчиво протянул Эд. – Хотя…
– Да?
– Для определенной группы людей сия вещь может представлять интерес и несомненно стоить денег.
– Какой группы людей?
Я тихонько сжала колено Джона. Разговор стал напоминать допрос в полицейском участке. Спокойнее, Мур, спокойнее. Этот коллекционер все расскажет сам, без нажима с твоей стороны.
Джон понял меня. Потушил в глазах хищнический блеск и выдавил скупую улыбку.
– Сама по себе книга не представляет собой нечто супержелаемое, как я уже сказал, но есть одно «но», – продолжал неторопливо вещать Эд. – Вы знакомы с предположением о существующем тайном польском обществе, которое собирает все материалы, связанные с Мариной Мнишек?
Мы отрицательно покачали головами.
– Никогда не слышал о таком, – пробормотал Мур.
– Марина, как вы знаете, приехала в Москву из Польши и венчалась с Дмитрием I Самозванцем, который выдавал себя за сына Ивана Грозного. Она родила Дмитрию или «Лжедмитрию», как его стали называть, сына Ивана…
– Которого современники, а за ними историки прозвали «воренком», – нетерпеливо влезла я. – С приездом Марины и Лжедмитрия в Москву в России начались так называемые «смутные времена». Закончились же они только после казни Лжедмитрия II и воцарения новой династии Романовых. Сына Марины повесили, Марину уморили голодом в заточении, смута закончилась, войну погасили, престол занял набожный отрок Михаил Романов. Все счастливы и возносят молитвы за новоизбранного государя. Но какое отношение вся эта история имеет к тайному польскому обществу?
– А такое, – невозмутимо ответил Эд. – В этот исторический момент – ни раньше, ни позднее – в одном из Московских пожаров погибает богатейшая библиотека Ивана Грозного. Огонь уничтожает ценнейшие документы того времени, иконы и летописи прежних времен.
Что касается Марины, то письменных доказательств ее венчания и подлинности царствования практически не существует. Члены же тайного польского общества утверждают, что библиотеку подожгли сторонники нового царя Михаила Романова по приказанию его отца – митрополита Филарета. В огне погибли документы, несомненно подтверждающие право Дмитрия на престол и, соответственно, его жены – царицы Марины. Но, – и тут Эд весело подмигнул мне, – как говорил много лет назад Мастер: «рукописи не горят»… Существует поверье, что личный дневник Марины Мнишек избежал участи многих документов, погибших в огне. Дневник этот она будто бы вела со дня знакомства со своим будущим мужем – царем Дмитрием Ивановичем. За эту рукопись тайное общество может начать войну.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!