Русский флот на чужбине - Никита Кузнецов

Тем не менее было бы большой ошибкой рассматривать абсолютно всех нижних чинов русских военно-морских сил как сборище грабителей, убийц и маргиналов. Многие из них, как и вообще многие представители русского народа, оказались заложниками своего времени и жертвой сил, стремившихся уничтожить Россию. Нельзя забывать, что до этого в течение двух с лишним веков именно матросы выносили на себе всю тяжесть многих войн и битв на море и на суше, снискавших вечную славу Русскому оружию.

Число кадровых матросов и унтер-офицеров, оказавшихся в эмиграции, оказалось весьма незначительно. Это связано как с тем, что их мало служило в составе белых флотов и флотилий, так и с тем, что они, в отличие от имевших более высокий уровень развития офицеров, просто не могли адаптироваться на чужой земле.

Об этом свидетельствуют и находившиеся с ними рядом офицеры. Например, бывший командир Онежской флотилии капитан 1-го ранга А.Д Кира-Динжан, в июле 1920 г. интернированный вместе со своими нижними чинами в Финляндии, писал: «Я лично не могу выехать из лагеря, пока последний из бывших моих подчиненных не будет устроен, как ему удобнее. Я подразумеваю тут и матросов, их даже больше, чем офицеров, т. к. они более дети, более беспомощны за гранигцею»[11]. В большинстве случаев матросы, как бы они не были преданы своим командирам и Белой идее, все-таки предпочитали оставаться в родных краях, нежели уходить в изгнание и в неизвестность.

Итак, после краткого рассмотрения условий жизни и службы офицеров и нижних чинов Российского Императорского флота к 1917 г., следует перейти к изучению испытаний, выпавших на долю многих русских моряков в страшные годы братоубийственной Гражданской войны, поскольку, прежде чем попасть на чужбину, они приняли в ней активное участие по обе линии баррикад, в т. ч. и на стороне антибольшевистских формирований.

Участие моряков в Гражданской войне, пять лет полыхавшей на пространстве бывшей Российской империи, было достаточно активным как на стороне большевиков, так и на стороне противоположного лагеря. Наиболее образно военно-морское строительство этого периода охарактеризовал современник и участник описываемых событий С. Терещенко. По его словам, борьба велась «…на всех реках, озерах, чуть ли не прудах, где можно было вооружить пушкой или пулеметом катер, буксир, баржу или парусную шхуну».

Боевым действиям флотов, флотилий и сухопутных формирований из моряков посвящено значительное количество исследовательских работ и воспоминаний, выпущенных в нашей стране и за рубежом. Однако в исследовании данной проблематики существует ряд пробелов. Многие «морские страницы» Гражданской войны либо не исследованы вовсе, либо изучены неполно, поскольку в советские времена большинство «белогвардейских» документов и материалов оставались недоступными исследователям, и представителям Русского Зарубежья приходилось писать о событиях Гражданской войны, опираясь в основном на собственные воспоминания. Разумеется, оба фактора не играли положительной роли для более полного понимания роли и значения участия русских моряков в Гражданской войне. Между тем история многих белых морских частей настолько интересна и своеобразна, что могла бы стать (и, слава Богу, в последние годы становится) предметом отдельных исследований.

В настоящей главе речь пойдет о попытке дать краткую информацию об участии флота и моряков в Белом движении на основных театрах военных действий. Данная тема представляет особый интерес, поскольку для большинства чинов флота путь в эмиграцию начался именно с участия в антибольшевистской борьбе. Отдельно будет рассказано о том, как начинался путь в эмиграцию русских моряков и кораблей, — об эвакуации Крыма в 1920 г. и Дальнего Востока в 1922 г. Начнем мы наш рассказ с описания участия моряков в Белом движении на Северо-Западе. Связано это с тем, что именно с Балтийского флота начались революционные события 1917 г.

Как мы уже писали в первой главе, развал Балтийского флота фактически начался с прихода к власти Временного правительства в феврале 1917 г., без внушительных усилий большевиков.

Прежде всего он проявился в массовых убийствах матросами офицеров в главных базах флота.

После 25 октября (7 ноября) 1917 г. власть перешла в руки большевиков. С первых дней воцарения новой власти началась тайная и явная борьба против нее, организованная различными группами людей, не согласных со сложившимся положением вещей. Активно включились в нее и моряки. Как сказал историк Белого флота инженер-механик лейтенант Н.З. Кадесников: «Да и могло ли быть иначе, когда во главе Морского ведомства фактически оказался баталерский юнга с „Гангута“, судимый за кражу бушлата, некий Дыбенко, руководителем же „мозга флота“ — Генерального штаба явился самозваный мичман-недоучка Раскольников (Ильин)»[12].

Свои посты оставили: морской министр контр-адмирал Вердеревский, начальник Морского Генерального штаба контр-адмирал граф А.П. Капнист, помощник морского министра капитан 1-го ранга С.А. Кукель (впрочем, впоследствии служивший в Красном флоте) и ряд других офицеров, многих из которых арестовали за отказ сотрудничать с большевистской властью.

Окончательный раскол командного состава Балтфлота произошел 4 декабря 1917 г. В этот день на посыльном судне «Чайка», на котором держал флаг начальник Морских сил Рижского залива контр-адмирал М.К. Бахирев, состоялось собрание флагманов. Причиной собрания стал арест командующего флотом А.В. Развозова. На собрании Бахирев предложил старшим начальникам оставить службу. Ряд высших офицеров флота, в частности, сам Бахирев, контр-адмиралы князь М.Б. Черкасский, Н.И. Патон, Г.К. Старк, М.Л. Беренс, С.Н. Тимирев, В.К. Пилкин, капитан 1-го ранга К.В. Шевелев и некоторые другие написали рапорты об отчислении от должностей. Многие из них впоследствии приняли участие в Белом движении. На следующий день, 5 декабря, в Морском собрании Гельсингфорса произошло аналогичное заседание более широкого круга офицеров флота. На этом собрании была вынесена устная резолюция с призывом отказа от службы большевикам Впрочем, это оказался первый порыв, поскольку впоследствии значительная часть балтийских офицеров так или иначе осталась служить в Красном флоте.

Тогда же ряд наиболее непримиримых противников советской власти, в основном из числа молодых офицеров, отправились на юг России, в зарождавшуюся там Добровольческую армию. Как писал вышеуказанный Кадесников, служивший на линкоре «Гангут»: «Лишь с одного „Гангута“ и только на южный фронт Белой борьбы в ту пору, но в разные моменты и при различных обстоятельствах перебежали: мичманы Никифораки и Тарковский, инженер-механик мичман Кадесников, лейтенанты Христофоров и фон Раабен, старший лейтенант Комаров и капитан 2-го ранга Дон».