Икар - Расселл Эндрюс

Да. О да. Очень, очень реальна.

Она была ключом ко всему, эта маленькая открытка. К будущему. К хорошей жизни. К любви, к деньгам, к уважению. Ко всему, чего они всегда хотели.

Ко всему, что могли потерять.

Но теперь им не обязательно было все это терять. Вот оно — и она все это сделала для них. Все устроила.

Знала ли она хотя бы, что делает? Может быть. Трудно сказать. Трудно судить о чем-либо.

Собственно, не о чем было судить. У них было все, что им нужно.

Губернатору Виргинии

Мэру Шарлотсвилла

ПЕРСОНАЛ РЕСТОРАНА «У ДЖЕКА»

Приглашает вас на открытие своего самого крупного филиала года

ВЕЧЕР ОТКРЫТИЯ «У ДЖЕКА»

В ШАРЛОТСВИЛЛЕ

АДРЕС: угол Дивижн-стрит и Восточной улицы

ДАТА: 1 апреля

ВРЕМЯ: от 7 часов вечера до последнего посетителя

ОДЕЖДА: вечерняя, элегантная

БУДЕМ РАДЫ ВИДЕТЬ ВАС У СЕБЯ…

Пригласительная открытка словно бы стала больше, начала расти, вспыхнула неестественным светом. Это был поистине волшебный предмет. Решение всех их проблем. Билет в новый прекрасный мир.

А в этом мире… что ж, в этом мире открытка тоже знала правду. Конечно, знала.

«Будем рады видеть вас у себя…»

Попомнят они свое гостеприимство, это точно.

Они оба были воришками, самыми худшими из воришек. С самого начала. Они крали мечты. Крали любовь.

«Будем рады видеть вас у себя…»

Еще как обрадуются.

И еще они могут умереть.

Если им повезет.

У Джека ушло меньше пятнадцати минут, чтобы доехать до Четырнадцатой улицы, к району мясных рынков. На Манхэттене за пятнадцать минут можно было добраться куда угодно.

Цель его поездки располагалась в двух кварталах к югу от Четырнадцатой, на Гансворт-стрит. Там Джек свернул направо с Девятой авеню. Как это обычно бывало за последний год, его удивили почти каждодневные перемены в районе. Большая часть квартала осталась такой же, какой была на протяжении значительного отрезка двадцатого века. Старинные мощеные улицы, половина домов — склады мясников и морозильщиков. Целые поколения были представлены на вывесках словами «И сыновья». Добрую часть этих вывесок можно заменить на «И внуки», «И правнуки». Кроме того, здесь находилось пристанище (а Кэролайн всегда говорила: «кладбище») всех торговцев хот-догами в городе; в зданиях хранились уличные тележки. Глядя на то, как торговцы с утра выкатывают, а вечером закатывают на склады свои тележки, Джек испытывал странное чувство. Он словно бы попадал в далекое прошлое, в те времена, когда еще не было систем быстрого питания, супермаркетов и покупок через Интернет. Но двадцать первый век быстро завоевывал этот последний бастион пролетарского Манхэттена. Многие мясники не выдержали высокой арендной платы и исчезли, и на месте их складов возникли художественные галереи и шикарные салоны женской верхней одежды. Единоличные склады переоборудовались в дорогущие кооперативные. На каждом углу, как грибы, вырастали недешевые рестораны, их завсегдатаями становились модели, актеры и рэперы с толпами своих фанатов. Джек и Кэролайн как-то раз подумали, не открыть ли свой филиал в так называемом Нижнем Уэст-Сайде, но Джек немалую часть своей взрослой жизни потратил на то, чтобы вырваться оттуда. Ему нравилось время от времени ненадолго погружаться в прошлое, но, какими бы супермодными ни становились эти кварталы, он не хотел возвращаться туда насовсем.

Он припарковал машину на правой стороне Гансворт-стрит, прямо перед мясным магазином-складом Доминика Бертолини. Здоровенный малый в комбинезоне и белой футболке, заляпанной кровью, повернувшись спиной к Джеку, тащил половину говяжьей туши к грузовику. Он недружелюбно зыркнул на БМВ Джека, успел рявкнуть, что тут парковаться нельзя, но, как только Джек вышел из машины, враждебность сменилась узнаванием. Здоровяк понес дальше свою тяжелую ношу, а когда Джек проходил мимо него, тот кивком поприветствовал его, как своего.

Джек перешагнул через ручеек розоватой жидкости — крови, смешанной с водой, медленно вытекающей из склада. Ступив на металлический пандус и зашагав к тяжелой скользящей двери, ведущей в помещение гигантского склада, он услышал (даже отсюда) стук и звон тесаков, рубящих мясо в разделочном цеху.

Он вошел внутрь и увидел Дома, склонившегося над небольшим письменным столом. Правой рукой — тем, что от нее осталось, — Дом прижимал к столу лист бумаги, а в левой держал ручку и быстро писал. Как обычно, при этом он что-то бормотал себе под нос. Джек подождал. Он стоял, ничего не говоря и просто наблюдая за тем, как старик сосредоточенно что-то подсчитывает. Дом не сутулился, и, даже несмотря на просторную спецодежду мясника, легко было заметить, что живот у него по-прежнему плоский, как доска, а здоровая рука крепка и сильна. Старик не переставал удивлять Джека. «С того дня, как мы впервые встретились, он не состарился ни на день, — думал Джек. — Такой же задиристый, такой же работяга. Такой же сильный и дерзкий». Он был уверен, что Дом не замечает его присутствия, и радовался тому, что может наблюдать за своим старым другом и восхищаться им, не мешая ему работать. Но вот знакомый голос, хрипловатый от сигарет и виски, произнес:

— Ты что, втюрился в меня, что ли? Чего торчишь там и таращишься на мою задницу? — Дом обернулся и посмотрел на Джека. Голова у него немножко подрагивала вверх-вниз — обычный признак нервного напряжения, к тому же Дому стукнуло уже семьдесят пять. Он проворчал: — Чего тебе надо?

— Почему ты всегда спрашиваешь, чего мне надо, если отлично знаешь, что ты сам сейчас скажешь, чего мне надо?

— Я не хочу, чтобы тебе казалось, будто ты для меня пустое место.

— Ну, так чего же мне надо? — спросил Джек.

— Ягненка тебе надо. Хорошенького. Свеженького, натурального, четырех-пяти месяцев от роду, двадцать четыре — двадцать пять фунтов. И пока ты не спросил, поскольку я-то знаю, что у тебя странные представления о честности и к тому же тебе нравится поддерживать некоторых производителей, так я тебе скажу, что ягнята нашенские, из Нью-Джерси, с фермы Бёрдена.

— Ладно, беру…

— Джеки, помолчи немножко, а? Возьми сто семьдесят фунтов, тебе на три дня хватит. Я уже порубил — плечо, пашина, вырезка, шейка, бедренная часть для жарки. Ни мозгов, ни головы. Правда, все никак в толк не возьму, почему ты не наймешь шеф-повара, умеющего готовить мозги.

— Пытаешься продать свои мозги моим клиентам, Дом?

— Твоим клиентам не мешало бы прибавить мозгов, Джеки. Что да, то да.

Дом крякнул и подошел к одной из тушек четырехмесячных ягнят, подвешенной на крюке под потолком. Он шлепнул по туше, и несколько секунд звук увесистого шлепка разлетался эхом по складу.