Спасти род. Том 4 - Кирилл Сергеевич Довыдовский

был быстрее рассмотрен. На благо всех грандов. Так что представляю я себя.

— Эти действия выглядят, как манипуляция правилами, — сказал Кента.

— Я готов понести наказание.

Японец ответил не сразу. Секунд десять он мерил Рэтклиффа взглядом…

— Продолжайте.

— Благодарю, — с достоинством ответил англичанин.

Внешне он этого не выдал, но я прям нутром почувствовал, насколько он был доволен. Хотя изначально все и выглядело авантюрой: как его заявка в Суд Грандов — о ней я вообще был не в курсе — так и его многочисленные сообщения, приходившие мне на смартфон во время Суда.

И, да, разумеется, с мобильником во время конкурса я не расставался. Как и с заправленным патронами, усиленными Снарядом, пистолетом.

— Мистер Рэтклифф задаст мой вопрос, — сказал я.

— Благодарю, мистер Фэнс, — англичанин склонил голову в мою сторону. Контраст по сравнению с его же сообщениями на мобильник, начинавшимися в основном с «little fucking…» был разительный.

Ну… над этим я еще планировал поработать.

Англичанин повернулся к Уорвику.

— Мистер Уорвик, мне случайно стало известно, что последние несколько месяцев ваш завод постоянно сокращал производства грофрана. А две недели назад выплавка прекратилась вовсе. Это так?

Уорвик ответил долгим взглядом.

— Это коммерческая тайна.

— Понимаю, — тут же склонил голову Рэтклифф. — До такой степени тайна, что на части бирж цена грофрана уже превысила по стоимости системный и стихийный металлы.

Это Уорвик уже не стал комментировать. Только нахмурился, глядя на собеседника, и чуть повернулся на стуле.

— Какое это имеет отношение к делу? — раздраженно поинтересовался Цзинсун. — Очевидно, отец такой же как и сын. Один обокрал, а второй теперь пытается это скрыть.

— Благодарю за ценное замечание, мистер Ванг, — улыбнулся ему Рэтклифф. — Но все же мой вопрос имеет прямое отношение к делу. Вплоть до того, что может пролить свет на личность убийцы Алексея Фэнса…

— И причем тут я? — тут же подал голос Уорвик. — Я не убивал Алексея и не приказывал этого сделать, даже не знал, что кто-то это планирует. Шар уже сообщил бы, если бы я врал.

Это, кстати, и меня сбивало с толка. Впрочем, я уже начал понимать, к чему Рэтклифф вел, правда, не до конца было ясно, как именно он свою задумку осуществит.

— О! Я бы не позволил себе обвинить вас во лжи! — заверил англичанин. — И тем ценнее будет услышать ответ из ваших уст. Алексей Фэнс — это единственный создатель грофрана?

— Что?! С чего вы взяли? Нет, конечно!

Если это и была игра, то очень натуральная.

— Хорошо, перефразирую, — ничуть не смутился Рэтклифф. — Роль Алексея была ключевой? Выплавка грофрана остановлена из-за того, что не хватает каких-то именно его инструкций или способностей?

Пару секунд после этого Уорвик мерил Рэтклиффа взглядом, потом сказал:

— Нет…

Вибр… хм… Это еще что такое?

Я вроде уловил сигнал от Книги, но он почти сразу оборвался.

— …вы ошибаетесь.

И я, и Рэтклифф одновременно бросили взгляд на Шар, но тот… оставался неподвижен. На мгновение после этого англичанин все же потерял свою невозмутимость, едва заметно нахмурился… но почти тут же снова принял уверенный вид.

— Может, вы об этом не знали… — проговорил он после короткой паузы. — Неотделимая доля изобретателя в патентном законе составляет десять процентов от прибыли. В случае если ключевой вклад внесли несколько изобретателей, то — пять процентов. Вы не припомните, какой процент с прибыли получал Алексей?

Вот этот закон был сюрпризом и для меня — в моем мире такого не было.

И я, разумеется, эти числа помнил.

— Доля в патентном проценте на изобретение грофрана — 1,5 %

— Доля в патентном проценте на изобретение транспортерной связи — 0,0025 %

Насчет транспортерной связи что-то сложно было сказать, но доля прибыли за грофран явно была занижена. И, скорей всего, не на три с половиной процента, а на все десять — с учетом, что последние полгода имущество Фэнсов было арестовано, и никакой прибыли мы не получали.

То есть, если Рэтклифф был прав… то это не Фэнсы были должны Уорвик-Металл и остальным, а Уорвик-Металл был должен. И даже с учетом «похищенного» должен был, скорей всего, миллиарды.

— Вы ошибаетесь, — упрямо повторил Уорвик. — Участие Алексея в разработке грофрана было ограничено. Он занимался другими проектами.

— Секретными, разумеется.

— Да.

Рэтклифф снова коротко глянул на Шар, и так же ненавязчиво — на Кенту. Англичанин в своих выводах явно был уверен, но Шар ему все портил.

Для меня же все еще было чревато слишком глубоко заглядывать в Книгу — пространство вокруг было переполнено дрожью. При этом рядом с Уорвиком…

Гм…

Я не сразу это заметил, но рядом с ним…

…мир наоборот выглядел удивительно стабильным. Будто…

— Мистер Уорвик, — сказал я. — Скажите, а что у вас в кармане?

Вот тут впервые с того момента, как поднялся на помост, Уорвик явно занервничал. Про карман я, кстати, наугад сказал, но как будто…

— Что в кармане? — переспросил он. — Я не понимаю, о чем речь.

— Алекс, объясни, что ты имеешь в виду, — прогудел Василий Морозов.

— Я думаю, что мистер Уорвик нашел способ обмануть Шар, — ответил я просто.

— Бред, — мгновенно прокомментировал Цзинсун.

— Я всегда думал, что это невозможно, — добавил через секунду Томас. — По крайней мере при прямом ответе.

И повернулся к Кенте, который… смотрел на меня. И выглядел, мягко говоря, безрадостно.

— Своими словами вы бросаете тень на весь Суд, — сказал он. — Если это неправда…

— Мы ведь можем проверить, — тут же вставил Рэтклифф. — Уверен, мистер Уорвик не откажется показать, что у него лежит в карманах. Это ведь пойдет на пользу всем грандам.

Хитрость англичанина от Кенты явно не укрылась, вот только японец и сам явно считал, что небольшое неудобство одного не идет ни в какое сравнение с надежностью всей системы Суда. И потому…

— Господин Уорвик, вы пытались обмануть Суд? — проговорил Кента сухо.

— Нет, — ответил тот почти сразу.

— Хорошо, — кивнул японец. — Прошу вас выложить на стол все артефакты, системные устройства и любые приравненные к ним по принципу действия предметы.

— У меня… нет ничего такого…

— Тогда это не займет много времени.

Еще через секунду я успел заметить, как рука Уорвика странно дернулась, будто потянувшись к карману пиджака, и…

Вибрация!

Короткая и резкая, как выстрел!

После которой Уорвик вздрогнул всем телом…

…и просто обмяк на стуле.

Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять.

Мертв.

— Что…

— Никому не двигаться! — вскочив, грохнул Кента.

Я ощутил рванувшие от него волны энергии, которые с невероятной скоростью «общупали» каждого из сидевших за столом и стоявших рядом с помостом. Скорость и непреклонность