Штеделевский художественный институт Франкфурт-на-Майне - Елена Иванова

Детство Франца фон Штука прошло в провинциальном баварском городке Теттенвайсе, учеба — в школе художественных ремесел, а стажировка — в Мюнхенской академии художеств. В 28 лет живописец создал полотно «Пьета», а через два года (когда был основан Мюнхенский сецессион) — картину «Грех» (Новая пинакотека, Мюнхен), принесшую ему ошеломительную славу и неоднозначную репутацию. В конце XIX века возникла новая волна интереса к Евангельской истории, увиденной сквозь призму романтизма и символизма. Именно в это время немецкие мастера как бы заново открывали для себя искусство Средних веков и эпохи Возрождения.

Несомненное влияние на творца оказало произведение Ганса Гольбейна Младшего «Мертвый Христос» (1521, Художественный музей Базеля). Штук использует схожую композицию — мертвое тело Иисуса, показанное в реальную величину, лежит на плите. Формат картины подчеркнуто горизонтальный, что концентрирует внимание зрителя только на Спасителе. На переднем плане изображена Богоматерь в темно-синем плаще, закрывшая лицо руками. Кисти, буквально «впивающиеся» в голову от горя, полностью отражают эмоциональное состояние Мадонны. В отличие от Гольбейна живописец избегает предельного натурализма: нет искаженного маской смерти лица, закатившихся глаз, приоткрытого рта, израненного тела. Обладая высочайшим мастерством, художник пытается опоэтизировать сцену оплакивания. Лицо Христа спокойно и благородно, Его бледное тело с едва заметными ранами будто светится на черном фоне, олицетворяющем одновременно и небытие, и грядущее Воскресение. Контраст лежащего безжизненного Иисуса и стоящей Богоматери, содрогающейся от рыданий, наполняет полотно крайним напряжением.

Макс Слефогт (1868–1932) Frau Aventiure (Судьба) 1894. Холст, масло. 128x86

Макс Слефогт наряду с Максом Либерманом и Ловисом Коринтом является представителем так называемого триумвирата пленэрной живописи Германии. С 1884 по 1890 он учился в Мюнхенской академии художеств, после ее окончания отправился в путешествие по Италии, где на него произвело большое впечатление символическое искусство Арнольда Бёклина с его тревожной атмосферой и темными фонами.

Перед зрителем иллюстрация популярной в то время книги Йозефа фон Шеффеля «Песни Генриха времен Офтердингена», изданной в 1868. В ней юмористическим, легким языком рассказаны истории на основе немецкого эпоса.

Персонаж «Песни о Нибелунгах» рыцарь Хаген пытается силой помешать белокурой женщине надеть кольцо, которое погубит ее. Художник мастерски показал контраст металлического, холодного блеска лат и мягкости, нежности женского обнаженного тела. Слефогт выбрал достаточно сложный ракурс с постановкой фигуры по диагонали и запрокинутой головой, что придает композиции динамизм. Грозовое небо, а также полумрак усиливают драматический пафос происходящего.

Одилон Редон (1840–1916) Христос и самарянка (Белый букет). Около 1895. Холст, масло. 64,8x50

Символист Одилон Редон писал о своем творчестве: «Я считаю, что мои работы относятся к выразительному, суггестивному, неопределенному искусству. Суггестивное искусство — это комбинация различных пластических элементов, соединенных в такие сочетания, что они вызывают мечтания и озарения». Мастер далек от иллюстративности, его сюжеты сводятся к образам-символам, вызывающим в сознании зрителя то, что скрыто глубоко в тайниках души.

Христос просит воды у жительницы Самарии, с которой иудеи находились во вражде. Самарянка удивилась, как Он, будучи иудеем, заговорил с ней? Иисус ответил, что если бы она знала, Кто говорит с ней, то сама просила бы у Него, ибо «…кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную». Вернувшись в свой город, женщина рассказала, что встретила Мессию, и все самаряне уверовали.

Традиционный сюжет из Евангелия от Иоанна на данном полотне решен по-новому. В 1890-е Редон экспериментировал с цветом, что видно на этой картине: тающие контуры фигур на кирпично-красном фоне, «вспышка» белых цветов, олицетворяющих свет веры и учения Христа.

Оттилия Вильгельмина Родерштайн (1859–1938) Победитель 1898. Картон, темпера. 91x69,8

Будущая художница родилась в состоятельной семье в Цюрихе. С детства ее привлекала живопись, однако в силу социальных ограничений в те времена женщине нельзя было мыслить о получении профессионального образования. В 1876 после долгих уговоров отец все-таки отдал дочь в мастерскую Эдуарда Пфайфера в Цюрихе, где она могла оставаться под родительским присмотром. Девушка делала большие успехи, а вскоре замужество сестры и ее переезд в Берлин дали возможность заниматься у известного мастера Карла Гуссова, после чего в 1881 она поехала в Париж, где участвовала в Салоне изящных искусств. Преуспев в портретном жанре, Родерштайн достаточно быстро стала финансово независимой от родителей. С 1891 она проживала во Франкфурте-на-Майне вместе с подругой, хирургом Элизабет Винтерхальтер.

Работы художницы стилистически очень разнообразны: от классических, несколько академических образов (как представленный «Победитель») до пейзажей, в которых чувствуется влияние экспрессионизма. Воин изображен в профиль, его голова увенчана лавром, торс чуть развернут в сторону зрителя, что придает герою монументальность и силу. После одержанной победы мужчина убирает меч в ножны. Его лицо спокойно и благородно.

Фриц Бёхл. Три века. 1906

Макс Либерман (1847–1935) Самсон и Далила 1901–1902. Холст, масло. 151,2x212

Немецкий художник Макс Либерман к концу столетия выработал собственный узнаваемый стиль. Хотя по богатству цветовой палитры и смелости композиционных решений мастер немного уступал своим французским коллегам, именно ему удалось стать родоначальником и ярким представителем немецкого импрессионизма.

Далила — возлюбленная Самсона, одного из двенадцати «судей израилевых», отличавшегося физической силой и бурным темпераментом. Страсть и погубила героя. Чтобы заманить его в ловушку, филистимляне, воевавшие с израильтянами, подкупили красавицу Далилу (с древнееврейского это имя переводится как «ниспадающий локон»), чтобы она выведала секрет небывалой силы Самсона. После долгих уговоров он открылся любовнице: «Бритва не касалась головы моей, ибо я назорей Божий от чрева матери моей; если же остричь меня, то отступит от меня сила моя; я сделаюсь слаб и буду, как прочие люди». Когда мужчина уснул, Далила остригла ему волосы. На картине зритель видит, как она торжествующе поднимает отрезанные локоны и отталкивает Самсона. Он тем временем спит, не подозревая, что произошло.