Портрет моего сердца - Мэг Кэбот

— Надо же, — удивленно произнес он, рассмотрев маленький холст. — В самом деле хорошо. Я не знал, что ты принялась и за пейзажи.

— Здесь мне недостает людей для портретов, — смущенно ответила Мэгги.

— Я видел написанный тобой портрет моих кузенов. Очень впечатляет. Легко может сойти за работу профессионала. Ты явно эти пять лет времени зря не теряла.

Мэгги не знала, как ответить. До сих пор она не получала комплиментов от герцога Ролингза, за исключением оценки ее новой фигуры, которую не могла считать личным достижением, ибо это произошло безо всяких усилий с ее стороны. А вот его похвала работе очень важна, поэтому Мэгги покраснела еще больше и от смущения ответила резче, чем намеревалась:

— Джерри, мне льстит твое мнение, но почему бы тебе не сказать то, зачем пришел, и не убраться отсюда? Ты и правда доставил мне кучу неприятностей.

— Знаю.

Джереми стоял посреди комнаты и, по-прежнему не вынимая рук из карманов, разглядывал ее. В мягком свете лампы Мэгги была столь же красивой, как и днем. Темные волосы и глаза подчеркивали смуглоту кожи, напоминавшей слоновую кость, вечерний полумрак усиливал контраст, придавая девушке экзотическое очарование. Простое бледно-розовое муслиновое платье делало ее похожей на сильфиду, точнее, на цыганскую принцессу, осанка несомненно царственная. Он мог легко вообразить Мэгги с тиарой на голове и горностаевой мантией на плечах. Изысканную картину нарушала только белая тряпица на среднем пальце. Джереми кивком указал на некрасивое дополнение туалета.

— Очень больно?

— Нет, лишь когда рисую. А тебе?

— Лишь когда улыбаюсь.

Мэгги сделала несколько шагов и остановилась в футе от него, с опаской дотронувшись до его подбородка. Затем слегка повернула его голову и увидела, что губа сильно распухла. Джереми поморщился, но головы не отдернул. Тут Мэгги заметила синяк, расползающийся у него по челюсти.

— Значит, лорд Эдвард все-таки отдубасил тебя?

— Ах, это, — усмехнулся герцог. — Да, он не сдержался. И трудно сказать, у кого из вас удар сильнее. Впрочем, я это заслужил. Я правда очень сожалею, Мэгги, о том, что произошло сегодня.

К его разочарованию, она, словно обжегшись, отдернула руку от его лица.

— Я приехал бы к тебе как нормальный человек с визитом, с парадного входа, если бы не сомневался, что ты меня примешь, — торопливо продолжал он. — Но я знал, что ты сошлешься на плохое самочувствие, придумаешь еще какую-нибудь чушь, а я этого не вынесу, от злости ударю дворецкого или сделаю что-нибудь дурацкое… Поэтому выбрал другой путь. Мне нужно было повидать тебя, Мэгги… — Он схватил ее здоровую руку, ощутив тепло и дрожь, как днем в конюшне. — Я должен тебя кое о чем спросить.

— Куда делось твое обещание?

Джереми проследил за ее взглядом и не увидел ничего, кроме своей большой загорелой руки, в которой потонула ее маленькая ладонь.

— Какое обещание?

— Держать руки в карманах, дурень несчастный.

— Ты представляешь себе, насколько трудно делать предложение молодой женщине, которая называет тебя несчастным дурнем? — процедил он, яростно сверкнув глазами.

— Делать предложение? — Карие глаза Мэгги стали огромными, и, к его досаде, она расхохоталась. — Ну и ну! Джерри, неужели ты делаешь предложение любой девушке, которую поцеловал, или мне повезло?

Герцог, никогда ранее не бывавший в подобной ситуации, все же не сомневался, что предложение не встречают смехом. Реакция Мэгги обескураживала его.

— Я не шучу и буду признателен, если ты прекратишь свое хихиканье, — чопорно произнес он.

Однако Мэгги была не в состоянии выполнить его просьбу, так что он тихо, но решительно продолжил:

— Я все хорошенько обдумал и полагаю, что мы очень подходим друг другу. Я должен на некоторое время уехать за границу и считаю, будет здорово, если ты отправишься со мной. По пути можно остановиться в Гретна-Грин…

Мэгги наконец взяла себя в руки, смахнула выступившие слезы и подозрительно взглянула на него.

— Господи, ты ведь это всерьез!

— Конечно, всерьез, я предложениями не разбрасываюсь, — фыркнул Джереми. Затем вытащил золотые карманные часы и, уточнив время, сказал: — Если мы отправимся немедленно, то к утру доберемся до Гретна-Грин. Тебе нужна помощь, чтобы собрать вещи? Наверное, лучше не вызывать подозрения у твоих родителей и не обращаться к служанке…

Мэгги выдернула руку и попятилась.

— Ты с ума сошел! — воскликнула она, недоверчиво уставившись на него. — Не может быть, что ты это серьезно!

— Ну что ты повторяешь одну и ту же фразу? — Джереми невозмутимо убрал часы в карман. — Я в здравом уме и разговариваю с тобой абсолютно разумно. Это ты заливаешься хохотом, словно ошалевшая гиена…

Мэгги его почти не слышала, пытаясь осмыслить тот факт, что герцог Ролингз действительно попросил ее выйти за него замуж. Странно. Он не выглядел сумасшедшим, однако лишь ненормальный может захотеть жениться на шестнадцатилетней девчонке, которая несколько часов назад разбила пальцы о его зубы.

Воспользовавшись ее растерянностью, Джереми преодолел несколько футов, их разделявших, и заметил, как сверкнули глаза Мэгги при его приближении. Она окинула взглядом комнату в поисках чего-то… может, какого-нибудь оружия, чтобы защититься от него. Джереми оперся руками о стенку, так что она оказалась в плену, и, наклонившись, промолвил самым убедительным тоном, который до сих пор никогда не подводил его в достижении желаемого:

— Мэгги, я не шучу. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Сегодня же ночью.

Мэгги, вжавшаяся в стену, чтобы находиться подальше от него, старалась не дышать, не чувствовать его мужской запах… «Этого не может быть, — думала она. — Только не со мной. Подобные вещи случаются в книжках, а не с Мэгги Герберт».

Джереми, видя ее неуверенность, глубоко вздохнул. Он не желал прибегать к иному воздействию. Она должна согласиться, даже если он не пустит в ход физическое обольщение. Но гордость его была уязвлена смехом, которым она встретила его предложение сначала, а дальнейшее поведение довело до отчаяния. Он предполагал, что его идея вызовет у нее сопротивление… это вполне естественно… В конце концов, она ударила его, и очень сильно. Однако подобного ответа Джереми, конечно, не ожидал.

И не понимал. Ведь Мэгги Герберт не дурочка. Он же один из самых богатых людей Англии, у него титул, поместья. Ему даже безразлично, согласится ли она выйти замуж из меркантильных соображений. Лишь бы получить именно ее. Кроме того, он прекрасно знал, что нравится женщинам и далеко не всегда их ласки добывал ему кошелек. Сейчас он готов призвать на помощь все свои преимущества, лишь бы Мэгги согласилась.

Но Мэгги смотрела на него с тревогой… даже со страхом… и, видимо, рассчитывать на то, что она согласится на его предложение, столь же трудно, как на то, что она разденется догола и ворвется к отцу в библиотеку, распевая «Боже, храни королеву!..»