Противостояние - Стивен Кинг

Нет, он посидит здесь и подремлет до семи утра, в надежде, что «красненькие»[10], которыми он закинулся, разбудят его около семи. Тогда он выйдет из машины и посмотрит, живет ли еще здесь его мать. Может быть, даже лучше, если она переехала. Может быть, тогда он даже забудет про «Янкиз». Может быть, просто снимет номер в «Билтморе», проспит три дня подряд, а потом отправится обратно на Золотой Запад. В этом свете, под этим моросящим дождем, когда голова и ноги гудели от усталости, Нью-Йорк очаровывал, как мертвая шлюха.

Мысли вновь поплыли в прошлое, и в который раз он принялся размышлять о прошедших девяти неделях (или около того), пытаясь найти разгадку, способную расставить все по местам, позволить объяснить самому себе, как он мог шесть долгих лет биться головой о каменные стены, играть в клубах, рассылать демонстрационные кассеты, участвовать в студийных записях, выпрыгивать из штанов – а потом внезапно добиться всего, о чем мечтал, за каких-то девять недель. Но разложить все по полочкам в голове никак не удавалось, с тем же успехом можно было пытаться проглотить дверную ручку. Тем не менее Ларри исходил из того, что должен же быть какой-то ответ, какое-то объяснение, которое позволило бы отвергнуть самую отвратительную версию: случившееся с ним – всего лишь каприз, простой поворот судьбы, как пел Дилан.

Он глубже провалился в дрему, сложив руки на груди, вновь и вновь прокручивая в голове события прошлого, добавляя новые, произошедшие только что, тихий и мрачный контрапункт, ноту на пределе слышимости, сыгранную на синтезаторе, больше похожую на предупреждение: крысу, вгрызающуюся в труп кошки, жующую, жующую, ищущую что-то особенно вкусное. Это же закон джунглей, мой дорогой: если ты на деревьях, значит, должен раскачиваться…

На самом деле все началось еще полтора года назад. Он выступал с «Тэттерд ремнантс» в одном из клубов Беркли, и ему позвонил человек из «Коламбии». Не слишком большая шишка, простой труженик виниловых виноградников. Нил Даймонд захотел взять одну из песен Ларри под названием «Поймешь ли ты своего парня, детка?».

Даймонд записывал альбом. Кроме своих песен, он собирался включить туда «Пегги Сью вышла замуж» Бадди Холли и, возможно, песню Ларри Андервуда. Вопрос заключался в следующем: пожелает ли Ларри приехать и принять участие в записи собственной песни? Даймонд хотел добавить вторую акустическую гитару. Мелодия ему очень нравилась.

Ларри согласился.

Запись продолжалась три дня. Все прошло хорошо. Ларри встретился с Нилом Даймондом, Робби Робертсоном и Ричардом Перри. Договорились, что фамилия Ларри будет упомянута на обложке альбома, да и заплатили ему по расценкам профсоюза. Но песня «Поймешь ли ты своего парня, детка?» так и не вошла в альбом. На второй вечер записи Даймонд пришел с новой мелодией собственного сочинения, которая и заменила песню Ларри.

«Что ж, это плохо, – посочувствовал человек из «Коламбии», – но такое случается. И вот что я тебе скажу: почему бы нам все-таки не записать песню? Посмотрим, вдруг мне удастся что-нибудь сделать?»

Песню Ларри записал, а потом вновь оказался на улице. В Лос-Анджелесе тоже наступили трудные времена. Несколько раз его приглашали поучаствовать в записи, но не более того.

Наконец он все-таки устроился гитаристом в вечерний клуб. Негромко наигрывал «Нежно, как я покидаю тебя» и «Лунную реку», пока пожилые мужчины говорили о делах и поглощали италь янские блюда. Он писал тексты песен на клочках бумаги, потому что иначе путался, а то и вовсе все забывал и напевал мелодии, продолжая тренькать на гитаре, м-м-м-м-м, м-м-м-м-м, та-да-м-м-м-м, стараясь выглядеть изысканно, как импровизирующий Тони Беннетт[11], и чувствуя себя полным говнюком. В лифтах и супермаркетах Ларри особенно остро ощущал, какую жалкую музыку он играет.

А потом, девять недель тому назад, совершенно неожиданно позвонил человек из «Коламбии». Они хотят выпустить его запись синглом. Может ли он приехать и записать песенку для другой стороны? «Конечно», – ответил Ларри. Конечно, он мог и приехать, и записать. В воскресенье вечером он вошел в студию «Коламбия рекордс» в Лос-Анджелесе, за один час продублировал на второй дорожке свой голос для «Поймешь ли ты своего парня, дет ка?», а потом записал песню «Карманный Спаситель», которую сочинил еще для «Тэттерд ремнантс». Человек из «Коламбии» вручил Ларри чек на пятьсот долларов и вонючий контракт, связывавший музыканта куда в большей степени, чем звукозаписывающую компанию. Потом пожал Ларри руку, порадовался тому, что они в одной лодке, одарил его сухой улыбкой, когда тот спросил о рекламной кампании по продвижению сингла, и проводил до дверей. В столь поздний час Ларри уже не мог положить деньги на депозит, поэтому чек оставался у него в кармане, пока он играл стандартный репертуар в вечернем клубе «У Джино». Перед первым перерывом он сыграл и тихонько спел «Поймешь ли ты своего парня, детка?». Заметил это только владелец вечернего клуба, который предложил ему приберечь ниггерский бибоп для бригады уборщиков.

Семь недель назад человек из «Коламбии» позвонил снова и посоветовал купить последний номер «Биллборда». Ларри рванул к газетному киоску. «Поймешь ли ты своего парня, детка?» во шла в число трех лучших новинок недели. Ларри перезвонил человеку из «Коламбии», и тот спросил, не хочет ли Ларри встретиться за ленчем с некоторыми из настоящих шишек, чтобы обсудить будущий альбом. Сингл им понравился, а песни уже включили в ротацию радиостанций Детройта, Филадельфии и Портленда, штат Мэн. Все шло к тому, что они могли стать хитами. На одной детройтской радиостанции, транслирующей соул, его сингл четыре вечера подряд побеждал в ночной программе «Битва звуков». Никто, похоже, и представить себе не мог, что Ларри Андервуд – белый.

На ленче он напился и едва ощутил вкус семги. Никто не обратил на это ни малейшего внимания. Один из больших людей сказал, что не удивится, если в следующем году «Поймешь ли ты своего парня, детка?» получит «Грэмми». И каким же бальзамом эти слова пролились на сердце Ларри. Ему казалось, что это сон, а не явь, и, возвращаясь домой, он почему-то не сомневался, что его непременно собьет грузовик и на том все закончится. Шишки из «Коламбии» вручили ему еще один чек, на этот раз на две с половиной тысячи долларов. Придя к себе, Ларри снял телефонную трубку и начал звонить. Первым на повестке дня стал Морт Грин по прозвищу Джино, хозяин вечернего клуба, в котором Ларри играл на гитаре. Ларри сообщил, что тому придется найти кого-то еще, чтобы наигрывать «Желтую птицу», пока посетители жуют недоваренные макароны. Потом он позвонил всем, о ком только смог вспомнить, в том числе Барри Грайгу из «Ремнантс». После чего пошел в ближайший бар и напился как свинья.

Пять недель назад сингл вошел в «Горячую сотню» хит-парада «Биллборда» и занял восемьдесят девятое место. С пулей[12]. В те дни в Лос-Анджелес по-настоящему пришла весна. В ослепительно сверкающее майское утро, когда дома такие белоснежные, а океан такой синий, что, кажется, глаза сейчас выскочат из глазниц и покатятся вниз по щекам, как стеклянные шарики, Ларри впервые услышал свою запись по радио. Компанию ему составляли три или четыре приятеля, среди них – его тогдашняя девушка, и все они немножко нюхнули кокаина. Он заходил из кухни в гостиную с пакетом печенья «Толл хаус», когда из радиоприемника прозвучал знакомый слоган КЛМТ: «Но-о-о-о-о-вая му-у-у-у-зыка!» А затем Ларри замер, услышав собственный голос, доносящийся из колонок «Техникс»: