Клык - Джеймс Паттерсон

— Макс! — Ангел устремляет на меня свои невинные голубые глаза. — Смотри, здесь кое-что интересное и полезное. Но лучше ты это сама прочитай. — Она достает и протягивает мне книгу.

Я глянула на название, и у меня в голове вовсю забили колокола тревоги: «Искусство выживания». Автор — профессор Ханс Гюнтер-Хаген.

Беру у нее книгу и начинаю перелистывать:

— Где ты ее взяла?

— Профессор Ханс дал мне ее в Африке. По-моему, очень интересно.

— О'кей! — Глаза у меня сами собой суживаются от гнева. Когда это она нашла время якшаться в Африке с Полотняным? — Все свободны. Урок окончен.

Весь остаток дня я валяюсь в гамаке на веранде и, заткнув уши, чтобы не слышать телика из гостиной, читаю сочинения ХГХ.

Клык выходит на веранду и садится в гамаке у меня в ногах. Он дотрагивается до меня, и я принимаюсь вспоминать, когда же мы последний раз оставались с ним наедине. Тот раз, когда он пришел ко мне ночью и я приняла его за ирейзера, не считается. Той ночью ничего хорошего не случилось. Я краснею. Вот бы нам было по двадцать лет. Вот бы нам не грозило никаких опасностей и не надо было думать о всяких там Полотняных. Вот бы можно было спокойно жить, как нам хочется.

— Чо поделываешь?

— Да вот, книжку читаю. Мне ее Ангел дала. А она у нее от самого Гюнтер-Хагена. Боюсь, он ей мозги пудрит.

— И как книжка? Не оторваться?

— Ужасная. Один сплошной кошмар. Он, вроде, начинает с того, как человечество землю загадило, как ее спасти и как все исправить. Но читаешь дальше, и получается, что единственное спасение в радикальных изменениях. Чтобы люди превратились в сверхлюдей. Он называет это «эволюционный прыжок». Хочет, чтобы каждый человек мутировал. И придумывает технологии такой сверхскоростной эволюции. Получается, дай ему волю, стопроцентных людей не останется. Все будут гибридами и мутантами. И всем в гены будут чего-то намешивать, чтоб сверхчеловеков создать.

— Но нам-то нравится уметь больше, чем обыкновенные люди, — возражает мне Клык.

— Но мы не сверхлюди. Нас просто мало. А представь себе, что будет, если все будут, как мы. Или эволюционируют в разных направлениях. Представь себе, что все человечество — это одни мутанты!

— Хммм… Ну и куда Полотняный со своими планами клонит?

Я наморщила лоб:

— Он просит помощи. Ученых и волонтеров. Ищет людей, которые хотят, как он выражается, «быть на переднем фронте нового мира». А пока он сидит в Африке и делает инъекции бог знает чего. Или даже хуже. К тому же не все его эксперименты заканчиваются успехом. Есть так называемые «ошибки». Но его провалы — это ведь тоже люди. Что с ними происходит?

— Ежу понятно, он их никому показывать не собирается. А точнее, он сделает все возможное, чтобы их никто не увидел. Он от них избавится.

Я киваю. Меня изрядно мутит.

— Думаешь, нам надо его остановить? — спрашивает Клык.

— Я думаю, надо начать кое-что исследовать.

На ключевые слова «профессор Кошмарик» Гугл выкинул триста тысяч ссылок. Принимаемся в них копаться. Натыкаюсь на школьную выпускную фотку Полотняного. Ха-ха! Он, оказывается, тогда был волосатым и лохматым. Много же с тех пор воды утекло.

Но на этом развлечение заканчивается. Дальше все пошло хуже.

Где-то на тридцатой странице гугольных результатов сидит ссылка, похожая на полную абракадабру. Но, нажав на нее, я замираю от ужаса. Вверху экрана стоит логотип Института Высшей Жизни. Больше на экране ничего нет, кроме трех прямоугольников, где надо впечатать имя пользователя и два пароля.

Про Институт я давным-давно ничего не слыхала. Мы когда-то давно проникли в одно из его отделений и освободили оттуда толпу мутантов. Кстати, именно там мы подобрали Тотала.

Мы с Клыком переглядываемся. Надо как-то прорваться в этот сайт.

— Надж! — зову я, и она тут же вырастает у меня за плечом.

Напомню, что у Надж имеется сверхъестественная способность: она любой компьютер хакернет. Она из нас единственная, кто в нашем высоколобом спертом из правительственной конторы компе все прибамбасы знает.

Я даже уследить не могу за нескончаемым щелканьем мышки и клавиш, за мельканием экранных страниц, диалоговых окон и за длиннющими сериями бессмысленных букв и цифр, которые Надж в них впечатывает. Чтобы пробраться на сайт Института, Надж потребовалось целых десять минут — по ее меркам, это долго. И еще двадцать минут мы с Клыком блуждаем со страницы на страницу, пока не находим список лабораторных отчетов, один из которых, возможно, содержит следы Кошмарика. Повторяю: возможно. Повторяю: один из них.

Смертоносное воздействие аутоантител[16]на грызунов

Аутоиммунная токсичность в системном вирусном экспериментировании над шимпанзе

Аномальное дифференцирование клетки в результате экспериментов с индуцированными плюрипотентными стволовыми клетками

Канцерогенное воздействие вирусного репрограммирования индуцированных плюрипотентных стволовых клеток взрослого человека

Деффектные апоптотические процессы и процессы клеточного размножения у детей в результате экспериментов с индуцированными плюрипотентными стволовыми клетками.

Значение большинства этих терминов мне неизвестно. Но я точно знаю, «канцерогенные» — это значит «раковые», про «аномальные» — тоже понятно. Уже оба эти слова действуют на меня, как на быка красная тряпка. Но от последнего названия про эксперименты на детях мне совсем становится тошно. Дальше даже читать противно. Но я беру себя в руки и принимаюсь за первую статью.

Минут пятнадцать мы с Клыком дружно пялимся в экран. И у нас у обоих от напряжения волосы на голове встали дыбом. Наконец Клык не выдерживает:

— Интересно, это я чего-то недопонимаю или здесь по-латыни написано?

Я застонала:

— По-латыни — это бы еще полбеды. Может, еще что-нибудь можно было бы понять. Подожди-ка, подожди. Смотри, вон там ссылки в скобках: «рис 1», «рис 2», «рис 3». Значит, там где-то к этой статье картинки есть. А как всем известно…

— Лучше один раз увидеть, чем сто раз… прочитать, — хором подводим мы итог нашим трудам.

— Слушай, давай мы все-таки быстренько текстик перелистаем, — предлагаю я Клыку. — Может, что-нибудь вразумительное в глаза бросится.

Надо отдать мне должное. В паре пунктов я худо-бедно разобралась. Правильно, выходит, говорят: терпение и труд все перетрут.

Оцените, сколько всего я поняла и через сколько терминов продралась.

Во-первых, аутоантитела атакуют свой собственный организм и действуют как вражеские агенты, поворачивая против него действие иммунной системы этого самого организма.