Улыбка женщины - Николя Барро

— Бывает и так, вам повезло, — ответил я. — Это радует.

— Я попыталась написать и тексты для суперобложки, они лежат сверху.

— Прекрасно, мадемуазель Мирабо, прекрасно! Большое спасибо.

Ее нежное лицо в форме сердечка залилось розовой краской.

— Месье Шабане, мне жаль, что у вас неприятности, — неожиданно сказала она.

Действительно, очень милая девушка.

Я прокашлялся:

— Пустяки!

Она должна была понять, что у меня все под контролем.

— Похоже, все не так просто с этим Миллером. Но вы его, конечно, уговорите… — Мадемуазель Мирабо ободряюще улыбнулась и вышла за дверь.

— Еще бы! — воскликнул я, на какую-то счастливую секунду забывая, что моя проблема состояла не в Роберте Миллере, а в том, что на самом деле его не существовало.

Все было как всегда. Стоило мне развернуть свой багет с ветчиной и с упоением вонзить в него зубы, как раздался звонок. Я схватил трубку, запихивая непрожеванный кусок за щеку.

— Да?

— Тут какая-то дама хочет поговорить с вами о Роберте Миллере. Сейчас соединить или позже?

Это была мадам Пети, судя по всему, все еще под впечатлением от нашего последнего разговора.

— Да-да, конечно. — Я поперхнулся, пытаясь проглотить кусок багета. — Это из агентства Голдберга, соединяйте скорей!

Иногда мадам Пети удивляла меня своей несообразительностью.

Щелкнул коммутатор, и я услышал женщину, которая говорила, словно затаив дыхание.

— Это месье Андре Шабане?

— Да, я у аппарата, — ответил я, проглотив наконец кусочек багета. Про себя я отметил, что у помощниц Адама очень приятные голоса. — Хорошо, что вы так быстро перезвонили, мне надо срочно услышать Адама. Куда он вообще запропастился?

Повисла затянувшаяся пауза, которая уже начинала меня раздражать. А потом я вспомнил, как прошлой осенью один литературный агент из Штатов, собираясь на книжную ярмарку, рухнул на лестнице своего дома с инсультом, и внутри у меня похолодело.

— С ним все в порядке, с Адамом? Или…

— А… Э… Не могу вам этого сказать. — Голос ее звучал совершенно беспомощно. — Собственно, я звоню из-за Роберта Миллера.

Очевидно, она читала мои электронные письма к Адаму. Мы с ним договорились никого не посвящать в нашу маленькую тайну, и я надеялся, что он сдержал свое слово.

— Именно о нем я и хотел немедленно переговорить с Адамом, — осторожно ответил я. — Роберту Миллеру надо будет скоро объявиться в Париже, как вы уже, наверное, знаете.

— Ах! — обрадовалась она. — Как это замечательно! Нет, этого я не знала. Скажите, вы получили мое письмо? Это ничего, что я просто опустила его в ваш ящик? И не будете ли вы так любезны передать его Роберту Миллеру? Это очень важно для меня, поймите.

Мне почему-то вспомнилась Алиса в Стране Чудес и ее встреча с Белым Кроликом.

— Что за письмо? Я не получал никакого письма, — пробормотал я, окончательно сбитый с толку. — Скажите, вы из агентства «Голдберг интернэшнл»?

— О нет, это говорит Орели Бреден. Я не из агентства. Наверное, нас неправильно соединили. Я хотела бы поговорить с ответственным редактором книги Роберта Миллера, — отвечал, вне всякого сомнения, дружественный голос.

— Я у аппарата. — На некоторое время мне показалось, что разговор начинается сначала. Но я не знал никакой Орели Бреден. — Ну, мадам Бреден, чем могу быть вам полезен?

— Вчера вечером я опустила в ваш почтовый ящик письмо для Роберта Миллера и лишь хотела удостовериться, что оно получено и будет передано по адресу.

Только сейчас до меня дошло. Эти журналисты никогда не выдают себя сразу.

— Так вы из «Фигаро»? — Меня пробирал истерический смех.

— Нет, месье.

— Но… кто же вы?

— Орели Бреден, я ведь уже говорила, — вздохнула она.

— А дальше?

— Письмо, — повторила женщина, теряя терпение. — Я хотела бы, чтобы вы передали его месье Роберту Миллеру.

— О каком письме вы говорите? Я ничего не получал!

— Но этого не может быть. Вчера я лично опустила его в почтовый ящик. Белый конверт, адресованный Роберту Миллеру. Вы должны были его получить, — упорствовала она, и теперь уже я начинал злиться.

— Послушайте, мадам, как я уже говорил, у меня нет никакого письма, уж поверьте. Если оно придет, мы обязательно передадим его. Расстанемся на этом?

Мое предложение не вызвало у нее энтузиазма.

— Можете ли вы сообщить мне адрес Роберта Миллера? Хотя бы электронной почты…

— Мне жаль, но мы никому не даем адреса наших авторов. Они ведь тоже имеют право на частную жизнь.

Боже мой, что вообразила себе эта женщина!

— Но я прошу вас сделать для меня исключение. Это очень важно.

— Что значит «важно»? В каких отношениях вы состоите с Робертом Миллером? — подозрительно спросил я.

Понимаю, что в моих устах этот вопрос звучал довольно странно, однако ответ поразил меня еще больше.

— Ну… если бы я только знала. Видите ли, я прочитала эту книгу… действительно великую книгу. И там есть такие вещи… Да… Я только хотела задать автору пару вопросов и поблагодарить его… Ведь он, можно сказать… спас мне жизнь.

Я с недоумением уставился на телефонную трубку. Очевидно, эта дама не в своем уме. Быть может, одна из тех сумасбродных читательниц, которые безжалостно наседают на писателей, забрасывая их записками вроде: «Я должна с тобой познакомиться!», или «Ты рассуждаешь совсем как я!», или «Сделай мне ребенка!».

Хорошо, я признаю, что до сих пор в письмах, адресованных Роберту Миллеру, то есть мне, таких фраз не встречалось. Хотя было несколько восторженных посланий, которые я «передал по назначению», другими словами, я их прочитал, но, поскольку тщеславие не позволило мне их просто выбросить, забил ими самые дальние углы стального шкафа, стоявшего в моем кабинете.

— Ну, хорошо, — наконец сказал я. — Мне очень приятно это слышать. Но адрес Роберта Миллера тем не менее я вам дать не могу. Тут уж вам придется довериться мне. Только так.

— Но ведь вы сказали, что не получали никакого письма. Как же вы можете его передать?

В ее голосе звучали одновременно нотки отчаяния и неповиновения, и мне захотелось схватить и как следует встряхнуть его. Но голоса в телефонной трубке отличаются тем, что их нельзя ни схватить, ни встряхнуть.

— Послушайте, мадам, как вас там?

— Бреден. Орели Бреден.

— Мадам Бреден, — стараясь не терять самообладания, произнес я. — Если только это письмо действительно лежит в почтовом ящике, я его передам, ладно? Возможно, не сегодня и не завтра, но я об этом позабочусь. А сейчас я вынужден завершить наш разговор. Меня ждут другие дела, пусть даже и не такие важные, как ваше. Желаю вам приятного дня.