Икар - Расселл Эндрюс

— Иногда я наблюдаю за тобой в Нью-Йорке, — сказала Кэролайн. — За тем, как ты обводишь взглядом ресторан. Как ты смотришь не на работников, не на посетителей, а на само место. Бар, столики, вмятинки от каблуков на полу. Для тебя это что-то живое, дышащее.

— Это часть меня, — сказал Джек.

— Иногда, мой дорогой супруг, я жалею о том, что ты не смотришь на меня так, как на ту треклятую качающуюся дверь, которую ты купил для кухни.

— Но это потрясающе красивая дверь, — усмехнулся Джек, и Кэролайн покачала головой с притворным осуждением.

Но потом она взяла его за руку и провела кончиками пальцев по мозолям на правой ладони.

— Вот так я чувствую себя в Виргинии, — проговорила она, и он поразился тому, с какой серьезностью это было сказано. — У меня там есть кое-что красивое. Мое.

Кэролайн никогда не говорила, что хочет управлять этим рестораном одна, но Джек слишком хорошо знал ее, чтобы не заметить важных сигналов. И он понимал, что для нее это способ заняться тем, чем он занимался в Лондоне, — побыть немного одной, завести собственные секреты. Этот ресторан с самого начала был ее идеей. Город находился всего-то милях в тридцати от фамильной фермы, где Кэролайн выросла; ее родня по-прежнему владела поместьем, хотя пользовались им редко. Отец Кэролайн умер почти девять лет назад. Мать не могла смириться с мыслью о продаже собственности, но и заставить себя жить там не могла. Сразу после похорон она практически перестала бывать в поместье. Говорила, слишком много воспоминаний: там прошла ее юность, и она не хотела чувствовать, как стареет. В итоге ферма стала чем-то вроде элегантного убежища. Величественным — пусть и призрачным — вторым домом. Две сестры Кэролайн порой наезжали туда на выходные. У старшей, Ллуэллин, было слишком много детей, а те слишком сильно любили футбол, а ее муж слишком сильно любил гольф, поэтому они не могли постоянно жить на ферме. Вторая сестра, Сюзанна Рей, не вышла замуж и почти не общалась с остальными родственниками. Почему-то ее всегда задевал успех и счастье Кэролайн. В общем, она почти совсем не наведывалась на ферму. Так что по большому счету чудесное поместье было поручено заботам и доброй воле Тротти, чернокожей супружеской пары, служившей семейству Кэролайн с незапамятных времен.

Несмотря на то что Кэролайн сбежала оттуда так рано, как только смогла, она всегда питала теплые чувства к Виргинии. Ее даже немного раздражало то, что она так привязана к этим местам, но ее до глубины души волновала красота поместья, его связь со старинным Югом, который так быстро исчезал под натиском скучно-безликих кофейных баров «Старбакс», магазинов фирмы «Гэп» и чудовищных гигантских кинотеатров. Кэролайн нравился мягкий и учтивый нрав виргинцев. Больше всего она любила ферму, где могла поохотиться на лис и заняться стрельбой по тарелочкам, а иногда в порыве чувств могла натянуть блестящие сапоги, вскочить на любимую кобылу и прогуляться верхом по покатым холмам.

Много раз после свадьбы они с Джеком бывали там вместе, но Джек как был, так и остался городским парнем. Он был твердо убежден, что, если бы человек постоянно скакал верхом на лошади, он бы никогда не изобрел БМВ. Джек всегда не мог дождаться, когда, возвращаясь, увидит на горизонте Манхэттен, и никогда не переставал радоваться, открывая дверь в свою квартиру и выходя на террасу с видом на Центральный парк. По его мнению, именно здесь происходило идеальное слияние человека с природой. Хорошие футбольные матчи осенней серии, а после них холодное пиво — это значило для него чертовски больше, чем верховые скитания по виргинским холмам в тесных штанах и дурацких маленьких жестких шапочках в поисках какой-нибудь несчастной запуганной лисицы.

Сначала, когда Кэролайн сказала, что подумывает разместить ресторан в Шарлотсвилле, Джек решил, что выбор довольно странный. Но Кэролайн напомнила ему о том, что на таких причудах люди делали состояния. Никто не считал Лас-Вегас ресторанным городом, пока там не открыли свое заведение Пак и Эмерил. Никто не предполагал, что богатые жители Нью-Йорка отправятся поесть в деловую часть города, пока Дэнни Мейер не открыл там свое кафе. Специалисты по маркетингу заверили Джека в том, что шаг правильный. Интеллигенция округа Колумбия и публика из средств массовой информации за последние десять лет обратили внимание на Шарлотсвилл и понакупили там загородных домов. Даже голливудские звезды толпами ехали в Виргинию. Многие актеры, продюсеры и режиссеры, увидев которых люди оборачивались в ресторанах «У Джека» в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке, теперь постигали культуру виргинской сельской местности. По мере того как сюда приезжали все более утонченные горожане, совершенствовалась торговля и поднимался на другой уровень местный театр. Отставал только ресторанный бизнес. Джек знал, что ресторанные взрывы начинаются с кофе и хлеба. Как только в городке открывалось серьезное кофейное заведение, а следом за ним — булочные высшего класса, можно было считать, что рынок подготовлен для прихода первостатейных шеф-поваров. В Сиэтле в свое время все так и получилось. И в Портленде. А Сан-Франциско не просто пошел по этому пути, он этот путь и создал. И вот теперь Шарлотсвилл наполнялся чудесными изящными кофейными барами и столь же чудесными заведениями с отличной сдобной выпечкой и хлебом. Это началось уже год назад. Город был «золотым дном» и только ждал открытия правильного ресторана — с верным названием, с верной комбинацией вкусов, с верными ценами и верной атмосферой, и в этом смысле ресторан «У Джека» идеально подходил по всем параметрам. Помимо всего прочего, Шарлотсвилл был крупным туристическим центром, поскольку располагался в непосредственной близости от Монтиселло,[9]этого памятника человеческому гению — ну, по крайней мере одному гению, Томасу Джефферсону.

К окончательному решению Джека подтолкнуло — хотя, как только Кэролайн предложила открыть этот ресторан и он увидел радость в ее глазах, в глубине души он сразу понял, что дело уже, можно считать, сделано, — то, что он посетил кое-какие виноградники в Виргинии и попробовал некоторые из местных вин. Они еще не были окончательно хороши, но близки к очень хорошим. Шардонне Алана Кинне оказалось первоклассным. «Пино нуар» Дэшиела было очень и очень неплохим, по качеству не уступало вашингтонским и орегонским среднего класса. А каберне из Бабурсвилла порадовало Джека приятным тонким вкусом и к тому же идеально соответствовало меню ресторана. Через несколько ближайших лет он мог иметь совсем неплохой вирджинский раздел в карте вин. Эта идея Джеку понравилась. В конце концов, именно Томас Джефферсон привил Новому Свету любовь к виноградному вину. Местные красные вина впоследствии могли бы оказаться очень неплохи в сочетании с некоторыми южными вариантами классических рецептов ресторана.

В общем, они согласились с тем, что дело того стоит.

— Тебя это все еще увлекает? — спросила Кэролайн.

Джек немного подумал и удивился тому, что ему пришлось задуматься над ответом, а потом кивнул и сказал: