Спасти род. Том 4 - Кирилл Сергеевич Довыдовский

пузатый кожаный саквояж… что после смерти Уорвика явно обратило на себя внимание. Я даже ощутил, как Кента проверил содержимое техникой, но, видимо, ничего не нашел.

— Кевин Барух, — сказал мужчина, заняв место. — Первый секретарь рода Барух. Социальный статус — правитель.

Несмотря на внешность, голос «первого секретаря» оказался достаточно четким. Поставленным.

— Изложите суть своей жалобы к роду Фэнс, — уже привычно повторил русский.

— Жалоб нет, — ответил американец.

А после рассказал историю один в один похожую на ту, что поведал саудит. Про грант для Уорвик Металл, про очевидную подтасовку со стороны Генри Уорвика и так далее. Сумма, правда, была всего пятьдесят миллионов. В чем-то, конечно, немало, но для Суда Грандов — едва ли не копейки, как русские говорят.

Цзинсун во время всего объяснения смотрел на американца как на какое-то насекомое, но последнему это не особо мешало.

— Кажется, все резко расхотели с тобой ссориться, — заметил мне Томас. — Интересно, почему?

Сказано было достаточно тихо, однако вряд ли хоть кто-то из сидевших за столом не услышал.

— Скверна будет уничтожена, — сморщился Ванг. — Не все рода еще потеряли память.

— Так может вы объясните? — предложил Томас. Барух к тому моменту как раз договорил. — А то скверна то, скверна это… У вас овощи в холодильнике протухли или про что вы вообще? К чему эти недоговорки?

Мне, кстати, тоже было бы интересно послушать его версию, но в ответ китаец лишь в очередной раз скривился. Делиться хоть сколько-нибудь секретными сведениями он явно не собирался.

— У тебя есть претензии к Кевину Барух?

Это уже князь спросил у меня.

— Мистер Барух, а вы уверены? — посмотрел я на американца. — Кажется, небольшие трения у нас были. Несвязанные с бизнесом.

— Глава рода, — Барух ответил мне прямым взглядом. — Просил передать, что не имеет…

Вибрация.

— …претензий.

Я улыбнулся.

Бросил взгляд на Шар… и, судя по всему, те, кому нужно, прекрасно знали, как его можно обмануть. Уорвику пришлось врать прямо, потому ему и была нужна дополнительная защита. Барухи же намеренно прислали человека, который просто не в курсе ситуации.

Более того, судя по всему… даже жалоба была подана лично Кевином, а не всем родом.

И сделано это было, чтобы… чтобы что?

— Передайте мистеру Ханану, что я его… понял.

Прямо сейчас я ничего сделать не мог, да и идти на конфронтацию с Новыми Американскими Штатами (8) было бы очень глупо.

Услышав последнее слово, «первый секретарь» заметно вздрогнул. Он почти тут же взял в себя в руки, но послание мое явно получил. Когда будет разговаривать с Хананом, глава Барухов тоже все поймет. А дальше уж пусть делает выводы.

— На данный момент претензий нет, — сказал я.

Барух ушел. И, если я все правильно посчитал, после этого осталось всего двое «жалобщиков». И одним из них был…

— Суд вызывает Эрика Птицкера.

Вот тут обещание внутри меня равнодушным не осталось. С трудом сдерживая внутренний порыв, требующий отомстить одному из главных виновников смерти Алекса, я повернулся в сторону главного входа.

В отличие от предыдущих свидетелей, Птицкер появился оттуда. И тут же двинул прямиком к столу, заметно обогнав японцев-администраторв. Поднявшись на помост, он не взглянул ни на Кенту, ни на Морозова — сел на один из стульев, напротив меня.

— Эрик Птицкер, — бросил он, не отводя от меня прямого взгляда. — Исполнительный директор Птицкер Групп. Государь.

И, не дожидаясь предложения со стороны князя, молча достал из кармана бумажку и передвинул мне.

Я, честно говоря, не знал по правилам ли это, но, пожав плечами, взял листок и…

«Ты труп».

…э-эм… Да уж, лаконично.

— Изложите суть своей жа… — начал было русский.

— Нет жалоб, — перебил его Птицкер на полуслове. Князь заметно нахмурился, но системник не обратил на это внимания. — У нас почти по-семейному все.

Чего?!

Совсем сбивая меня с толку, Птицкер достал из кармана еще один листочек…

— А мы не должны все видеть, что написано? — подал голос Томас, но, опять же, Эрика явно мало интересовало чье-либо мнение кроме своего собственного.

Он молча убрал с бумажки руку. Спустя секунду — также, чтобы никто другой видеть не мог — я прочитал:

«Предлагаю один раз. Забирай эту тупую суку, если она тебе так нужна, но не лезь в мои дела со стариком. Иначе ты сдохнешь. Церемониться с тобой больше не буду. Нападут одновременно на всех твоих людей: в Праджисе, в Хилтоне и здесь. Если ты думаешь, что прежде имел дело с корпорацией-монархом, то ты идиот. Старик прикрывал тебя все это время».

Невольно, я даже хмыкнул, дочитав. Под «тупой сукой» явно имелась ввиду Виктория — да уж, повезло ей с батьком — под стариком — Вигмар. Сам Эрик, судя по всему, хотел возглавить корпорацию, а остальное его мало интересовало.

Ну или… он хотел такое впечатление создать.

Если бы он писал записку сам, это выдало бы с головой все его замыслы — уж читать я умел — но он этот момент предусмотрел, уж не знаю, кто ему подсказал. Писавший текст — его смысла не понимал. Может это даже какой-то ребенок был — строчки с буквами прыгали, в словах было много ошибок.

Вообще до этого я почти окончательно пришел к выводу, что родители Виктории осознано готовили девушку к какой-то одной им известной роли. Напрямую связанной с Доминиумом (8). Вкупе с тем, что я видел в Книге, я особо не сомневался, что судьбой девушки лично руководил Магнус Филиус — глава Доминиума и самый старый и могущественный системник Девяти Планет.

Вот только несколько дней назад… Эрик Викторию едва ли не убил. В то время как Жозефина явно собиралась избегать такого исхода любым способом.

То есть выходило, что Эрик либо не знал о планах Магнуса… Что крайней маловероятно, учитывая, что он был одним из Сынов и формально вообще сейчас руководил Птицкерами. Либо… о планах он знал, но играл свою игру, в которой Виктория ему даже мешала…

В задумчивости я бросил взгляд на паразитную нить, поднимавшуюся из головы Эрика. Я до сих пор не знал в точности, что именно она делала. Управляла?.. Следила?.. Могла она оказать влияние в реальном времени?..

Как сказала бы Виктория — одному лишь траханному мобу это было известно…

Чуть помедлив, я бросил взгляд на Кенту. Японец показательно хмурился, но… «разговор» наш с Птицкером не прерывал. Видимо, он все же был не против, если какую-то часть вопросов мы решим сами. А вот отказаться от претензий, он