В лапах Ирбиса - Елена Ласк

Цветы снова захрустели, когда Барс сократил расстояние до минимума, всматриваясь в мои глаза.

– Я не опущусь до подобного.

– Верно. Ты падёшь… ради сестры, которую я опущу на самое дно, когда она перестанет меня удовлетворять и надоест. Для начала, дам попользоваться парочке своих друзей, или деловых партнёров. Тебе лучше побыстрее начать соображать, чем рискуешь, отказывая мне.

– Не смей. – Руки сжались в кулаки до хруста, стало противоестественно жарко, внутри бурлила ненависть.

Барс отстранился ровно на один шаг, посмеиваясь и снова облизываясь. Не выдержала, со всей силы хлестнула изрядно потрёпанным букетом по морде Барса, остановив его издевательский смех. Он замер, стиснув челюсти и закрыв глаза, будто усмиряя в себе что-то. Это был идеальный момент, чтобы сбежать. Стоило мне сделать шаг в сторону двери, как я почувствовала на себе крепкую хватку, и удар спины о твёрдую поверхность, шею моментально сдавила рука очень опасным захватом.

– Тварь неприступная, умолять будешь, чтобы я тебя трахнул. – И дышит мне в лицо жаром, а в глазах пепелище.

Барс сделал резкое движение, будто отшвырнул меня, но я устояла. Под ногами хрустели цветы, которые я даже не помнила, когда выпустила из рук. Подняла взгляд на него, действуя иррационально, попутно проверяя шею. Барс ещё несколько секунд рассматривал меня с непроницаемым лицом, а затем улыбнулся.

– Да, именно такая, как я хотел.

После этих слов он спокойно сел в машину и уехал, а я осела на холодный асфальт, пытаясь справиться с моментальной слабостью, завладевшей телом.

В голове звенело. Не сразу поняла, что это сигнал вызова медсестры. Моментально пришла в себя, вынырнув из сна в реальность, отряхиваясь от забытых ощущений.

– Ничего себе. – Присвистнула Мила, моя коллега, когда мы переодевались после смены. Сегодня я не была готова на болтовню, чувствовала себя разбитой, только Мила намеренно этого не замечала. Она заканчивала последний курс и мечтала переехать заграницу. Её целью было стать пластическим хирургом, никем другим Мила себя не видела.

– Ты о чём? – Всё же уточнила, натягивая джинсы, надеясь, что пустой трёп поможет хоть немного отвлечься.

– О твоих часах. – Кивнула на мою руку, таинственно улыбаясь своей идеальной улыбкой, к сожалению, искусственной – последствие аварии в школьные годы. Мила сама мне как-то рассказала, признавшись, что до сих пор не может привыкнуть.

– Часы как часы, ничего особенного. – Постаралась избежать развития темы, но Мила не угомонилась.

– Разумовский подарил? Или у тебя другой состоятельный ухажёр?

– Разумовский не делает мне никаких подарков, он просто мой преподаватель и наставник. – Эти слова я повторяла раз за разом Миле, подругам, сокурсникам, особо любопытным, сующим нос не в свои дела.

– Значит, ухажёр. – Сделала свои выводы Мила. Я не хотела продолжать эту беседу, устала, двое суток без сна сказывались. – Дашь примерить? – Её глаза горели в предвкушении, только осталось потереть ладошками.

Она так и замерла в одной юбке и лифчике, дожидаясь моего ответа.

– Не могу их снять. Замочек заклинило. – Ответила честно.

– Не хочешь давать так и скажи. Переживу.

Мила отвернулась к шкафу, нервно стаскивая с плечиков блузку.

– Я не вру. Если у тебя получится их с меня снять – они твои.

Я не шутила, надеясь, что азарт Милы и её находчивость помогут мне избавиться от оков. Глаза коллеги загорелись. Сначала аккуратно, а затем нетерпеливо она предприняла безуспешные попытки расстегнуть браслет. Её мыслительный процесс отражался на лице в прищуренных глазах и постоянном покусывании нижней губы.

