Как узнать все, что нужно, задавая правильные вопросы - Фрэнк Сесно

Узнав, чем занимается и интересуется Хелен, я обнаружил, что она — специалист по эмпатии. Она изучает ее, обучает ей, пишет о ней и практикует ее. Мне захотелось узнать, что Хелен может сказать о том, как нам всем лучше использовать эмпатию, задавая вопросы, поэтому я поехал к ней в Бостон.

Мы встретились в ресторане неподалеку от ее места работы — в нескольких кварталах от Массачусетской центральной больницы, где она руководила программой по изучению эмпатии и взаимоотношений. Хелен сама практикует то, чему учит: пока мы разговаривали, она наклонялась ко мне, демонстрируя интерес, смотрела мне в глаза и поддерживала расслабленный и уютный настрой. Она внимательно слушала — ни разу не отвлекшись на телефон — и практически не отрывала от меня взгляда, почти не глядя даже к себе в тарелку.

Хелен описывает эмпатию как «способность слушать и вставать на точку зрения другого человека». Эмпатия дает вам возможность не просто понять собеседника, но и представить себя на его месте. Хелен рассказала мне о «смене перспективы» — способе, который позволяет примерить на себя точку зрения, эмоции, поведение и мысли другого человека, увидеть все его глазами, чтобы лучше понять его образ мысли и отношение к различным вещам.

«Здесь необходимы воображение и любопытство, — сказала мне Хелен. — По сути, вы осознанно влезаете в чужую шкуру». Эмпатия, по ее словам, требует задуматься не «Как бы я себя при этом чувствовал?», а «Интересно, что при этом чувствует он?». Ее эмпатические вопросы направлены именно на такую «смену перспективы».

Каково это — переживать то, что сейчас переживает другой человек?

Что чувствуют другие люди?

Им страшно? Они торжествуют? Они уязвимы?

Как это — быть таким, как они?

Хелен работает с врачами. Она советует им начинать с общих вопросов, чтобы установить эмпатические отношения. Это самые простые вопросы, но если они задаются от чистого сердца, то с их помощью вы можете как получить нужную информацию, так и передать свой искренний интерес и переживания за собеседника.

Как вы чувствуете себя сегодня?

Но Хелен учит участников своей программы, что они должны не только спрашивать. Они должны слушать, внимательно и заинтересованно. Они должны угадывать то, о чем собеседник молчит. Они должны прислушиваться к тону голоса и следить за реакциями, жестами и позами. Она учит врачей поддерживать зрительный контакт с пациентом и внимательно изучать его лицо, чтобы видеть, в каком он состоянии — расслабленном, беспокойном, испуганном или подавленном. Если они замечают признаки какой-либо сильной эмоции, то должны прямо отреагировать на это и задать сочувственный вопрос.

Что вас сейчас больше всего беспокоит?

Хелен учит врачей не смотреть в экран компьютера, когда они слушают пациента, стараться не прерывать его, разговаривать спокойно, подбадривать и поддерживать его, когда он проявляет какие-либо чувства или страх. Она учит следить за речью и невербальными сигналами собеседника, осознанно сопереживать ему и проявлять участие.

Хелен считает, что обязанность того, кто задает вопросы, — полностью воспринять то, что хочет сообщить пациент. От этого зависит результат; пациенты, не чувствующие эмпатии со стороны своего лечащего врача, меньше склонны доверять ему и выполнять его рекомендации. Они чаще оказываются недовольны. Исследования Хелен подтверждают эти данные.

«Мы провели исследование, систематический обзор и мета-анализ… которые показали, что низкий уровень эмпатии и недостаток общения в отношениях пациент–врач действительно приводит к более негативным последствиям для здоровья, отмечено статистически значимое ухудшение состояния при таких заболеваниях, как ожирение, гипертония, астма, усиление остеоартрической боли. Мы получаем такое ухудшение результатов, если не можем наладить хороший контакт с больным». По словам Хелен, один из ее выпускников обнаружил, что и у врачей снижается уровень стресса, если их отношения с пациентами построены на эмпатии.

Эмпатия делает нас людьми. Уолт Уитмен ухватил ее суть, написав: «У раненого я не пытаю о ране, я сам становлюсь тогда раненым»[2]. Самые лучшие вопросы задают те, кто проникся этими словами до глубины души.

Поэтому я отправился поговорить с Терри Гросс.

Студия радио WHYY расположена в центре Филадельфии. Станция вещает круглосуточно, но один голос из всех, что звучат на ней, знают миллионы. Терри Гросс, ведущая программы «Свежий воздух» (Fresh Air), брала интервью у тысяч людей. Терри не спутаешь ни с кем другим: ее вопросы всегда четко сформулированы, демонстрируют искреннее любопытство и часто — эмпатию. Они подталкивают гостей программы к откровенности, позволяют ведущей находить общий язык с каждым, как будто забираясь к нему в голову. Еженедельно ее программу слушают примерно 4,5 миллиона человек на волнах более чем 400 радиостанций и в бесчисленных подкастах по всей Америке. Терри работает в своем неповторимом стиле, беседуя, как правило, с творческими личностями — писателями и художниками, актерами и музыкантами, мыслителями и теоретиками.

Внешний вид худенькой и миниатюрной Терри совершенно не вяжется с ее статусом одного из наиболее выдающихся интервьюеров американского радио. Она встретила меня в холле радиостанции и провела в одну из ее главных студий. Я сам начинал свою журналистскую карьеру на радио и потому сразу почувствовал себя как дома в этом полутемном строгом помещении, где не было почти ничего, кроме стола, нескольких кресел и пары микрофонов на шарнирных стойках. Мы устроились поудобнее, чтобы начать разговор, — двое адептов магии радио и интервью. В радиостудиях есть что-то уютное. Здесь нет отвлекающих факторов, нет яркого света и камер, которые могут захватить вас врасплох. Люди на радио чувствуют себя более расслабленно и свободно, чем на телевидении. Слушатель сам рисует для себя портреты тех, чьи голоса слышит.

Терри никогда не думала, что сделает карьеру как радиоведущая и интервьюер. В детстве она была застенчивой и тихой и не любила рассказывать о личном, особенно о себе или о своей семье. Она родилась в еврейской семье, ее предки бежали из Польши и России в Америку. Они не обсуждали эти тяжелые времена и прошлое своих семей. Им казалось, что «о многих вещах, оставшихся в прошлом, никому не следует говорить».

Терри начала обретать свой голос, когда получила работу на радио в Буффало. Программы станции предназначались в основном для женской аудитории. В качестве конкурсного задания Терри должна была написать вопросы для одной из ведущих, юриста-феминистки, которая делала программу о женщинах и разводах. Терри сама в этот момент переживала развод, поэтому вопросы родились у нее легко и быстро. Она получила работу.

Семидесятые годы, университетский кампус, общественное радио с его атмосферой блаженного равноправия — все вместе это означало, что шанс мог получить каждый. Терри начала сама вести программы. Ей понравилось новое занятие, и она почувствовала себя на своем месте. Она вспоминала программу, где обсуждалось, могут ли феминистки носить красивое женское белье. Делает ли оно из женщины сексуальный объект? В другой программе говорили об образе женщины как сексуальной жертвы в поп-культуре и рассматривали графа Дракулу как насильника с садомазохистскими наклонностями. Старина вампир «был таким садомазо», — хитро улыбаясь, сказала мне Терри.