Проникновение - Ава МакКарти

— Ладно, я сама.

Пока Диллон расхаживал по комнате из угла в угол, Гарри позвонила в местный полицейский участок. Она подробно рассказала обо всем сочувственно выслушавшему ее сержанту, и тот пообещал, что сейчас к ней кого-нибудь пришлют. Потом она захлопнула мобильник и принялась рыться в куче книг на полу — до тех пор, пока не нашла справочник «Золотые страницы».

Диллон остановился и, посмотрев на Гарри, спросил:

— И что теперь?

— Слесарь, — коротко ответила она и снова раскрыла мобильник.

Последовало нечто вроде делового разговора с «Экспресс-замочниками» — там ее заверили, что инженер прибудет к ней в течение десяти минут. Гарри почувствовала, как ее энергия достигает апогея. Странно, но благодаря приступу бурной деятельности у человека порой складывается обманчивое впечатление, будто он контролирует ситуацию.

Присев на диван, Гарри помассировала себе шею и плечи, которые были сплошь покрыты синяками. Они занемели — так, словно дело шло к гриппу. Тут она вспомнила о замигавшем огоньке и вернулась в спальню, чтобы прослушать автоответчик. Запись была только одна. Гарри сразу узнала гортанный голос матери, низкий и прокуренный.

— Гарри, это Мириам.

Последовала пауза — Гарри слышала, как мать достает из пачки сигарету. С того дня, как Гарри окончила школу, она называла мать только по имени — как будто по негласному уговору динамика отношения «мать-дочь» сошли на нет, едва Гарри стукнуло восемнадцать.

— Весь день пытаюсь до тебя дозвониться, но вечно попадаю на этот дурацкий автомат, — продолжала Мириам. — У тебя не найдется минутки, чтобы поднять трубку и позвонить мне?

Гарри закрыла глаза и плотно сжала губы, потом с силой ткнула в кнопку «Стереть» и вернулась в гостиную, где по-прежнему стоял на страже Диллон.

Она посмотрела на часы.

— Слушай, уже начало восьмого. Езжай домой, а? Чего тебе тут торчать?

Диллон махнул рукой.

— А, остаюсь.

Гарри почувствовала легкое стеснение в груди и поняла, что рада тому, что он остается. Обведя взглядом разгромленную комнату, она отважилась пересечь черту и спросила:

— Предложение бренди по-прежнему в силе?

Реплика прозвучала несколько громче, чем входило в намерения Гарри.

Диллон, обернувшись, поглядел на нее со своей затаенной полуулыбкой.

— А как же! — воскликнул он. — Удвоим порцию. У тебя был тяжелый день.

Внезапно остановившись у изуродованной картины, он нагнулся, чтобы внимательнее рассмотреть ее, и сунул руку в дыру на картоне, которым она была оклеена с тыльной стороны.

— Это еще зачем?

Гарри пожала плечами.

Диллон снова огляделся и задумчиво произнес:

— Да и вообще, все здесь… Похоже, они у тебя что-то искали.

Гарри пристально посмотрела на него.

— И это весьма странно, да?

— А тебе так не показалось?

Вздохнув, она протерла глаза, будто их запорошило песком, и ответила:

— Показалось. Но я надеялась, что ошибаюсь.

Оттолкнувшись от подлокотника дивана, Гарри встала и пошла в кухню, стараясь не переносить вес тела на больное колено. Прислонившись плечом к косяку, она уставилась на нелепую груду на полу.

Черт, что же такое они у нее искали?

Тут она вспомнила о человеке на вокзале, о его горячем дыхании у нее над ухом, и ее всю передернуло.

— Ну и что ты нашел? — спросил Леон и, сглотнув, провел пальцем по внутренней стороне воротничка.

Леон стоял со своей трубкой, прислонившись спиной к задней двери паба «О’Даудс». Он сгорбился, как будто его скрутила судорога.

— Ничего, — последовал ответ. — Я же говорил: это, бля, только пустая трата времени.

Из бара, находившегося в другом конце коридора, донеслись громкие голоса. Несмотря на сквозняк, тянувший с улицы, Леона бросило в пот.

— Ты уверен? — спросил Леон.

— Само собой, бля, уверен. Я там все разворотил — так, шутки ради, — но ни хера не нашел. — Последовала пауза. — Так когда я получу бабки?

— Хватит ныть насчет бабок, ясно? Получишь ты свои бабки!

Кто-то открыл дверь мужского туалета, расположенного неподалеку, — пахнуло дезинфектантом и застоявшейся мочой. Леон отвернулся лицом к стене и понизил голос:

— Только не спускай с нее глаз. Я хочу знать все, что она делает. Но слишком близко не подходи. Расшифруешься — все, договор расторгнут.

Леон дал отбой и переместился к двери с надписью «Не входить». Он постоял перед дверью, вытирая ладони о штанины, затем открыл ее и вошел внутрь.

Комнатка — размером с тюремную камеру — была обставлена с соответствующей щедростью. Свет единственной лампочки под потолком делал стены и ковер совершенно бесцветными. Дверь, закрывшаяся за Леоном с глухим стуком, сразу отгородила его от внешних звуков, как будто его засосало в вакуум. Он подошел к столу, обитому зеленым сукном. За столом сидели четверо игроков.

— Леон, давай туда или сюда, ладно? — бросил ему нахмурившийся крупье. Его обожженная солнцем кожа была сплошь покрыта морщинами. Крупье звали Мэтти — Леон слышал, что тот провел бóльшую часть жизни, водя чужие яхты по Средиземному морю. Оставшееся время он проводил за игрой в покер.

Леон кивнул и снова занял место по правую руку от Мэтти. Он плюхнулся в кресло, закрыл глаза и сжал пальцами переносицу. Единственным звуком, доносившимся до него в этот миг, был шорох сдаваемых карт.

Леон не ожидал, что квартира девчонки окажется чистой. Но где-то ведь должна быть запись о деньгах! Черт, где же она ее прячет?

Мэтти шмякнул колодой по столу. Выпрямившись, Леон попытался сосредоточиться на игре. Нельзя отвлекаться, когда играешь в покер с высокими ставками.

Играли в «ноу лимит техас холдем». Каждый игрок получал по две карты в закрытую; для того чтобы составить покер, их нужно было комбинировать с пятью общими картами. Это была любимая игра Леона, в которой каждый круг ставок давал очередной шанс выудить деньги из кармана какого-нибудь неудачника. Но сегодня, похоже, неудачником был он сам. И если ему не удастся выиграть на следующей сдаче, то он окажется по уши в дерьме.

Леон подтянул к себе свои две карты и взял их — обе сразу, одну под другой. Затем он быстро посмотрел верхнюю карту. Король пик. Леон украдкой оглядел игроков за столом — никто не обращал на него внимания. Слегка надавив на ребро нижней карты, он выдвинул ее из-под верхней, одним уголком — этого было достаточно. Еще один король. Пульс понесся галопом, и Леону стоило немалых усилий сохранить бесстрастный вид. Игрок справа от него бросил пригоршню фишек на середину стола: