Секретный пеленг - Иван Стрельцов

В конце концов на одном из поворотов преследователи потеряли ведомый объект, еще несколько минут ушло на бесполезные поиски, и, наконец, осознав, что они его окончательно потеряли, старший бригады «топнунов» ударил обеими ладонями по рулевому колесу.

– Черт! – Затем разразился потоком грязной брани и в отчаянии вынужден был признаться: – Нужно связываться с Мальцевым...

Оторвавшись от «хвоста», Алик выехал к Белорусскому вокзалу, где в течение получаса ожидал, когда Москва окончательно проснется и ее многочисленные дороги и проспекты заполнят железные потоки.

Загнав «Бьюик» на станцию технического обслуживания и зайдя к диспетчеру, немолодому мужчине с красным одутловатым лицом гипертоника, Малкович выложил на стол несколько тысячерублевых купюр и сказал:

– Мне необходимо, чтобы ваши мастера сделали компьютерную диагностику моей тачки. Сколько это займет времени?

Диспетчер сгреб деньги в стол и, глядя мутными рыбьими глазами на посетителя, неопределенно ответил:

– Можем за час, можем и за три.

– За три, о'кэй, – осклабился Малкович.

Оказавшись на улице, Алик прогулялся до ближайшего таксофона. Сунув в приемник магнитную карточку, американец быстро набрал нужный номер. В динамике раздались длинные гудки. Ждать пришлось почти минуту, наконец прозвучал сонный голос:

– Да, слушаю.

– Доброе утро, Кардинал. Долго спите, а пора работать. Жду вас через час у «незалежного», – не представляясь, жестко произнес американец. Не дожидаясь ответа, повесил трубку на рычаг...

Несмотря на величественное название «Фудзияма», шхуна выглядела так же убого, как и большинство судов этого класса, занимавшихся промыслом крабов. Ободранные до ржавчины борта, грязная надстройка, иллюминаторы с выбитыми стеклами.

«Фудзияма» мягко покачивалась у высокого деревянного причала. Это был полуподпольный порт на севере острова Хоккайдо, сюда браконьеры доставляли свой улов, добытый незаконным образом в территориальных водах России. Но сегодня здесь было пустынно, даже не было видно портовых грузчиков, а экипаж единственной шхуны вместо того, чтобы разгружаться, загружал в трюм упаковки со свежемороженными крабами.

В это время капитан шхуны, маленький худой Кэно Мамото, с плоским, в глубоких морщинах желтым лицом, похожим на подсохший лимон, сложив руки на груди, из кабинета хозяина порта наблюдал за работой экипажа. Японец напоминал каменное изваяние. Сидящий за его спиной американец периодически прикладывался к стакану с виски. Видя напряженное состояние японца, попытался того успокоить:

– Вам нечего опасаться, ваша «легенда» непробиваемая. Незаконный промысел краба. За браконьерство в России не особо строго наказывают, к тому же у нас подготовлены всевозможные способы вашей защиты.

Сейчас взгляд капитана браконьерской шхуны был повернут как бы вовнутрь, Мамото будто наяву видел свое прошлое, когда тридцать лет тому назад, уволившись из ВМФ Японии, он согласился на сотрудничество с военно-морской разведкой США. Тогда Америку интересовали Китай и Северная Корея, куда время от времени заходили суда страны Восходящего Солнца. Сперва штурман, а после капитан коммерческого сухогруза выполнял различные задания разведки США. Постепенно в нем надобность отпала, и Мамото надеялся, что сможет спокойно уйти на покой, как совершенно неожиданно о нем вспомнили. Мало того, что вспомнили, так еще посылают в Россию с самой настоящей шпионской миссией.

Страха моряк не испытывал, но чувство горечи переполняло его душу, впрочем, он достаточно долго пожил на этом свете, чтобы не знать – заключивший сделку с дьяволом своей душе не хозяин.

– Вы меня слушаете? – Кэно вернул в реальность голос куратора.

– Да, да, – поспешно откликнулся японец.

– Тогда напоследок повторите, – потребовал американец. Поставив на стол опустевший стакан и закинув ногу на ногу, он в упор посмотрел на капитана.

– Мы должны выйти в квадраты «17А», «27Р» и «6АА», там опустить буи, после чего возвращаться на базу, – заученно повторил Кэно Мамото.

– Верно, – кивнул янки. – Повторяю, Кэно, ни о чем не беспокойтесь. Система спутникового базирования выведет вас точно в указанные координаты. Если вас попытаются перехватить пограничники, главное, уничтожить нашу аппаратуру, больше они вам ничего доказать не смогут. Половина вашего экипажа профессиональные браконьеры, и у русских есть на них досье, да и шхуна уже однажды подвергалась аресту. Так что налицо оголтелая жажда наживы. Если вы попадетесь, все крупнейшие медиакомпании подымут на вашу защиту всю мировую общественность. Шум будет до небес, а русские этого не любят.

– А если кто-то из этих браконьеров на допросе распустит язык? – не удержался от вопроса Мамото.

– Это вряд ли. – Физиономия американца расплылась в самодовольной улыбке. – За этот рейс им обещаны такие деньги, на которые их семьи могут год жить безбедно. А статья за шпионаж обещает долгие годы на сибирских рудниках, и, что самое обидное, никаких денег. Да, кстати, если вас не поймают пограничники, то крабов, – куратор повернул голову в сторону причала, – можете сдать и деньги оставить себе в качестве премии за хорошо выполненную работу.

– Я понял, – заметно приободрился Кэно Мамото, ему лично была предложена сумма, позволяющая ни в чем себе не отказывать до конца своих дней. – Разрешите идти.

– Идите... И да поможет вам бог или Будда, – вслед японцу негромко пожелал куратор, а когда за капитаном закрылась дверь, потянулся к початой бутылке «Блэк Лэйбл»...

«Как говорят русские, «сделал дело – гуляй смело». Своей последней командировкой Смок не то чтобы был горд, но вполне доволен. Заставить работать завербованного когда-то агента – не велика сложность, но тем не менее задание центра он выполнил. «Агент «заряжен» и направлен за сбором необходимой информации. Ну а я пока еще нахожусь в этой экзотической стране и заслужил небольшой отдых».

Оставшиеся два дня Смок мог провести в своем гостиничном номере, куда бы ему обслуга отеля с лакейским подобострастием поставляла «ночных бабочек». Но из-за характера, возраста и образа жизни Смок давно потерял интерес к продажной любви. Его сексуальным лозунгом была услышанная когда-то реплика «Орел мух не ловит». Бывшему морскому пехотинцу нужна была пусть искрометная, но истинная страсть. Такое чувство, как правило, у него вызывает полумрак, громкая музыка и немного алкоголя (или легкие наркотики).

Вооружившись газетой с объявлениями, Смок принялся тщательно изучать раздел «развлечения». После троекратного прочтения американец наконец остановил свой выбор на ночном клубе «Коктейли и мечты», название вызвало в памяти кадры старого лирического фильма, в котором играл тогда еще совсем молодой Том Круз.

В то время когда Смок собирался на охоту за страстью, на противоположном конце Санкт-Петербурга четверка бритоголовых парней, захватив несколько взрыв-пакетов и помповое ружье, ехала в центр города, туда, где располагалось общежитие иностранных студентов.