Осмелишься соблазнить? - Эбби Грин

- Я этим не занимаюсь, Эдди. Я не дефлорирую девственниц.

Он увидел, как она вздрогнула, но не пожалел о своих словах. В нем все же осталось немного человечности - маленький кусочек души, не отравленный цинизмом и не изъеденный чувством вины. Он не мог забрать у Эдди ее невинность. Этого он был недостоин.

- Я не дефлорирую девственниц.

Сейчас Эдди хотелось только одного - уйти отсюда.

- Я думаю, мне нужно вернуться к себе в комнату, - сказала она, стараясь, чтобы ее голос не дрогнул.

Раздражало и то, что она оказалась почти полностью раздетой, тогда как он сохранял над собой полный контроль. Терял ли он его вообще когда-нибудь?

Она была уже почти у двери, когда он сказал:

- Эдди…

Она обернулась. Еще никогда он не казался ей таким высоким и властным, как в этой комнате, лишенной примет времени.

- Я не собирался быть грубым, но я не хочу стать тем, кто заберет у тебя невинность. Я не хочу иметь на своей совести еще и это.

Эдди едва ли слышала его слова. Ей не терпелось уйти. Но то, что она поняла, звучало примерно так: дело не в тебе, а во мне. И это было еще хуже.

На следующее утро она сложила свои вещи в сумку, собираясь на выходные вернуться домой, в Ислингтон.

- И куда это вы собрались? - услышала она голос Себастио, спустившись в холл.

Эдди обернулась и на мгновение замерла от удивления. Привалившись к перилам лестницы, в вытертых джинсах и свитере, стоял Себастио. Вид у него был как у плохого парня - волосы всклокочены, на лице темная щетина.

- Хочу поехать домой на выходные.

Он тряхнул головой и, оттолкнувшись от перил, направился в ее сторону.

- Вряд ли вы куда-то поедете.

Ее охватила паника.

- Вы не можете заставить меня остаться!

Себастио прошел мимо нее и направился к входной двери.

- Я тут ни при чем. Это погода.

Ледяной порыв ветра заставил ее вздрогнуть. Через открытую дверь Эдди увидела, что все вокруг стало совершенно белым. Снега нанесло до самого верха лестницы.

- Даже если бы вы смогли выбраться из поместья, то оказалось бы, что никакой общественный транспорт сейчас не ходит.

- И что это означает? - автоматически спросила Эдди.

- Это означает, что нас здесь здорово накрыло.

К вечеру Себастио был полон сомнений и любопытства. Весь день Эдди старательно избегала его, и трудно было ее за это винить.

Теперь он вспомнил тот вечер в клубе.

Это было за неделю до автокатастрофы. Тогда Виктор не пошел с ними в клуб после матча, решив остаться в отеле и поболтать по видеофону с Майей.

С тех пор как Виктор женился, у Себастио появилось ощущение неудовлетворенности. Как если бы союз его друга и Майи привел в движение то, чего не хватало ему в собственной жизни. Что было полным безумием - он не собирался обзаводиться ни семьей, ни детьми. Тем не менее, если комплекс чувств, разбуженный в нем отношениями его друга, считать индикатором, возможно, его настоящие желания были скрыты от него самого и лежали совершенно в другой плоскости.

Он вспомнил, что ощущал тогда, в клубе. Он чувствовал себя на грани. И когда к нему подошла Эдди - с ее огромными глазами и выражением надежды на лице, - это напомнило ему о том, что он завидовал своему другу, одновременно отвергая возможность, что и сам может хотеть этого. Такое признание было бы равносильно признанию в собственной слабости.

В ту ночь он затащил к себе в постель какую-то женщину в попытке восстановить утраченное равновесие, но Эдди по-прежнему не выходила у него из головы. Взгляд ее огромных глаз преследовал его несколько дней.

Себастио посмотрел на свое отражение в темном окне. Не впервые ему захотелось, чтобы его лицо перечеркивали шрамы. Чтобы на нем осталось физическое доказательство, что он разрушил чьи-то жизни. Это заставило бы людей держаться от него подальше.

Он не чувствовал даже особого удовлетворения, что совершил благородный поступок, отказавшись лишить Эдди невинности. Он прекрасно знал, что сделал это с целью защитить не только ее, но и себя. Она слишком приблизилась к тому месту внутри его, которое все еще ныло от горьких сожалений и боли.

На ее коже выступил пот, легкие готовы были разорваться, но она все молотила и молотила по тяжелой груше. На исходе дня чувство унижения поблекло и заменилось злостью. На себя. На Себастио. Как он смел решить за нее, стоит ему или не стоит лишать ее невинности? Как если бы он сделал ей одолжение! Его слова звучали в ее голове весь день. Не хочу иметь на своей совести еще и это. Что он хотел этим сказать? Она вспомнила отрывок из видео, где Себастио говорил, что это он несет ответственность за столкновение.

За время болезни Эдди, казалось, полностью утратила контроль над собственным телом, когда его протыкали, наполняя опасными, но необходимыми для спасения жизни токсинами. А когда все закончилось, она дала себе клятву больше никогда не терять контроль.

На этой мысли она на мгновение перестала лупить по груше. По ее лбу стекал пот, попадая в глаза. Она знала, что хорошо для ее тела. Еще никогда она не чувствовала себя такой живой, как вчера в объятиях Себастио.

Она вытерла полотенцем лицо. Ее сердце учащенно стучало. Да, она хотела Себастио Риваса. Но хотела ли она подвергнуть себя еще одному испытанию?

Во время болезни она часто думала, что умрет. Только когда ее организм начал отвечать на терапию, она поверила, что у нее есть шанс.

И как только болезнь отступила, она решила сделать как можно больше из своей жизни. Но не все ей удалось преодолеть. Например, она не хотела отращивать волосы, боясь, что болезнь может вернуться. Или страх перед физической близостью. Потому что пропустила период, когда подобные вещи случались совершенно естественно.

А потом она увидела Себастио Риваса, и с тех пор ни один мужчина не мог выдержать с ним сравнения.

И вот сейчас она встретила его снова. Сценарий, который неожиданно возник в ее голове вчера вечером - соблазнить Себастио, - теперь не казался ей таким уж нелепым.

Исполненная решимости, Эдди начала подниматься по лестнице. Снаружи было темно. Снег уже не падал. Что-то было в этом мистическое - знать, что они полностью отрезаны от остального мира. Словно это могло дать им полный карт-бланш.

Войдя в библиотеку - на сцену ее последнего унижения, - Эдди подошла к буфету и налила себе виски. Тепло скользнуло по горлу и согрело желудок, медленно растекаясь по телу, наполняя уверенностью, что она это сможет сделать.

Эдди остановилась у двери студии и прислушалась. Себастио разговаривал по телефону.