Право на ошибку - Вера Армстронг

Он торжественно склонил голову.

— Желание Золушки будет исполнено.

Кристел снова занялась фотоаппаратом.

— А Зачарованный принц рискнет надеть женское белье? — спросила она.

Диего состроил гримасу.

— Нет, придется ограничиться скучной рубашкой и шортами.

— Знаешь, надень на шею черную бабочку и бандаж, какой носят стриптизерши, — предложила она, вспомнив плакаты, изображавшие исполнителей эротических танцев.

Он содрогнулся.

— Нет уж, благодарю покорно.

— Ну вот, сам струсил! — упрекнула его Кристел, вдруг представив Диего не танцовщиком — для этого он был слишком мужчиной, — а обнаженным и лежащим на кровати. Что-то внутри у нее сжалось. Темные волосы, золотистая кожа и стройная фигура — превосходный образец мужчины. Вполне вероятно, что он — отличный любовник.

Кристел приказала себе немедленно выкинуть эти мысли из головы и принялась фотографировать увешанную воздушными шарами машину, потом беззубого старика в сдвинутой на ухо панаме, продающего на пляже это воздушное разноцветье.

— Понять не могу, как это я сразу не узнал тебя в аэропорту, — неожиданно сказал Диего, пока они ждали, когда старик подойдет поближе. — Ты удивительно похожа на свою мать!

Кристел ощутила растущее напряжение: так случалось каждый раз, когда разговор заходил о ее схожести с матерью.

— Мне уже говорили. — Она чуть помедлила и продолжила: — Но рот у меня крупнее…

— У тебя надутая, сексуальная нижняя губка, — пробормотал он.

— И у меня горбинка на носу.

— Не заметил, — возразил Диего.

— Потом, мама всегда аккуратна и причесана, а я… — Кристел для иллюстрации запустила руку в спутанную гриву волос, — куда неряшливее.

— Возможно, но ты крепче духом. Увереннее стоишь на ногах, — задумчиво сказал он. — А Дебора немного не от мира сего. Меланхоличная, печальная. Из-за того, что твой отец так трагически погиб?

— Может быть, — согласилась Кристел, стараясь не врать, но и правды не говорить.

— Ты сказала, Дебора давно знала того мужчину, за которого вышла замуж. Она встретила его в Риме?

Кристел заволновалась. Она понимала, что рано или поздно Диего заговорит о прошлом матери, но не ожидала, что он сделает это на публике. Невидящим взором она припала к глазку видоискателя. Ей не хотелось говорить на эту тему на улице. Сначала ей необходимо собраться с мыслями, обдумать, что следует говорить и чего лучше избежать.

— Верно, — ответила она.

— Тебе понравилось в Риме? — спросил Диего.

— Я там никогда не жила. Осталась с дедушкой и бабушкой в Штатах, — ответила она, стараясь сосредоточиться на продавце воздушных шаров.

— И долго ты с ними жила?

— С полутора до двенадцати лет.

— Ничего себе! — воскликнул Диего. — Отец говорил, что Дебора по делам службы объехала почти весь мир.

Что-то сжалось в животе у Кристел. Ты справишься, твердила она себе. Ты справлялась и раньше.

— Ага, — бросила Кристел, пытаясь закончить разговор, фигура в видоискателе становилась все крупнее и четче.

— Она тебя с собой брала? — не унимался Диего.

Кристел уже собиралась нажать кнопку, но вдруг опустила аппарат и взглянула на него.

— Это было неудобно.

— Но вы могли бы быть больше времени вместе, не понимаю, какой в этом вред? — недоумевал он. — Арабы, к примеру, обожают детей, рыжая дочка только помогла бы Деборе продать больше картин или купить, смотря чем она занималась.

Кристел взглянула на него исподлобья.

— Да, возможно. Но… я никогда с ней не ездила, — запнувшись, сказала она и принялась поспешно фотографировать удаляющегося продавца шаров.

Снимки явно были не в фокусе, но она не обращала на это внимания. В голове билась одна-единственная мысль: Диего не знает правды. Не знает? Она была в шоке, как будто ее сбил грузовик, приближения которого она не заметила.

Она думала, что Лукас рассказал обо всем сыну, но, видимо, он так и не нашел в себе сил выложить ему горькую правду, которая, по мнению Лукаса, унижала его и делала из него дурака. Это можно понять, признала она и снова задумалась. Если Диего не знает правды, тогда его раздражение никак не связано с ее матерью — выходит, он до сих пор злится только на нее.

Кристел наморщила лоб. Диего, даже не подозревая об истинной причине, по которой она положила конец отношениям между Деборой и его отцом двенадцать лет назад, яростно осудил ее. Но время лечит, почему же он все еще не может ее простить? Надо ли сказать ему то, что она сообщила Лукасу, или молчать и смириться с его враждебностью?

Кристел открыла сумку и спрятала фотоаппарат. Раз Лукас скрывал правду все эти долгие годы, значит, он так хотел. Для него это было очень важно. И в память о человеке, к которому она так хорошо относилась, и из уважения к его желаниям она тоже будет хранить молчание.

Неожиданно для себя Кристел решила зайти. Прогуливаясь мимо витрины выставочного салона, она приставила ладонь ко лбу, заглянула внутрь и радостно хмыкнула. День выдался на редкость удачным, а последний штрих обещал быть самым эффектным!

Утром по пути на работу Диего довез ее до центра города. Там она фотографировала лотки, заваленные папайей, ананасами и другими экзотическими фруктами, мальчика на роликах, прицепившегося к заднему бамперу машины, двух человек на ходулях, играющих на тромбонах посреди шумной улицы. На такси она добралась до Сан-Терезы — тихого района с мощеными мостовыми и ветшающими особняками, оставшимися от колониальных времен. Здесь все напоминало старый Лиссабон, а для художников и туристов-фотографов это была настоящая находка.

Потом она отправилась в Ботанический сад. Самый старый в Западном полушарии, основанный аж в 1808 году, где можно было погулять по тенистым пальмовым аллеям среди ярких тропических растений.

Основательно находившись, Кристел вернулась домой, благо он оказался рядом. Хотя Диего предупредил, что весь день проведет в офисе, она надеялась, что он вернется пораньше, но, к ее разочарованию, в квартире было пусто. Наскоро перекусив и оставив записку, что будет на пляже, она ушла. На пляже расстелила полотенце лишь после того, как отщелкала половину пленки. Раздевшись, она легла немного позагорать.

Сейчас же Кристел возвращалась домой по улице, параллельной той, по которой они ехали накануне. За стеклянной витриной она разглядела еще один автомобиль «эрнандес», на этот раз зеленый с кремовым верхом.

Кристел толкнула дверь. Салон оказался просторным и отличался ультрасовременной отделкой — белый кленовый пол, черные колонны и раздвигающаяся стеклянная крыша. Света было достаточно, можно фотографировать, но машина стояла между двумя приземистыми спортивными автомобилями, мешающими разглядеть ее как следует. Кристел подошла поближе. Вот если бы одну из спортивных машин можно было немного отодвинуть…