Последним ударом сердца - Розалинда Шторм

Хватка слабела. Олеся с силой выдрала руки и, сжав кулаки, буквально бросилась на подругу.

— Дура ты, Галка! А предположить, что и нам с мужем играть нравится, ты не могла? Сразу давай подозрения строить. Ты бы еще с Димкой поделилась своими выводами. Дура!

Внезапно Галя сморщилась и всхлипнула. Ее плечи затряслись, брызнули слезы.

— Прости, прости, прости, — запричитала она. — Я, я… не знаю, что на меня нашло. Прости Леська! Я и, правда, последняя дурааа…

Олеся как-то сразу сдулась, потерялась. Фразы, вылетающие изо рта пулеметными очередями, вдруг закончились. Запал пропал. Смирнова неловко обняла рыдающую подругу и усадила ее на табурет.

— Ну, все, хватит. Перестань. Я уже не сержусь. Бывает. Ты поняла не правильно, но мы уже все выяснили. Не плачь. Мы обе устали, нужно отдохнуть, развеяться. Давай плюнем на всех этих самцов и прошвырнемся по магазинам. Ты же любишь шопинг. Накупим себе всякого разного, развлечемся. Как ты на этот счет, согласна?

Галя закивала.

— Вот и славно. Вот и здорово. А теперь давай успокаивайся, умывай мордашку и пошли собираться.

Вскоре Галина утешилась. Повеселела и принялась безумолку трещать. Олеся, наоборот, ушла в себя, отделываясь короткими «угу», «ага», «не». Впрочем, подруга даже не заметила разницы, стремясь выговориться, освободиться от тревожащих ее душеньку мыслей.

Что происходит?

Смирнова уже устала задавать себе этот вопрос, потому как ответа на него найти не могла. Только-только, как казалось, она хваталась за кончик ниточки, способный размотать клубок тайн, так пряжа еще больше запутывалась. Рой вопросов только множился.

Вначале похотливый невидимка, непонятно с какого перепуга выбравший ее своей жертвой. Вариант со злой шуткой она отвергла еще вчера, пока опрокидывала для успокоения нервов одну стопку за другой. Нет такой технологии, да и если бы была, разве стали использовать перспективное изобретение для издевательств над ничем не примечательной сотрудницей агентства? Вряд ли. Оставался шанс, что она просто тихонько сбрендила. Тогда все встало бы на свои места. Вот только верить в собственное сумасшествие Олесе не хотелось.

Уж лучше пусть это будет потустороннее существо, которое действительно обитает в реальном мире. Даже несмотря на абсурдность этого заявления.

К фактам в пользу этой версии Смирнова отнесла и испытанные противоестественные чувства-ощущения. Пришедшие из ниоткуда, они за короткий срок сумели овладеть ей и почти заставили подчиниться. Тело испытывало наслаждение, разум сопротивлялся, полностью отрицая переживаемое удовольствие.

Олеся свято верила, что по необъяснимой причине не могла превратиться в извращенку, возбуждающуюся от насилия и поползновений на публике. Конечно, это можно проверить опытным путем, Димка точно не откажется, но раньше подобного «излишества» она не принимала, не одобряла и для себя точно не приемлила. А уж тем более вот так запросто, без предпосылок переметнуться на другую сторону.

Напрашивался вывод: каким-то образом чувства ей навязали. А вот это пугало даже сильнее, чем феномен наличия невидимки.

С маньяком она уж как-нибудь сживется, придумает, как огородить себя от его призрачных лап, но как быть с взбунтовавшимися гормонами?

Но и на этом загадки не заканчивались. Дальше ей привиделся странный сон. И если само сновидение Олеся с чистой совестью списала на своеобразный выверт подсознания, то физическое проявление в виде синяков выбивало почву у нее из-под ног.

Так не бывает. Просто не должно быть. Впрочем, и это можно отнести к чрезмерной внушаемости, при которой на теле людей появляются разнообразные отметины. Но она никогда не страдала от подобного, скорее, наоборот, собеседникам приходилось прилагать усилия, чтобы что-либо ей внушить. А тут такое.

В общем, Смирнова окончательно запуталась, и с чем сражаться в первую очередь не представляла.

Наконец, когда Галина выговорилась, Олесе, волей-неволей пришлось вынырнуть из своих далеких от радости мыслей. Следовало поскорее закончить с завтраком и начать собираться на работу. К тому же она планировала заскочить домой и переодеться.

Так и поступили. Смирнова быстренько сменила одежду, перекинулась парой фраз с сонным мужем и побежала трудиться. Супруг остался отсыпаться дома.

Рабочий день прошел, на удивление, спокойно. Его благородие господин Орлов отсутствовали и не нервировали Олесю тяжелым взглядом. Правда, Галка немного приуныла, услышав от секретарши Любочки страшную весть, но вскоре и она повеселела, получив загадочную смс-ку. Мерзкий невидимый развратник, наверное, тоже взял выходной, поэтому Смирнова к концу смены почти расслабилась и стала получать удовольствие от общения с коллегами.

Как и договаривались утром, они с Галей отправились по магазинам. Во время грандиозного спора, был выбран один из гипермаркетов, славившийся огромным выбором товаров на любой вкус и кошелек. Оставив позади скучный офис, подруги окунулись в горячо любимый многими женщинами мир красочных вывесок, умопомрачительных скидок и вечных распродаж.

Отступление третье. Утро этого дня

Надрывался мобильник.

Дмитрий с трудом оторвал голову от подушки и разлепил веки. Еле-еле сфокусировал взгляд, но аппарата в прямой видимости не заметил, только будильник. Десять утра. Рано. Он всего как полтора часа назад улегся. Теперь понятно, почему его так колбасило.

Крикливая мелодия вгрызалась в мозг не хуже сверла. Смирнов поморщился и попытался определить месторасположение телефона на слух. Прислушался — звук шел от прикроватной тумбы из-под Леськиного журнала. Рука пошарила слева и выудила орущую пластмассовую штуковину. Спросонья пальцы слушались плохо, но он справился.

— Да, — каркнул в трубку, падая обратно в кровать.

— Димыч, здорово, — чересчур бодрый голос сменщика вызывал раздражение. — Ты там спишь, что ли?

— Нет, блин, коров дою. Чо надо?

— Мне ничего, ради тебя стараюсь, старче, — веселился собеседник.

— Слышь, Пупс, давай короче, я пока не догоняю.

Дмитрий устало потер глаза.

— Короче, Смирнов, ты еще подработку ищешь или как?

— Типа того, а что есть предложение? — он более внимательно прислушался к голосу сослуживца.

— Надо полагать, разве стал бы я тебя дергать по пустякам.

— Да хрен тебя знает, — проворчал Дмитрий. — Ты типец с придурью.

— Да ладно! Когда я дурил-то в последний раз? — возмутились в трубке. — Подумаешь в прошлом году…

— Так, Леха, ближе к делу, — перебил говорливого приятеля Смирнов. — Что за работа?

— В общем, есть у меня знакомый, у него еще один, у того друган хороший. Так вот у этого чела то ли братан, то ли племянник, не помню точно, но это и не особо важно.