Последним ударом сердца - Розалинда Шторм

Призрачные ладони едва задевали кожу, скользя по спине. Они вынуждали выгибаться навстречу прикосновениям, растворяться в ощущениях, забыть обо всем и наслаждаться. Но Олеся сидела прямо, отрезвляя голову до боли прикушенной губой. Она не понимала себя, свое тело, отзывающееся на касания. Ведь это было ненормально, чудовищно, невыносимо. Бояться до дрожи, до заикания, до потери сознания и одновременно жаждать продолжения, хотеть чего-то большего.

— Как вы думаете, Олесенька, что мне выбрать? — вопрос толстяка застал врасплох, поэтому она ответила не сразу.

— Ну. Думаююю разумно будет остановиться на двухкомнатной квартире. У нас как раз есть неплохой вариааант…

Невидимые пальцы дотронулись до поясницы, задевая тонюсенькие волоски.

— Отличный райооон, удобный этаж, чуть завышенная ценааа, но сама квартира не в идеальном состоянииии…

Проникли за пояс брюк и принялись мягко надавливать на крестец.

— Хм, а фото имеются? — поинтересовался Август.

— Да, конечно, сейчас открою файлииик…

Олеся повернула голову к монитору, пытаясь раскрыть нужную папку. В это время невидимка поменял дислокацию. Ноги сами собой раздвинулись, и она услышала уже знакомый треск разрезаемой ткани. Брюки, проиграв коварному маньяку, украсились непредусмотренным отверстием.

— Вот, пожалуйста, глядите.

Паника накатила с новой силой. Смирнова дернулась, левой рукой принялась искать сумку с баллончиком, но так и не могла найти. Сумка исчезла.

Август, пододвинувшись, самостоятельно повернул экран, выхватил из ослабевшей кисти мышку и принялся листать фотографии.

— Так, и что мы имеем…

Невидимка огладил внутреннюю сторону бедер и отодвинул край трусиков. Олеся судорожно задышала — в ноздри хлынул кислый запах пота толстяка, смешанный с чем-то сладким. Попыталась сжать ноги, но куда там. Маньяк держал крепко.

— А неплохо! — радовался жирдяй. — Как раз то, что нужно.

Пальцы прикоснулись к теплым складочкам, раздвигая. Нашли чувствительную точку и стали нежно ее массировать.

Олеся едва не заорала в голос — так остры были ощущения. Волны удовольствия сплетались с потоками ужаса, трансформировались, превращаясь в нечто совсем невообразимое.

Фоном звучал голос Августа.

— Да, я, пожалуй, и, правда, выберу эту. Вроде и дорогая, но запущенная. Вот Надька порадуется! Ремонт замотается делать.

Одна невидимая ладонь продолжала ласкать волшебный бугорок, другая двинулась чуточку ниже. Смирнова стиснула зубы, чтобы не застонать, ощущая, как пальцы медленно приникают внутрь. Сжалась, не позволяя им там хозяйничать, вот только опять напрасно. Маньяк твердо вознамерился отыметь ее руками, и сопротивление лишь усилило напор.

— Давайте заключим договор, — отстав от компьютера, заявил Август. — Я готов прямо сейчас подписать все бумаги.

Олеся с трудом поняла, что он хотел.

— Да, конечно. Я прямо сейчас выведууу.

— А хотя подождите, — остановил ее толстяк. — Поинтересуюсь, пожалуй, вначале у Вячеслава.

Вячеслав.

Смирнова машинально перевела взгляд на директора. Орлов наклонился вперед и буквально пожирал ее глазами.

Тело охватил жар. Олесе показалось, Вячеслав видит, чувствует, что с ней происходит. И сейчас пристально следит, наслаждаясь ее беспомощностью.

А невидимка не унимался. Проникновения становились резче, мощнее. Олеся уже ощущала волны, знаменующие оргазм, но внезапно все кончилось. Руки исчезли. Смирнова, не в силах справиться с эмоциями, едва слышно застонала.

— Спасибо за консультацию, милочка, — проговорил Август, поднимаясь со стула. — Я надеюсь на наше дальнейшее сотрудничество.

— Да, конечно, — автоматически ответила она. — Обращайтесь.

Глаза почти не видели, как уходил клиент. Трясущиеся пальцы с трудом нажимали на клавиши, но Олеся сумела найти нужный номер. Секунды соединения показались ей вечностью. Наконец, на том конце подняли трубку, и бодрый голос Галины проговорил: «Да».

— Галка…, — язык слушался плохо. — У меня ЧС, нужна помощь.

— Что нести? — не размышляя ни мгновения, спросила подруга.

— Нитки, иголку. Но лучше помоги дойти до тебя, там зашью.

— Все так плохо?

— Просто ужасно! — с надрывом произнесла Смирнова, чувствуя, что еще чуть-чуть и разревется в голос.

— Поняла, жди. Я мигом.

Более ли менее Олеся успокоилась только у Галки. Как успокоилась — перестала нервно икать и смогла, наконец, стянуть с себя изрезанную одежду, вначале брюки затем и водолазку. Как они с подругой добирались до кабинета, отдельный разговор. В любой другой день Смирнова бы только посмеялась над их нелепыми ухищрениями спрятать компрометирующий вид, сейчас же было не до смеха. Ее трясло. Разбуженное и неудовлетворенное желание, страх, омерзение мешали сосредоточиться и просто переставлять ноги. Колени подкашивались, делая походку неровной, пьяной.

После, рухнув на стул, Олеся впала в ступор. Чувства притупились, эмоции замерзли. Если бы не Галина, она, наверное, так и просидела до вечера, уставившись в одну точку. Однако подруга принялась ее расспрашивать, тем самым немного растормошила.

Внятного объяснения Смирнова дать не могла, вернее, не хотела. Вспоминать о пережитом унижении не хватало сил. Поэтому она как могла, юлила, уклонялась от ответов или же заменяла попахивающую сумасшедшинкой правду на более реальную. Дыра на водолазке была приписана несуществующему гвоздю на стене, ненужное отверстие в брюках — неловкой попытке поднять упавшую ручку и лишнему весу, набранному за зиму.

Подруга слушала внимательно, иногда кивала, но всем видом показывала, что, ни на грош не поверила в сочиненную наспех сказку. Иголка в ее руках так и мелькала, штопая прорехи. До этого Олеся без особого успеха пыталась справиться с проблемой самостоятельно, но лишь истыкала пальцы.

Наконец, когда с дырами было покончено, а Смирнова уже полностью облачилась, Галка решительно заявила:

— Так, подруга, у меня рацпредложение.

Она даже притопнула ногой, показывая важность собственного заявления.

— Что-то давно мы с тобой не отдыхали по-человечески. Как думаешь?

Олеся неопределенно пожала плечами. Вот что-что, а думать ей совершенно не хотелось. Ни о чем.

— Когда там Димон на работу планирует? — продолжила подруга.

— Сегодня на ночь ушел, — вяло ответила Смирнова.

— Вот и замечательно, — потерла руки Галка. — Значит, сегодня ты ночуешь у меня. Как раз и поговорим. О многом.

В голосе Галины прозвучал жирнейший намек, но Олеся малодушно сделала вид, что ничего не поняла. Начинала болеть голова и больше всего на свете Смирнова жаждала спрятаться от всех, укрыться одеялом и сразу уснуть. Лучше всего навсегда. Но деятельная подруга мгновенно пресекла попытку придумать причину отказа, пригрозив потащить ее силой. И Олесе ничего не оставалось, как согласиться.