Осмелишься соблазнить? - Эбби Грин

Но потом Себастио изменил позицию. Он повернул ее и посадил себе на колени. Эдди чувствовала, как у нее кружится голова. Ее грудь пульсировала под его ладонью и ласкающими ее пальцами.

Ей вдруг пришла в голову мысль, что она могла никогда не узнать таких ощущений во всей их глубине.

- Все в порядке? - спросил Себастио.

Эдди торопливо кивнула и быстро заморгала, надеясь, что он ничего не увидит в ее глазах.

- Все хорошо… больше, чем хорошо.

Себастио снова заставил ее встать и медленно спустил с нее легинсы, мягко поглаживая руками ее ноги. На ней остались только трусики.

А потом он встал и стянул с себя джинсы.

Эдди с трудом могла дышать. Он был полностью обнажен. И возбужден.

Если у нее и были какие-то сомнения, хочет ли он ее, то теперь их не осталось.

- Сними их… - Его голос прозвучал хрипло.

Она подчинилась и вдруг подумала, что, вероятно, он привык к более ухоженным женщинам. Но потом поймала его взгляд, увидела вспыхнувший на его скулах румянец, и ее беспокойство растаяло.

- Ты самое прекрасное, что я до сих пор видел, - сказал он.

Эдди наклонила голову. Она была уверена, что нет - совсем, - но ей не хотелось вмешивать сюда реальность. Ее рука инстинктивно опустилась вниз.

Он втянул воздух, когда она медленно начала поглаживать его, исследуя возможности его тела. Шелковистую мягкость поверх стальной твердости. Такую уязвимую, но в то же время такую сильную.

Но потом он остановил ее.

- Хватит… или все закончится прямо сейчас.

Ее вдруг охватила чисто женская гордость, когда она увидела его затуманенный взгляд.

- Ложись на кровать, Эдди.

Она легла, чувствуя, как ослабели ее ноги. Но сейчас было не время для эмоций. Просто исполнение мечты. Избавить себя от обременительной девственности.

И это было действительно бремя, подумала она. Несмотря на то что она годами не позволяла этим мыслям проникнуть в сознание, коварное сомнение продолжало расти. Что, если с ней что-то не в порядке? Что, если в процессе лечения произошли необратимые изменения и пострадала не только фертильность, но и ее либидо?

Но то, что она почувствовала недавно, развеяло ее сомнения. Она просто не встретила нужного мужчину. Или встретила, но четыре года назад. И вот сейчас…

Он лег рядом с ней, и все ее беспокойные мысли тут же исчезли, когда его пальцы, дразня, начали скользить по ее груди, животу… ниже…

Дыхание прервалось, когда он раздвинул ее ноги. Под его пальцами она чувствовала, как у нее там скользко, и могла бы смутиться, если бы он не сказал с ноткой удовлетворения: - Ты готова для меня.

Напряжение внутри ее стремительно нарастало, когда его пальцы проникли внутрь ее тела. Она кусала губы, стараясь смягчить интенсивность наслаждения.

Но и для Себастио это было не меньшей пыткой. Он видел мольбу на ее лице, чувствовал, как дрожит ее тело под его рукой.

Ему нужно было быть внутри ее, но и нужно было увидеть, как она кончит. Сейчас. В его руках.

На определенном уровне это было отчаянной потребностью восстановить какое-то подобие контроля.

Он почувствовал, как задрожали ее ноги и все ее тело. Как она боролась, чтобы удержаться. Он наклонился над ней и сказал:

- Отпусти себя… Я тебя поймаю… - И через несколько секунд почувствовал, как ее тело потеряло контроль, сжимая спазмами наслаждения его пальцы.

Ощущая прилив чисто мужской гордости, он отвел от ее лица влажные волосы.

- Тебе было хорошо?

Она медленно кивнула, все еще пребывая в сладком тумане, и обхватила его за плечи. Он принял устойчивую позу между ее ног, нацелившись во влажный жар ее тела. Даже четыре года воздержания не могли подготовить его к такой остроте ощущений…

Он вошел в ее тело, ощущая упругое сопротивление, и на мгновение замер, позволяя ей привыкнуть к нему. Он был потерян в сжигающем его желании. Это было нужно ему как воздух.

- Сначала может быть немного больно, но потом это пройдет…

С этими словами он продвинулся глубже в ее тело и услышал, как у нее перехватило дыхание.

Это было самое чистое наслаждение, которое он когда-либо испытывал. И должен был двигаться… или умереть.

Он посмотрел на нее, и она кивнула. Слова были не нужны.

И тогда он начал двигаться, постепенно увеличивая амплитуду, когда чувствовал, что ее тело привыкло к нему…

Боль была почти невыносимой, когда Себастио первый раз вошел в нее, но теперь она ее не чувствовала. Да, он был большим… достаточно большим, чтобы у нее перехватило дыхание. Но как только ее тело привыкло к нему, это ощущение прошло.

И она вновь почувствовала голод, ища более глубокого соединения. Ее руки обвивались вокруг его шеи, грудь прижималась к его груди. Он подхватил ее под спину, еще сильнее прижав к себе, и, когда она достигла вершины, ощущение было таким сильным, что ей пришлось укусить его за плечо, чтобы сдержать уже готовый вырваться крик.

* * *

Первое, что заметила Эдди, когда проснулась, - это каким тяжелым, но в то же время наполненным было ее тело. Открыв глаза, на мгновение она была дезориентирована.

Она оглядела комнату в поисках своей одежды. И тут же в поле ее зрения оказался Себастио и протянул ей халат.

- Спасибо.

- Я наполнил ванну, но предупреждаю, тебе будет немного больно. - Он сел на край постели. - А потом мы поговорим.

Она подняла на него глаза, но в сумрачном свете не смогла разглядеть выражение его лица.

- О чем?

Его скулы сжались.

- Мы не использовали никакой защиты.

Ее рука инстинктивно коснулась шрама у ключицы.

- Об этом можно не беспокоиться.

Он нахмурился.

- Ты пьешь таблетки?

Она покачала головой:

- Нет… Но у меня были… некоторые проблемы со здоровьем, и теперь я не могу забеременеть.

Хотя прошло уже четыре года, ее месячные по-прежнему были нерегулярными, и врач сказал, что вряд ли она сможет иметь детей.

- Ты в этом уверена?

Эдди кивнула и, встав с постели, туго затянула пояс халата.

Себастио не знал, верить ей или нет. Что могло так отразиться на ее здоровье, думал он, но потом увидел, как она кусает губы, и протянул к ней руку. Даже это небольшое движение заставило его недавно насытившееся тело вновь пробудиться к жизни.

- Я должна вернуться в свою комнату, - сказала она.

Он тряхнул головой, борясь с желанием закрыть дверь и никуда ее не выпускать. Единственное, что он знал, что одного раза с ней ему недостаточно.