Холодный Том - Сэлли Прю

— Анна! Прекрати это!

Джо смеялся над ней.

— Ее нужно отправить в постель без ужина, — сказал он.

Бернард схватил Анну за плечо, повернулся к Джо и крикнул:

— Замолчи!

Он мог кричать в три раза громче Анны. Эхо разнесло его крик по саду. И пока оно не смолкло, Джо и Анна стояли, уставившись на него с открытыми ртами.

— Ради всего святого, — продолжил Бернард, уже тихо и взволнованно, словно сам испугался. — Что происходит? Анна, милая, почему ты плачешь?

Анне пришлось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем она смогла говорить.

— Я его ненавижу, — сказала она с дрожью в голосе.

— Кого, Джо?

Она кивнула, всхлипывая.

Бернард помолчал.

— Очень жаль, что в сарае сгорел твой скейт, — сказал он. — Конечно, с приездом Джо многое поменялось. Но ведь он тоже член семьи?

Джо язвительно усмехнулся.

— Так что будьте со мной ласковы, — сказал он.

Бернард вдохнул столько воздуха, что чуть не оторвался от земли. Он не закричал на этот раз, но было ясно, что он сдерживается изо всех сил.

— Я сказал тебе, замолчи!

Лицо Джо побледнело от ненависти.

Бернард и Джо стояли, не сводя друг с друга глаз, и внезапно Том ясно понял, зачем демоны смотрят. Каждый из них хотел контролировать других, а взгляд укреплял связь между ними. Теперь, когда Том разобрался в этом, он вновь увидел связывавшие их веревки. Они были тонкими и натянулись так сильно, что Джо и Бернард едва могли удерживать равновесие.

В конце концов Бернард тяжело вздохнул.

— Ладно, Джо. Прости, что я повысил голос, — сказал он. — Но почему ты все время обижаешь Анну?

— Я по крайней мере ее не бил, — выпалил он. — Посмотри на мою руку.

Бернард посмотрел и вздохнул.

— Анна…

— А мне все равно, — упрямо проговорила Анна.

— Зато мне не все равно, — сказал Бернард. — Мы здесь все вместе, и нам придется научиться ладить друг с другом.

— Я не хочу, чтобы он был здесь, — ответила Анна. — Он гадкий, он все портит.

— Думаешь, мне хочется здесь торчать? — сказал Джо. — Я здесь только потому, что мама решила сбежать в Нью-Йорк.

— Ну-ну, — сказал Бернард. — Она не…

— Да.

Бернард моргнул несколько раз:

— Ну… гм… это хорошо, что у нее есть возможность сменить обстановку. И я всегда рад тебя…

Джо почти зарычал:

— О да, я хорошо знаю, как ты этому рад. Потому-то ты и берешь меня два раза в год.

Бернард съежился:

— Джо, это… Анна, милая, нам с Джо надо поговорить.

Анна всхлипнула.

— Конечно, — сказала она. — Всегда Джо. Тебе безразлично, что я говорю, — Джо всегда прав.

Бернард совсем поник:

— Анна…

Анна быстро повернулась к Джо:

— Может, папа и любит тебя, но это только потому, что он не знает, какой ты на самом деле. Но я знаю — ты вонючий и… мерзкий, и я никогда тебя не прощу!

Сказав это, она побежала прочь.

Демоны были сильные и крепкие, но веревки, опутывавшие Джо и Бернарда, стали такими толстыми, что Том удивлялся, как они вообще могут двигаться. Том видел веревки, уходившие и в иных направлениях, одни тянулись к дому, концов других вовсе не было видно.

— Джо… — начал Бернард, словно пересиливая себя.

— Ну?

Бернард ходил по кругу, и веревки перекручивались и натягивались, врезаясь в его плоть.

— Боюсь, тебе здесь не очень-то весело, — сказал он.

— Весело?

Бернард поднял руки, словно для того, чтобы защититься от горечи, прозвучавшей в словах Джо.

— Может, если мы купим тебе велосипед… — произнес он безнадежным тоном. — Чтобы у тебя было занятие…

Зубы Джо сверкнули в презрительной ухмылке.

— Ты же ничего не понимаешь, верно?

Бернард переминался с ноги на ногу, но веревки не давали ему сдвинуться с места.

— Наверное, нет, — печально согласился он. — Ты взрослеешь, Джо, и должен найти собственный путь. Я не могу тебе в этом помочь, как бы этого ни хотел. И никто не может.

Бернард сделал движение, словно собираясь положить руку на плечо Джо, но в последний момент передумал. Он повернулся и устало побрел, волоча за собой весь этот груз, а Джо стоял и смотрел ему вслед.

— Пап!

Джо быстро пошел за ним к дому и скрылся из виду.

Словно его потянули за шнурок, который внезапно превратился в толстый канат.

Том остался стоять, вглядываясь в пустой сад. Ольховый венок шуршал и шелестел, но Том сжал зубы и постарался не обращать на это внимания. В доме он чувствовал себя словно в коробке — он не мог двигаться, не мог дышать. Наверное, ему стоило просто попытать удачу и прорваться сквозь ольховые ветки.

Но вдруг на него упала тень. Неяркое по-зимнему солнце проглянуло сквозь сплетение ветвей, в которых что-то скрывалось. Какая-то новая опасность. И она находилась очень близко.

Звук за спиной заставил его отскочить. Из-за края двери показались пальцы.

Сухие, костлявые пальцы, без жирной плоти демонов.

Том ринулся к открытому окну, но усилившийся шорох листьев словно превратился в стену, отбросившую его назад.

В дверном проеме появилась фигура. Некрасивая, изрезанная морщинами старуха наблюдала за ними. Нет, она не из Племени.

— Сквозит, — сказала она. — Не мог бы ты закрыть окно? Мне приходится включать обогреватель на полную мощность. С таким же успехом можно выкидывать деньги на ветер.

Эди стояла и смотрела, как он, сжав зубы, с усилием протянул руку сквозь ольховые прутья, чтобы закрыть окно. Затем кивнула и ушла восвояси.

Том растянулся на постели тяжело дыша. Теперь, когда окно было закрыто, шорох стал тише, но Том по-прежнему чувствовал чье-то присутствие, словно пролетела серебряная ледяная стрела.

Он приподнялся на локте и заметил кого-то в саду. Пальцы чьей-то руки обхватили ствол яблони, росшей у соседнего дома. Это были тонкие пальцы, вовсе лишенные плоти.

Том спешно отпрянул, скрывшись в тени, и стал наблюдать. Над сжатыми пальцами появилось овальное лицо и черные в закатных сумерках, словно дикая слива, миндалины глаз.

Охотящихся глаз.

На следующее утро Эди Макинтош вошла в комнату Тома с еще одной охапкой ольховых веток. Она привязала ее к карнизу над окном.