В поисках Лин. История о войне и о семье, утраченной и обретенной - Барт ван Эс

Наконец я перевязываю последнюю пачку документов. На следующее утро Стивен встает пораньше, чтобы проводить меня на поезд. И только по дороге на вокзал, тот самый, с которого Лин когда-то увезли в Дордрехт, Стивен указывает на свою медаль с ленточкой и поясняет: это награда, которую его дед по отцу получил за героическое участие в Сопротивлении. После его смерти медаль носить никто не собирался, и теперь ее надел Стивен.

Двери вагона с шипением закрываются, поезд трогается. Стивен стоит на платформе и с улыбкой машет мне. Я поднимаюсь на второй этаж вагона в поисках свободного места, а сам спрашиваю себя, зачем взялся за эту работу. Лин спросила: «Что вами движет?» Историй, подобных ее собственной, так много, и к тому же беспристрастные факты уже записаны для архива «Фонда Шоа» – его вскоре после съемок «Списка Шиндлера» в 1994 году основал Стивен Спилберг. Что еще я могу к этому добавить?

Вокруг меня стучат по клавиатурам ноутбуков утренние пассажиры, а пригороды Гааги проносятся за окнами все быстрее. Тяжелый вагон бежит по ровным рельсам почти беззвучно. Как прямые и плоские трассы, по которым я ехал в Гаагу, так и плавное и мерное движение поезда словно отдаляет меня от мира за окном. В Нидерландах поездка по железной дороге – совсем не то, что в большинстве стран: от довоенной инфраструктуры здесь почти ничего не осталось. Поэтому и прошлое не столь осязаемо, как в Англии, где всё дребезжит и выглядит таким старым. И все-таки я еду тем же маршрутом, которым семьдесят лет назад везли Лин, разлученную с родителями: рельсы проложены по той же земле. Я отвожу взгляд от окна, рассматриваю современный дизайн вагона и задаюсь вопросом: можно ли вообще написать что-то такое, чтобы проследить незримую связь между прошлым и настоящим Нидерландов? И еще я думаю о своей семье и ее отношениях с Лин.

Вторая страница красного фотоальбома на столе в амстердамской квартире Лин посвящена началу 1940-х. Заголовок «Дордрехт» подчеркнут. Всего здесь девять снимков. Под заголовком – две фотографии одной и той же пары детей: девочка и мальчик стоят рядом, но почти не касаются друг друга. Али и Кес.

Верхний снимок сделан зимой, и он более ранний. Возможно, их сфотографировали еще при жизни матери: Али, старшей, здесь не больше трех лет. В одной руке у нее кукла, а другой она поддерживает братика, который сосредоточенно пытается удержаться на ногах. На нижнем снимке, сделанном несколько лет спустя, Кес подался вперед и нахально улыбается в объектив, склонив голову набок.

Фотограф снимал детей сверху, поэтому они и смотрят снизу вверх, выжидательно, а фона вокруг них слишком много. Али на этом кадре стоит позади Кеса, в его тени – можно подумать, что не только буквально, но и фигурально.

Как и большая часть фотографий на этой странице, кадры совершенно обыкновенные и сделаны не слишком умело; разобрать выражение детских лиц трудно. Посередине страницы наклеены несколько паспортных снимков, но имена под ними не подписаны: это «тетушка» и «дядя» Лин. Дядя – отец Али, Кеса и Марианны. Тетушка – мать Марианны и мачеха Али и Кеса.

У нее округлое лицо, простоватый вид; легко веришь, что она дочь батрака, с четырнадцати лет – служанкой по чужим домам. Этим она и зарабатывала, пока в двадцать с лишним лет не познакомилась с будущим мужем. Маленькой ее в семье прозвали «толстушка Янс», хотя на хлебе и картошке, основной пище в ее детстве, не очень-то растолстеешь. У дяди черты лица резче и энергичнее, но, кроме этого, сказать что-то еще о нем по фотографии трудно. И я думаю про нейтральные выражения лиц на удостоверениях личности, которые он подпольно доставлял участникам Сопротивления – одно из многих его тайных занятий, о которых он почти не распространялся даже потом, после войны. Днем он собирает моторы на фабрике «Электрикал моторс» в Дордрехте, он специалист по отладке машин. Это означает, что он разъезжает по всей стране, например бывает на шахтах и в типографиях, отлаживая и ремонтируя моторы, собранные в Дордте. Такого рода работа – отличное прикрытие для участника Сопротивления.

Обыкновенный, сдержанный вид супругов, как ни странно, говорит о них многое. Они не выплескивают эмоции и не любят притворство. Сделают для вас что угодно, но в ответ на благодарности лишь неловко и слегка недовольно пожмут плечами. Всю свою страсть они отдают Социал-демократической рабочей партии, предшественнице нидерландской Партии труда: партии не революционной, но социальной, подпитываемой верой в общественные институции, в общественное обеспечение, в то, что человечество можно улучшить, дав всем равные возможности. Будущие супруги познакомились на вечерних курсах этой организации: он – молодой вдовец с двумя детьми, она – идеалистка, добрая душа двадцати восьми лет. Ничего особенно романтического в обоих нет. Поговорить тетушка больше всего любит о детях, хозяйстве и политике. Она практична и мало думает о внешних тонкостях. «На худых смотрят, на полных женятся», – сказал ей когда-то муж, и она удовлетворенно повторяет эти слова подругам. Муж держит ее в строгости и ожидает послушания, а если ей изредка случается переступить границы дозволенного в доме, он выставляет ее из комнаты. Образцовые мужья так не поступают. В нем есть некая резкость, но есть и авторитетность; он безупречно честен, верен принципам и добивается своего. Поэтому, хотя жена его слегка побаивается и охотно бы обошлась без его мужского пыла, Янс гордится супругом и детьми, которых растит.

Слева на странице альбома – фотография маленькой Марианны, которая с гордой улыбкой стоит, удерживая равновесие, на белой деревянной скамейке.

Снимок сделан перед домом госпожи де Брёйне, что прямо напротив номера десять. Сама госпожа де Брёйне сидит рядом с малышкой и смотрит на нее. Она подписана как «фау Бёйне», потому что именно так говорит годовалая девочка, и прозвище прижилось. Фау Бёйне – вдова, близкая подруга семьи, она часто присматривает за Марианной, когда тете надо отлучиться. Выглядит она молодо, но у нее уже взрослая дочь, которая живет неподалеку. Фау Бёйне – часть обширной сети друзей и соседей, которая простирается далеко за пределы Билдердейкстрат; все они зарабатывают одним и тем же и живут на самые скромные доходы.