– М-да. – Констатировала она, устало выдохнув, плюхнувшись на скамейку.

– Я же говорила, заклинило.

– Наивная. – Ухмыльнулась, снова облизнув пухлые губы, это было её привычкой, на которую я так и не привыкла не обращать внимания. Карие глаза пробежались по мне с ног до головы, будто впервые видят. Мила сгребла свои курчавые волосы в хвост и, кивнув мне на руку, с видом учёного пояснила свою реакцию. – Это фирменные часы, стоят кучу денег, скорее всего платиновые. Их делают на заказ и вторых таких ты не найдёшь, поверь, я разбираюсь. Когда такие часы не расстёгиваются, это означает только одно – они не должны расстёгиваться. Так что, дорогая, ты попала.

– Чёрт. – Устало выдохнула я. Ещё одной проблемой больше.

Пока ехала домой, перерыла весь интернет в поисках информации о часах. Женщина, сидящая рядом со мной в автобусе, странно косилась в мой телефон, где ноли в ценах зашкаливали, недовольно сопя, и прыгая глазами с экрана на моё запястье и обратно. Так и пришлось, натянуть рукав посильнее, пряча проблему в рукаве. Судя по всему, они действительно были платиновыми, о цене старалась вообще не думать, потому что, узнай я её, подарок Ирбиса стал бы для меня ещё большей проблемой. Пока самой большой по-прежнему оставался загул Киссы.

– Слушаю. – Раздался в телефоне деловой, спокойный до трясучки, голос.

– Как их снять?

Я была спокойна. Приветствие пропустила совершенно случайно. Расспросы настигли меня и на работе, даже несмотря на то, что часы я носила циферблатом на внутренней стороне запястья и старалась прятать. Среди моих знакомых оказалось слишком много знатоков дорогих часов. Только доктор Разумовский придерживался деликатного молчания, хотя то и дело посматривал на мою руку. Спустя несколько дней я поняла, что бесполезно скрывать то, о чём все уже перешёптываются, выдвигая между собой версии происхождения дорогого украшения на руке не особо состоятельной девушки.

Не выдержав очередного вопроса с подтекстом одного из врачей, во время перерыва набрала номер, который с трудом нашла. Так как Кисса по-прежнему не появлялась дома, мне пришлось самостоятельно искать способ связаться с Ирбисом. В соцсетях его, конечно же, не было, по крайней мере в друзьях ни у сестры, ни у Барса я его не нашла. О личной встрече и речи быть не могло. Ирбис очень меня напугал тогда, в машине, и я больше не хотела повторять тот опыт. Был стопроцентный вариант поговорить с его братом, но я отмела эту возможность, не собираясь давать Барсу малейший повод считать меня должной ему. Часы, идеально сидевшие на руке, мешали мне жить, но не своим наличием, а невозможностью их снять. Они всё больше привлекали внимание знакомых. На лицах половины группы появлялись надменные ухмылки, стоило мне попасть в поле зрения. Сплетницы перешёптывались, мысленно ликуя подтверждению своих догадок о моей связи с Разумовским, которая всё больше укоренялась. Как будто ни от кого другого я не могу получить подарок. Ухажёров у меня всегда было достаточно. Только в нашем потоке ко мне подкатывали трое парней, один из которых сын местного олигарха. Почему никто не подумал, что это подарок от него? Неужели всем приятнее мусолить мой как бы роман с Разумовским? И всё это в разгар сессии, когда все особенно на нервах и не в себе. В итоге я не выдержала и начала искать способ связаться с Ирбисом. Ему, как оказалось, принадлежало офисное здание в центре города, но пробиться на телефонный разговор удалось с трудом, потому что по личным вопросам, со слов секретарши, было приказано не соединять. Я психанула и попросила просто передать, что звонила Ника. Меньше минуты прошло, прежде чем я услышала его «слушаю» в ответном звонке.